Ольга Хожевец - Пламя на воде(СИ)

``Принцессе-то уж точно не случалось'', - подумала Алина.

- Итак. - Продолжил Руба. - Коль скоро вы пришли ко мне, полагаю, речь идет о ком-то из наших... постояльцев?

Алина кивнула.

- Я не спрашиваю вас, о ком, - развел руками Дасус. - Эту деталь мы оставим на финал нашего разговора. Теперь же я хотел бы понять, каковы ваши чаяния. Хотите ли вы облегчить жизнь страдальца? Скажем, приличная еда, напитки? Нет ничего невозможного - в разумных пределах, конечно. Или (взгляд Рубы скользнул по корзине) просто передать кое-что? Возможно, весточку?

- Речь о свидании. - Решилась наконец принцесса.

- О свидании. - Тюремщик нахмурился, откинулся на табурете, сложив руки на объемистом животе. - Это, я вам скажу, самая сложная задача. Весьма и весьма сложная.

- Но возможная? - Напористо спросила Алина.

- Так сразу я ответить не могу, - осторожно высказался Дасус.

Догадавшись наконец, чего от нее хотят, принцесса вытащила из кармана ожерелье.

- Это облегчит дело, - удовлетворенно улыбнулся тюремщик, бросив внимательный взгляд на камни. - Весьма и весьма облегчит. Я ведь не один здесь работаю, как вы понимаете.

- Полагаю, этого хватит, - заявила Алина, решив последовать совету студента.

- Да-да, безусловно, - слегка разочарованно согласился Руба. - Итак, свидание. Оговорюсь сразу: продолжительное не обещаю, слишком рискованно. И вы уж извините, госпожа, но вам придется подвергнуться осмотру. Не сочтите за оскорбление, умоляю, но я в этой ситуации рискую больше вас.

- Я согласна. - Твердо сказала Алина.

Тюремщик одобрительно покивал головой.

- Весьма смелая госпожа. Вот теперь я просто вынужден просить вас раскрыть имя, м-м-м... объекта нашего договора. И пусть вопрос конфиденциальности вас не беспокоит - поверьте, я заинтересован в ней не меньше, чем вы.

- Его зовут Барс.

Дасус Руба нахмурился, провел большим пальцем с неаккуратно остриженным ногтем по пышным усам.

- Госпожа, смею уверить вас, что я знаю по именам всех наших... постояльцев. Однако такого имени я не помню. Вы уверены, что означенный господин находится у нас?

- Его арестовали сегодня утром.

- Сегодня? - Дасус закряхтел, поднимаясь с табурета. - Тогда не исключено, что он направлен сразу на дознание. К сожалению, это весьма осложнит наш договор, собственно, сделает его временно невозможным. Посидите здесь, госпожа, сейчас я это выясню.

- Дознание - это что? - Испуганно спросила Алина. Сердце опять защемило.

Дасус обернулся от дверей, взглянул на девушку сочувственно.

- Он вам кто, госпожа? - Спросил без прежней казенной вежливости, зато с искренним участием. - Отец? Брат?

- Он - Рыцарь Пламени. - Неожиданно для себя заявила принцесса.

Тюремщик переменился в лице. Откровенный испуг исказил его черты; только что двигавшийся с неторопливой важностью, он вдруг засуетился, сразу превратившись из уверенного в себе хозяина положения в того, кем, собственно, и являлся - мелкого чиновника, жалкого и незначительного. Первым делом Дасус быстро выглянул в коридор; убедившись, что тот пуст, торопливо захлопнул дверь.

- Минуй меня беда, - бормотал он себе под нос, настойчиво суя в руки Алине припрятанное перед тем ожерелье. - Ох, минуй. Уходите-ка отсюда, госпожа; вы меня не видели, я вас не видел, ни о чем мы тут не говорили.

- Да что такое? - Разозлилась принцесса.

