Маргарет Уэйс - Сага о копье: Омнибус. Том II
— Это невозможно. Мне приказано всех отвести на торги сегодня.
— Тогда тебе придется самому выжимать его оттуда, — ухмыльнулся тюремщик.
— Можешь, например, подарить кендеру новую отмычку. И потом, как насчет остальных?
Он заковылял дальше по коридору, а человек в плаще угрюмо поглядел на дверь камеры.
— Ты знаешь, откуда я получаю приказы, — заметил он с угрозой вслед тюремщику.
— Я свои получаю оттуда же, — обернувшись через плечо, откликнулся тот. — Если им это не по нраву, так пусть придут и помолятся, может, тогда дверь откроется сама. Если же это не сработает, то им тоже придется ждать кузнеца, как и всем простым смертным.
— Вы хотите выпустить нас отсюда? — с живостью полюбопытствовал кендер. — Если да, то, быть может, нам удастся вам помочь… — Он нахмурился, так как в голову ему пришла внезапная мысль. — Ведь вы не собираетесь казнить нас, не правда ли? Если собираетесь, то мы, пожалуй, тоже подождем кузнеца.
— Казнить? — Человек в плаще нахмурился, — Да в Истаре вот уже десять лет никого не казнят. Братство это запрещает.
— Увы, простой человек уже лишился права и на быструю, милосердную смерть, — хихикнул тюремщик, успевший вернуться к дверям. — Что ты там говорил насчет помощи, маленький негодяй?
— Ну… — замялся Тас. — Если вы не собираетесь нас казнить, то что с нами будет? Вы ведь, кажется, не намерены отпустить нас? Мы ни в чем не виноваты. То есть я хотел сказать, что мы не делали ничего такого…
— С тобой я ничего не собираюсь делать, — язвительно заметил высокий господин. — Мне нужен твой приятель. Но ты совершенно прав, кендер: свобода ему не грозит.
— Быстрая и милосердная смерть!.. — осклабившись в беззубой улыбке, снова хихикнул тюремщик. — Чтобы взглянуть на казнь, раньше собиралась такая замечательная публика! Гэрри Снаггл, когда его вели на эшафот, шепнул мне, что толпа зрителей заставляет человека считать, будто его смерть все же что-нибудь да значит. Он надеялся, что на его казнь соберутся тысячи зевак, и он не ошибся. Гэрри аж прослезился. «Только подумай, — сказал он мне, — все эти люди позабыли о своих печалях и радостях и пришли сюда, чтобы со мной попрощаться».
Да что там говорить… Гэрри до самого конца сохранил присутствие духа.
— Твой приятель пойдет на рынок, — не обращая внимания на воспоминания тюремщика, сказал кендеру человек в медвежьей шкуре.
— Быстрая, милосердная… — покачал головой старик.
— Ну ладно, — с сомнением проговорил кендер, — я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, однако если вы действительно собираетесь вызволить нас из темницы, то я, пожалуй, попрошу Карамона помочь вам.
Лицо кендера исчезло, а в следующую минуту из глубины камеры донесся его возбужденный крик:
— Карамон, проснись! Нас хотят выпустить, но не могут открыть дверь — боюсь, что отчасти это вышло по моей вине…
— Ты понимаешь, что тебе придется забрать обоих? — спросил тюремщик своего спутника.
— Что? — Высокий господин смерил его взглядом. — Ты шутишь, старик!? Об этом мне никто ничего не сказал…
— Они должны быть проданы только вместе. Такой приказ получил я, и, коль скоро твои и мои приказы исходят из одного места…
— У тебя, конечно, есть письменный приказ? — ухмыльнулся человек в плаще.
— А как же, — с вызовом откликнулся старик.
— Но я же потеряю уйму денег! Кто купит кендера? Тюремщик пожал костлявыми плечами. Это его не касалось.
Господин в медвежьем плаще открыл было рот, чтобы оставить за собой последнее слово, но в это время в дверном оконце появилось новое лицо — лицо молодого человека. лет двадцати восьми. Скорее всего когда-то его можно было назвать красивым, однако теперь крепкий подбородок заплыл жиром и покруглел, карие глаза стали апатичными и тусклыми, а вьющиеся волосы свалялись в колтун.
— Как здоровье госпожи Крисании? — спросил Карамон.
Человек в плаще растерянно моргнул.
— Госпожа Крисания, — повторил Карамон. — Ее отвезли в Храм.
Тюремщик слегка подтолкнул спутника локтем:
— Ты ее знаешь, это та женщина, которую он избил.
— Я ее и пальцем не тронул, — спокойно возразил Карамон. — Как она?
— Не твое дело, — резко отозвался человек в плаще, видимо вспомнивший о том, что уходит драгоценное время. — Ты кузнец или механик? Кендер сказал, что ты можешь открыть дверь.
