Даниил Аксенов - Арес
– Мало что, – согласился Антипов. – Все время стоял на страже у ворот, так ничему и не научился.
Лицо бородача вытянулось. Он мрачно переглянулся с сослуживцами, хотел что-то сказать, резкое, судя по выражению глаз, но сдержался.
– Одна серебрушка и въезжай.
Виктору казалось, что это накладно, все-таки в прошлый раз барон заплатил за всех скопом, но он без возражений полез в кошель и достал требуемое.
Стражник буквально вырвал короткими и грязными заскорузлыми пальцами монету из руки воина, сунул какой-то кожаный жетон, а потом показательно отвернулся, словно приезжий перестал для него существовать.
Антипов посмотрел на свою ладонь. На потертой поверхности красноватой кожи были нацарапаны числа. Ему давалось пять дней. Потом, видимо, он должен был обновить жетон.
'Вот же мерзкая рожа, – подумал Виктор. – А если бы я не умел читать, то так бы ничего и не понял. Интересно, какой здесь штраф за просрочку? Или прямо в кутузку бросают? Да и вообще не помешало бы с местными правилами ознакомиться. А то влипну еще до того, как успею сделать главное'.
Новобранец проследовал по относительно знакомым улицам. Для начала он хотел найти место, где мог бы остановиться, и предполагал, что знакомый трактирщик, злостный разбавитель пива, поможет в этом.
Глава 24.
Парреан был забавным городом. В его архитектуре преобладали двух-трехэтажные строения, но материалы, из которых они были сделаны, различались в зависимости от районов. В центре, а также между центром и главными воротами, наблюдались почти исключительно каменные дома. Зато в остальных местах – деревянные. В последних жила беднота, да так, что в одном и том же небольшом доме нередко ютились двадцать, а то и больше семейств. Деревянные дома перестраивались, к ним добавлялись новые стены, домишки, имеющие вид сараев, но непременно со вторым этажом. Иногда первоначальный облик здания не угадывался вообще. Это все создавало невероятно комическое впечатление. Когда их узрел Виктор, то почему-то первое, что пришло ему на ум, – сравнение с коммунальными квартирами.
Антипов сумел устроиться довольно быстро. Постоялый двор, куда он попал по совету трактирщика, назывался 'Дворянский виноградник'. В нем традиционно останавливались виноделы среднего достатка и воины. Дворяне этим местом брезговали, но название вывески отражало честолюбивые мечты хозяина.
Когда Виктор сторговался с владельцем по поводу цены (серебряный в день), то оставил в небольшой комнате с окном часть пожитков, включая бесполезные копье и лук. И больше не стал там задерживаться ни на минуту. Его ждало главное дело.
План гостя города был прост. Он рассуждал так: жрецы знают о появлении нового бога и, судя по всему, отнюдь не рады этому. Им также известно, что у бога должен быть помощник, человек, на которого он опирается. По какой-то причине приспешники Зентела избрали своей целью ан-Орреанта, обвиняя его в пособничестве пришельцу. Причина неважна, важен факт. И что случится, если вдруг выяснится, что барон ни при чем? Виктор подозревал, что это кое-кого сильно разочарует. Но как доказать, что барон ни при чем? Очевидно, что нужно просто предъявить им настоящего 'преступника'. И сделать это желательно подальше от баронства.
Конечно, Антипов не собирался отдавать себя в руки местного правосудия. У него были другие мысли на этот счет. Можно ведь обозначить свое присутствие, не сдаваясь. Что для этого нужно? Лишь наглость и воображение. И то и другое имелось в избытке.
Виктор решил написать послание жрецам Зентела. И сделать это не на бумаге (письмо выглядело несерьезно, тем более, не указывало на местоположение отправителя), а подойти масштабно, чтобы напугать, разозлить и показать собственную значимость. Иными словами, заставить немедленно действовать. Так, чтобы жрецам стало совсем не до ан-Орреанта.
Понятно, что идеальная цель для послания – храм Зентела в Парреане. Именно там необходимо увековечить свои письмена. Тогда нужный эффект будет достигнут. Не на заборе ведь писать, в самом деле?
Антипов уточнил направление у хозяина постоялого двора и выехал. Теперь он был верхом и ему не приходилось судорожно озираться по сторонам, опасаясь, что какой-нибудь безумный всадник собьет его. Виктор двигался по городским булыжникам, покачиваясь в такт цокоту копыт.
Он проехал многолюдную Графскую площадь, посередине которой росло одно-единственное дерево, повернул на улицу Менял, где находилось множество лавок, и, как и предсказывал хозяин постоялого двора, вскоре очутился перед храмом Зентела, а точнее, целым храмовым комплексом.
