Крис Уэнрайт - Ледяной страж

Конан прошел ещё немного вперед, и ему показалось, что пятно тоже перемещается. Он присмотрелся, и сомнений не осталось: какой-то предмет двигался в его сторону. Через некоторое время киммериец различил сани, запряженные четверкой низкорослых животных с ветвистыми рогами. Киммериец сложил ладони воронкой, и могучий голос, споря с завываниями ветра, огласил снежную равнину:

— Эй! На санях!

Седок приподнялся, видимо, услышав крик варвара, и сани повернули к Конану. Через некоторое время киммерийца приветствовал узкоглазый маленький человечек, одетый в штаны и куртку из оленьего меха, и мохнатую медвежью шапку.

— Я тебя чуть не полдня ищу! — пожаловался он киммерийцу. — Меня послал Ток-тогул. Эта Акаста вечно что-нибудь перепутает… Садись.

Варвар сел рядом с ним в сани, и человечек набросил ему на плечи мягкую накидку из пышного желтоватого меха.

— Наверное, замерз? У нас здесь не разгуляешься без теплой одежды, — он тронул оленей длинной тонкой палкой, и сани помчались сквозь пургу. — Я знаю, что тебя зовут Конан и что Мерид прислал тебя, чтобы помешать Гермии достать чашу.

— Откуда тебе это известно? — не удержался от вопроса варвар.

— У хозяина свои секреты, — усмехнулся человечек и прикрикнул на оленей, и те, повинуясь его голосу, рванули быстрее.

Через некоторое время равнина сменилась холмами, и между ними запетлял санный след. Склоны были безлесые, почти сплошь покрытые снегом, и лишь кое-где из-под белого покрова проглядывали камни и редкая трава.

Сани обогнули холм, и Конан увидел темное углубление, по-видимому, вход в пещеру, которое отчетливо выделялось на белом снежном покрывале.

— Ну, вот и приехали, слава Митре! — удовлетворенно сказал возница, придерживая оленей. — Ступай туда. — Он указал на тёмный зев пещеры. — Тебя ждут.

Киммериец повиновался и, сделав несколько шагов под каменным сводом, обнаружил потемневшую от старости дверь. Он толкнул её и, войдя в полутемное помещение, огляделся по сторонам. Небольшой зал, вырубленный прямо в скале, освещался одним большим светильником в виде широкой чаши на каменной колонне. Пламя колебалось от сквозняка, и причудливые тени на неровных стенах, казалось, плясали в такт движениям огня. Отворилась дверца на противоположной стене, человек в такой же, как у возницы, одежде, поманил варвара пальцем. Конан, пригнувшись, вошел в соседнее помещение.

Этот зал был в несколько раз больше предыдущего. Варвар поднял голову, но не увидел потолка пещеры, так высоко уходили каменные стены. Вокруг разложенного посреди зала большого костра, помогая себе ударами в бубен и высоко подбрасывая колени, кружился человек в одежде из лисьего меха. Его тонкое смуглое лицо было сосредоточенно и неподвижно, сполохи красноватого пламени очерчивали выступающие скулы и слегка приплюснутый, как у всех гирканцев, нос. Человек скакал вокруг огня, выводя высоким голосом заунывную мелодию, лисьи хвосты, украшавшие его одежды, подпрыгивали в такт его движениям.

Чуть поодаль от костра, шагах в десяти от танцующего, сидели кружком ещё около десятка человек, хлопками в ладоши и протяжными выкриками они сопровождали каждый удар бубна.

Варвар прошел несколько шагов вслед за впустившим его человеком и остановился недалеко от огня. И застыл в ожидании, заложив руки за спину.

— Вижу, вижу, — разобрал варвар слова танцующего, — вижу женщину в белых одеждах…

Сидящие кружком опустили головы на ладони и глухо повторяли вслед за человеком в лисьих одеждах:

— Видим… видим…

Все реже звучали удары бубна, а вместе с ним затихала и тягучая песня, и замедлялись движения человека у костра, пока, наконец, он не остановился и не рухнул в изнеможении на каменный пол. Вслед за ним участники церемонии дружно повалились ничком и затихли. Киммериец с любопытством взглянул на человека, который привел его сюда, однако смолчал, ожидая, что же последует дальше.

Человек, в свою очередь, посмотрел на Конана, и приложил палец к губам, потом отошел немного в сторону и присел на корточки, дожидаясь, когда участники церемонии придут в себя и смогут говорить. Прошло немного времени, человек с бубном поднялся с земли и, как ни в чем не бывало, направился к киммерийцу.

— Хорошо, что ты здесь, — произнес он, — Колдунья уже в наших землях, а духи говорят, что, кроме тебя, никто не сможет её остановить, Меня зовут Ток-тогул, я главный шаман этого края.

Он направился в дальний угол пещеры, сделав варвару знак следовать за собой. Когда они прошли через весь огромный зал, Конан увидел, что в каменной стене есть ещё одна маленькая дверца. Колдун открыл её и пропустил киммерийца вперед. Тому пришлось снова согнуться чуть ли не до пояса, чтобы протиснуться сквозь узкий проход.

Следующий зал был совсем небольшой и скорее напоминал камеру темницы, потому, что освещен был весьма скудно, а из мебели в нем стояло лишь небольшое деревянное ложе.

— Садись, — предложил Ток-тогул киммерийцу и сам опустился на отполированные временем темные доски ложа. Варвар сел и приготовился выслушать очередного колдуна — после визита к старой карге Акасте ему казалось, что все в этих краях обожают поговорить.

— Ты с дороги, — начал Ток-тогул, — так что для начала следует подкрепиться.

Конан по своему обыкновению не возражал, хотя совсем недавно он плотно набил желудок яствами колдуньи. Ток-тогул сбросил меховую куртку, под ней оказалась красиво расшитая цветным бисером кожаная рубаха. Непонятно откуда он достал резной костяной свисток, из которого извлек, надувая щеки, смешные хрюкающие звуки.

Дверца отворилась, и в комнату вошли люди в таких же мягких рубахах из оленьей кожи. Каждый нес в руках уставленный снедью поднос и, опустив его перед Ток-тогулом и Конаном, выходил. Люди сменяли друг друга так быстро, что у варвара зарябило в глазах, а когда мельтешение прекратилось, на ложе между ним и Ток-тогулом остались скатерть и деревянные блюда, на которые были навалены ломти соленой и копченой рыбы, куски горячей, только что с огня, оленины, печеные яйца и небольшие плошки с северными ягодами.

— Угощайся, — предложил шаман.

Кимммерийца не надо было просить дважды. Он отведал всего, что лежало перед ним.

«С чем хорошо в этой стране, — подумал он, шумно высасывая мозговую кость, — так это с едой. Здешний народ и поесть любит, и на угощение не скупится».

После трапезы Ток-тогул велел слугам найти для киммерийца что-нибудь из теплой одежды, но сделать это оказалось не просто — Конан был чуть ли не вдвое выше и шире любого из местных богатырей.