Александр Тюрин - Вася-василиск, или Яйцо Цинь Шихуанди

Находится здесь было мучительно. Джихадисты и прочие моджахеды не соблюдали правила раздельного хранения пищевых и непищевых отходов. Они вообще соблюдали только правила шариата, да и то в отношении других, а не себя. Поэтому воняло немилосердно. Вдобавок Василия с нарастающим энтузиазмом садировало поднимающееся солнце, которое усердно разогревало бак, превращая его в сковородку.

Пытка без перерывов продолжалась весь день, и горе-лазутчику частенько казалось, что его иссушает и мумифицирует толпа зловредных древних египтян. Единственное, что порадовало Василия — ему не пришлось мочиться в штаны — высушенные мумии не мочатся. Еще кто-то, время от времени, порывался открыть бак, так что приходилось отчаянно цепляться за крышку.

Когда бесконечная пытка закончилась — а это было вечером — Василий не сразу выплыл из полуобморока. А из бака он выбрался только ночью. И, несмотря на недавний полуобморок, рванулся к запертым дверям. Тут и пригодилась трофейная паста, которая хранилась в кармане штанов номер пятьдесят. Та самая паста, которая применяется голубой полицией для взламывания дверей. Напустил ее в замочную скважину — а через минуту она затвердела, аморфная углеродная структура стала кристаллической алмазоподобной, и замок хрупнул.

Василий оказался в самом подсобном из подсобных помещений, где гнила картошка и прочие овощи. По счастью отсюда имелся выход. В следующем помещении ему повстречался человек, который рылся в коробе с хурмой, выискивая, что посвежее. Этот неприятель принял свирепый удар в затылок и отключился. Для надежности Василий залепил ему рот пластырем и запихнул в ящик с плохими помидорами (боевики явно не умели хранить продукты). Но перед тем стянул с поверженного овощеведа робу, подивившись волосатости оголенного тела и татуировке с изображением имярек в саду с гуриями — религиозный запрет на изображения был, наверное, нарушен из-за скуки. Роба грузного джихадиста пришлась Василию впору, будучи натянутой поверх бронежилета.

Дальше — больше. Возложив на плечо мешок с плохими овощами, чтобы не было видно искаженного волнением лица, Василий вышел в коридор, уводящий куда-то вглубь крепости. В конце коридора, у лестницы, стоял боевик на посту. Сердце заскакало, но боевик только хмыкнул, когда Василий, тщательно маскируясь, прошел мимо. Враг ведь был В СВОЕМ ЛОГОВЕ и потому расслабился. Ниндзя сделал вид, что поднимается вверх, но едва часовой отвернулся, отправился вниз по лестнице. Именно это направление подсказал ему бодик, да и чувствовалось, что самое главное находится ниже поверхности.

Ниже уровнем был еще один коридор, очень модерновый, похожий на те, которые пересекают космические станции, по крайней мере, в фильмах. Фотоническое покрытие несло сообщения арабской вязью или османской латиницей и источало свет.

Василий прошел по коридору метров двадцать и оказался возле какой-то двери с загадочной надписью. Тут его окликнули: «Гюнюню гёрусун сен…» Сзади приближался человек и говорил на одном из языков тюркской группы, более-менее понятном бодику, да и сам Майков, как-то прочитавший русско-турецкий разговорник, различал многие слова.

— Зачем ходишь тут, Мамед? Обкурился, что ли? Тебе куда сказали тащить этот мешок с овощами, сын осла?

В самом деле, человеку, даже опытному, свойственно видеть в непонятном явлении что-то знакомое и безопасное.

«Мамед» проворчал в ответ нечто невразумительное типа «ай, вай, забыл». А когда боевик приблизился достаточно близко, то напоролся. Василий лягнул его ногой в пах, а уже согнувшегося — ударил пыльным мешком по голове. «Вот такие теперь овощи вырастают», шепнул ниндзя поверженному противнику. Затем, тщательно обшарив тело, выудил несколько магнитных карточек. Впрочем, чтобы распахнуть ближайшую дверь, магнитный ключ не был надобен. Элементарно повернув ручку, лазутчик оказался в неприлично грязном — даже для базы джихадистов — сортире, куда и затащил выведенного из строя боевика. Здесь Василий первым делом напился из под крана — последний блестел и выглядел только что привезенным из немецкого магазина.

Для надежности ниндзя залепил рот поверженного врага пластырем и вколол ему общую анестезию щприцем из медпакета. А затем стащил с него френч, дивуясь волосатости оголенного жирного тела и татуировке с изображением генерала Джохара, сосущего что-то похожее на волчицу.

Френч, снятый с обширного горца, пришелся впору, когда был надет на жилет и робу.

А магнитная карточка пригодилась на следующей двери. Когда Василий вытащил ее из прорези замка, засветилась панель, на которой был изображен контур ладони. Ясно, что нужно немедленно что-то приложить, иначе система поднимет вой. Пришлось еще раз побеспокоить отдыхающего джихадиста, выудив его из сортира и подтащив настолько, чтоб можно было притиснуть его обмякшую ладонь. Система хотя и ругнула за неторопливость, дверь в секретный отдел таки распахнула.

Первым делом Василий затащил в открывшийся коридор поверженного боевика и захлопнул за собой дверь. Здесь тоже имелся сортир, только уже чистый, благоухающий, для избранных, туда лазутчик и сунул ненужного человека — спать в обнимку с голубым унитазом. Но там же Василий встретил еще одного ненужного человека, восседающего на горшке — его пришлось бесхитростно тюкнуть крышкой сливного бачка по голове — обошлось без анестезии.

Это было не по-джентльменски, но не горшке явно сидел не джентльмен.

Теперь можно было двигаться вперед. Коридор без всяких фокусов привел Василия к помещению размером в несколько десятков квадратных метров. Как будто входи и пользуйся. Но, прежде чем туда вступить, ниндзя по совету бодика просунул в помещение зеркальце из медпакета — в правом углу обнаружилась надзирающая камера. Трофейный френч Василия, конечно, маскировал, но оборачиваться лицом в тот угол не стоило.

В зале, напоминающем рубку космического крейсера, были и сенсорные пульты, и голографические экраны, и табло с множеством индикаторов. В общем, супермодерн.

— И куда летит этот «корабль дураков», ты как думаешь, Вергилий?

— Поднесите скин-коннектор, то есть два пальца, к разъему «толстого» коаксиального кабеля. Если они грязные, это даже лучше.

— А может мне еще голым задом на розетку сесть?

— Я же не сказал вставлять.

— Ладно, рискнем.

Василий поднес свой скин-коннектор к разъему — и в самом деле, подошло.

— Ждите, — сказал Вергилий.

— Что за мной придут люди с большим серпом для отсекания яиц?

— Ждать долго не придется, — хладнокровно произнес Вергилий. — Но держите пальцы ровно.