За двухметровой каменной стеной располагались несколько зданий. Одно из них, несомненно, являлось храмом, зато другие, высокие и низкие, были либо подсобными помещениями, либо предназначались для проживания жрецов и служек.
Антипов с некоторой опаской въехал в ворота, но стражники не обратили на него никакого внимания. До заката пускали всех. Виктор проследовал по прямой дороге и вскоре спешился у коновязи. Там уже стояло несколько лошадей и гость города решил, что оставить верного Буцефала без присмотра будет безопасно. В самом деле, ведь стража кругом.
Воины, охраняющие храм, в бело-зеленых накидках ходили парами. За короткий путь от ворот до коновязи Виктор заметил четверых. Двое пошли в одну сторону, а еще двое – в другую. Похоже, что храм был под надежным контролем. И это совсем не понравилось Антипову.
'Так-с, господин Вийон, это вам не стишки кропать, – подумал визитер, – тут нужно обратиться к вашему второму я. Как слышал, вы тесно вращались в уголовном мире. Жаль, что не могу похвастаться таким же опытом. Но посмотрим. Деваться-то некуда, за этим и приехал'.
Виктор подошел к храму совсем близко, чтобы убедиться, что сооружение построено почти что в древнегреческом стиле. Вокруг прямоугольного здания шли ряды белых колонн. Они стояли на основе, покрытой зеленой плиткой. Такой же зеленой была и крыша. С точки зрения Антипова, наблюдалось лишь одно отличие от древнегреческого дизайна, но весьма существенное, – на крыше находились шесть небольших круглых и белых башенок без окон.
Посетитель смело направился ко входу, но был остановлен невысоким пожилым человеком в жреческих одеяниях.
– Внутрь с оружием нельзя, – серые глаза равнодушно скользнули по невежественному воину. – Можешь вон туда сложить. Потом заберешь.
Виктор не стал спорить, а подойдя к небольшой площадке, разгрузился, оставив на ней меч и топорик. Щит был приторочен к седлу лошади. Сторож даже не повернул головы, видимо, был уверен, что его распоряжение будет беспрекословно исполнено.
Антипов поднялся по трем невысоким каменным ступенькам, прошел мимо колонн и оказался внутри помещения. Кроме него там было еще несколько человек, но, в отличие от них, Виктор не стал сразу же 'пялиться' на статую Зентела, установленную в центре, а обращал внимание на детали. Так, например, он отметил, что деревянные двери храма довольно прочны и держатся на мощных железных петлях. Левая створка запирается на засов, для которого предусмотрена выемка в полу, а в правую вделан замок. Печальное наблюдение. Антипов не был великим специалистом по замкам.
Он прошел еще немного вперед и оказался перед большой, примерно в четыре метра в высоту, белой статуей Зентела. Бог держал в одной руке виноградную кисть, а в другой – кувшин. Виктор даже залюбовался его совершенным лицом, видимо, скульптор был очень талантливым.
'Красиво сделано, – подумал посетитель, – мне до такого мастерства далеко, но тем не менее…. Нос слишком прямой, без изъяна, бороды нет. Разве это хорошо? Настоящая красота должна быть немного ущербна. Но ничего, если все получится, то это мы подправим. Мое сердце настоящего художника кровью обливается, видя, что можно сделать лучше'.
Антипов быстро огляделся вокруг. Некоторые посетители были на коленях и молились, а другие стояли, кто у алтаря, кто у статуи. Впрочем, несколько человек чинно сидели на мягких скамьях, расположенных вдоль стен. Алтарь, расположенный почему-то за статуей, представлял из себя мраморное возвышение, сияющее белизной. Рядом с ним на специальных подставках располагались плошки с горящим маслом. В помещении царил запах благовоний.
Кто-то в белой мантии мелькнул неподалеку и Виктор тихим голосом задал вопрос:
– Господин, я это… хочу пожертвовать… где можно?
То ли жрец то ли служка, совершенно лысый, внимательно посмотрел на воина, мгновенно пришел к выводу, что от него крупных пожертвований ожидать не приходится и сказал:
– Вон там сосуд, солдат.
– Благодарю, – Антипов набожно поклонился статуи и алтарю и двинулся в указанном направлении.
Там стояла большая синяя амфора с вызывающей надписью: 'Искупление грехов начинается отсюда'. Виктор заглянул внутрь, заметил тусклый блеск монет, а потом демонстративно достал из кошеля серебро и, держа руку высоко над горлышком (чтобы все видели, что он бросает), отпустил монетку. Серебрушка сверкнула напоследок гранью и скрылась в темноте.