— Я не механик, — отозвался Карамон, — но думаю, что смогу. Если, конечно, вам ее не жалко. — И он посмотрел на старика, который сжимал в руке связку ключей.
— Замок и так сломан, — едко заметил тот. — Вряд ли ты сможешь повредить дверь сильнее, если, конечно, ты не собираешься ее вышибить.
— Именно это я и хочу сделать, — подтвердил Карамон.
Старик вытаращил глаза.
— Вышибить дверь? — удивился он. — Да ты слабоумный! Как…
— Погоди, — остановил его человек в плаще, который успел заметить сквозь прутья решетки широкие плечи и бычью шею Карамона. — Давай попробуем. Если он сломает дверь, то убытки я оплачу.
— Да уж, конечно! Дождешься от тебя… — возмутился было старик, но высокий господин искоса взглянул на него, и тюремщик затих.
Карамон тем временем закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, медленно выпуская воздух. Тюремщик и господин в плаще благоразумно отошли в сторону. Карамон исчез из вида, и они услышали, как он коротко всхрапнул перед разбегом.
Тяжелый удар сотряс дверь. Она задрожала в косяке, но выдержала. Казалось, что содрогнулись даже каменные стены коридора. Тюремщик, широко раскрыв рот, сделал еще один шаг назад.
Раздался новый удар, еще более могучий, чем прежде, и дверь словно взорвалась — вокруг брызнули острые щепки, а в дверной раме остались лишь искореженные петли да обломки замка. Сила инерции бросила Карамона на пол, и он упал прямо на кучу древесного мусора. Из соседних камер раздались Восторженные возгласы.
— Ты за это заплатишь! — возмутился тюремщик, размахивая ключами перед носом высокого господина.
— Зрелище того стоит, — отозвался тот. Он помог Карамону подняться и заботливо отряхнул его одежду. При этом он критически разглядывал пленника.
— Ну и силища! — искренне восхитился человек в плаще. — Правда, сдается мне, ты слишком хорошо питался, да и винцом баловался. Из-за этого и угодил за решетку. Ну, не велика беда, все это легко исправил». Тебя, значит, Карамоном зовут?
Карамон кивнул.
— А я — Тассельхоф Непоседа, — подал голос кендер, перешагивая через порог камеры. — Мы с ним неразлучны и везде ходим только вместе. Я обещал это Тике, и поэтому…
Господин в плаще записал что-то мелом на своей дощечке и рассеянно поглядел на кендера.
— Гм-м… понятно.
— Ну а теперь, — вздохнул кендер, — снимите с наших ног эти цепи. Уверяю вас, что без них мы сможем ходил. гораздо быстрее.
— А стоит ли? — пробормотал высокий господин. Быстро черкая мелом по доске, он складывал и вычитал какие-то цифры. Наконец он подвел итог своим вычислениям и улыбнулся.
— Давай, — обратился он к тюремщику, — веди сюда остальных, кого ты приготовил для меня сегодня.
Бросив на кендера и Карамона злобный взгляд, старик поплелся по коридору.
— Сядьте-ка здесь, у стены, — приказал человек в медвежьем плаще. — Подождем, пока приведут остальных.
Потирая ушибленное плечо, Карамон опустился на пол. Тас устроился рядом и с облегчением вздохнул. Покинув камеру, он почувствовал себя намного лучше.
Видимо, он и в самом деле верил в то, что говорил Карамону: «Как только мы выберемся из тюрьмы, у нас появится хоть какая-то надежда. Пока мы под замком, надеяться нам не на что».
— Кстати, — окликнул кендер удаляющегося тюремщика, — не проследишь ли ты, чтобы мне вернули мою отмычку? Она дорога мне как память.
— Говоришь, у нас появится надежда? — спросил Карамон у Таса, когда кузнец приготовился скрепить железный обруч на его шее раскаленным болтом.
Для того чтобы отыскать ошейник подходящего размера, потребовалось время, так что Карамон оказался последним из пленников, которых подготовили к отправке. Раскаленный болт скользнул в отверстие, и вокруг запахло горелым мясом — обруч все же был тесноват Карамону. Гигант поморщился.
Тас с несчастным видом ощупал собственный железный «воротник» и досадливо поморщился.
— Мне очень жаль, — сказал кендер. — Я не знал, что он имел в виду, когда говорил «пойдет на рынок». Мне подумалось, он имеет в виду что-то вроде позорного столба. Они тут, в прошлом, как-то смешно говорят, ты заметил?
Честное слово, Карамон…
— Все в порядке, Тас, ты ни при чем. — со вздохом ответил гигант.
— Но кто-то же должен быть в этом виноват, — предположил кендер, с интересом поглядывая, как кузнец смазывает обожженную шею Карамона жиром и пробует на прочность свою работу.