- ЭТОТ, - прошипел сквозь зубы Дасус Руба. - Вот же невезение; знал ведь, что сегодня неудачный день. Я и подумать не мог, что вы спрашиваете об ЭТОМ. Уходите, уходите, госпожа, вы здесь никогда не были.

- Не уйду, пока не скажете, что с ним. - Упрямо заявила Алина. - И не выпихивайте меня; будете пихаться - всем расскажу, какие дела вы здесь проворачиваете.

- Помер твой знакомец, - прошептал тюремщик, продолжая, тем не менее, подталкивать девушку к дверям. - Помер, повесился в камере, совесть, видать, замучила. Да ты кто ж такая, девонька, что любопытствуешь? Ох, нет, молчи, не отвечай, знать не хочу. Иди; иди и не возвращайся.

- Как умер? - Обескураженно спросила Алина, и голосок ее вдруг зазвучал тоненько-тоненько. - Как?

- Повесился, говорю ж тебе. Ты иди, иди.

- Не пойду никуда. - Тихо сказала принцесса, упираясь в пол ослабевшими ногами. - Не пойду.

И уже громко, срываясь на визг, отчаянно закричала:

- Не пойду! Не верю! Не верю, он не мог, не мог!

- Да что ж ты кричишь, - чуть не плакал тюремщик, пытаясь зажимать Алине рот широкой мясистой ладонью. - Что ж ты творишь, а? Обоих нас погубишь! Тише же, ну, тише!

- Не верю! - Рыдала девушка, выкручиваясь из рук тюремщика. - Не верю, он не мог... сам! Что вы сделали с ним, мерзавцы, что? Вы убили его, подлецы!

- Тише, ну пожалуйста, тише, - упрашивал Дасус принцессу. - Деточка, не кричи, чего уж теперь кричать. Ох, горе ты мое, зачем я только пустил тебя? Ну сейчас, подожди, воды налью.

- Убийцы. Убийцы, - Отчаянно твердила Алина. Она не сознавала сейчас, ни где находится, ни кто она, ни что с ней; огромное горе вдруг навалилось, заставив мир почернеть - и самым невыносимым было ощущение того, что исправить ничего уже нельзя, что прежним мир уже не будет никогда. Перед этой окончательностью меркло все остальное - все, что когда-то волновало или могло волновать юную принцессу, и даже то, что, может быть, еще взволнует ее в будущем - все вдруг стало бледным и неважным.

``Вот что такое смерть. - Вдруг подумала девушка. - Это просто окончательность. Точка. За которой нет хода назад. Нет возврата. Как же можно жить дальше? Я не вынесу этого, не вынесу''.

Рыдания постепенно стихли - не ушли, но притаились, поселились в груди, в любой момент готовые вырваться наружу.

- Дайте же воды, - сдавленно прошептала Алина дрожащими губами.

- Вот и хорошо, - обрадовался тюремщик. - Вот и очуняла, милая; на, пей. Ох, и напугала ты меня. Сейчас выйдем тихонечко, ладно? Ты, деточка, о себе теперь подумай; зачем тебе лишние неприятности?

- Мне все равно.

- Ох, деточка, не гневи судьбу. Как это все равно? Ты такая молодая, видать, не бедная. Все у тебя еще будет. Ну, пойдем потиху, а?

- Я хочу видеть тело. - Выдавила Алина.

Дасус испуганно замахал руками.

- Ишь чего удумала! Нельзя, и не проси! Да и зачем тебе?

- Не уйду, пока не увижу. - Упрямо заявила девушка.

- Ты хоть раз-то в жизни мертвеца видала? - Вкрадчиво спросил тюремщик. - Знаешь, что за зрелище?

- Мне все равно. Сказала - не уйду.

- Не могу, детонька, - Руба перешел на просительный тон. - Не подводи старика под петлю, а? Ну никак не могу. Не выдаем мы тел, сжигаем их за городом. А насчет твоего особое распоряжение было, сразу вывезти. Да его уж увезли, наверное.