Владимир Кузнецов - Лед

Очень толковый совет. Иронично, что использован он для того чтобы убить советчика.

Деккер поразительно быстр. Он замечает движение Патрика, едва то успевает начаться. Мгновенно, он падает вперед и в сторону, рука тянется к кобуре под пиджаком. Но Руа имеет дело с шайбами, которые могут лететь со скоростью за сотню километров в час и по воле операторов менять траекторию против всех законов физики. Для него такой маневр — открытая книга. К тому же, Джастифай обеспечил его еще одним преимуществом — оружие у него в рукаве, на несложной конструкции из ремней и пружины. Локоть распрямляется, ремни выбрасывают револьвер прямо в ладонь. Шесть часов тренировок оттачивают это движение до полного автоматизма.

Три выстрела звучат один за другим. Сингл-экшен револьвер послушно выплевывает три порции смерти, одну за другой. Пули входят в плечо, шею и подбородок Деккера. Когда тот, потеряв равновесие от боли и удара, падает на пол, Патрик стреляет снова, на этот выпустив одну пулю между глаз, а другую — в грудь, там, где сердце. Он видит удивление в глазах Адама: он узнает собственный револьвер. Это он дал его Руа, правда, зарядив холостыми. Вполне разумно ожидать выстрела от того, кого намерен обмануть. К счастью, этот маневр не укрылся от Джастифая — оружие было проверено и перезаряжено. Итог предсказуем: пять смертоносных кусочков металла теперь упокоились в агонизирующей плоти. Деккер несколько раз крупно вздрагивает, с хрипом выгибая спину, но потом затихает, широко раскрыв остекленевшие глаза. Рука останавливается, едва коснувшись пистолетной кобуры.

Патрик отбрасывает разряженный револьвер, наклоняется над телом, быстро проверяет его. Связка ключей, архаичный пистолет немецкого производства, бумажник.

— Дженни, нам нужно спешить. Где Жаклин?

Девочка стоит неподвижно, даже не пытаясь пошевелиться. Патрик подходит к ней, садится на корточки, осторожно приобнимает за плечи. Он чувствует, как она вздрагивает от его прикосновения.

— Все хорошо, милая моя. Все уже хорошо. Извини за это. Я не хотел, чтобы ты видела…

Джен мотает головой:

— Не страшно. Я уже видела смерть. Раньше.

— Сейчас мы уйдем отсюда. Мы уйдем, и все будет хорошо. Скажи, ты знаешь, где Жаклин?

Дженни еще раз вздрагивает, словно проснувшись, взгляд ее становится осмысленным.

— Пэт, — произносит она тихо. — Я хочу д-домой.

— Мы туда и пойдем. Как только заберем Жаклин. Дженни, ты знаешь, где она?

Девочка оглядывается, затем указывает на соседнюю дверь:

— Там.

Патрик перебирает ключи на связке Деккера, по очереди пробуя их к замку. Он с трудом успокаивает себя, удерживая от нервных, суетливых движений. Времени мало — Сесилия наверняка услышала выстрелы, к тому же, в церкви может быть кто-то еще. Теперь начинается их игра с Джастифаем — при условии, что негр будет действовать по заранее оговоренному плану. А гарантий этому не было никаких.

Четвертый по счету ключ проворачивается в замке, дверь, слегка скрипнув, раскрывается. Жаклин стоит посреди комнаты, напряженная и неподвижная.

— Здравствуй, — произносит Патрик негромко. — Нам нужно уходить. Сейчас.

Жаклин неуверенно кивает, выходит из камеры. Она выглядит осунувшейся, подавленной. Одежда явно не менялась со времени похищения, судя по запаху с гигиеной так же были проблемы. Впрочем, Деккер и сам выглядел не лучше. От кого он так старательно прятался? Не от Руа же?

— Как т-ты нас нашел? — спрашивает Дженни. Патрик пожимает плечами:

— Мне подсказали. Пойдемте, времени мало.

Они поднимаются наверх, выходя в апсиду, а оттуда — к нефу. Предательское эхо многократно усиливает звук шагов, тревожа слух шагами призраков, заставляя оглядываться. Они проходят средокрестие, входя в главный неф. До выхода остается не больше десяти шагов.

Из теней хора выступает женская фигура. Имплантаты оживают, разом обжигая тело множеством предупреждающих сигналов. Такого напора Руа не чувствовал никогда раньше — даже в момент схватки с Джастифаем. Женщина движется медленно и почти беззвучно, похожая на ожившую тень. Патрик пропускает Жаклин и Дженни вперед, сам оборачиваясь лицом к Сесилии. Пистолет в руке направлен в ее сторону. Между ними около двадцати метров. Будь Руа хотя бы на треть уверен, что попадет — он бы выстрелил. Жаль, что Дастифай не учил его стрелять.

— П-пэт! — слышится сздаи голос Джен. — Заперто!

Руа, не оборачиваясь, бросает ей ключи. Суда по приглушенному звону, девочка их ловит. Сесилия останавливается.

— И как далеко они смогут убежать? — спрашивает она. Голос ее тихий, мягкий. И вместе с тем — жуткий, потусторонний. Она плавно сдвигается в сторону, обходя Патрика по широкой дуге.

— Я говорила Деккеру, чтобы пристрелил тебя, как только ты появишься. Кто теперь скажет «Послушай женщину и сделай наоборот»?

Патрик поворачивается по мере ее движения. Для него ситуация удивительно знакома — словно церковный неф — это лед Форума, а Сесилия — вражеский форвард. Это чертовски плохой выход один на один — когда нападающий медленно, слишком медленно выбирает позицию для удара.

В хоккее все решает скорость — но только профессионалы знают, что скорость эта — триедина.

Первая ипостась — скорость движения. Ты должен быть ракетой на льду, чтобы не дать зажать себя в узком, ограниченном пространстве, не дать размазать себя по бортам, сбить с ног.

Вторая — скорость клюшки. Твои удары должны быть молниеносны и не уступать в скорости и точности снайперским выстрелам. Ворота слишком маленькие, чтобы надеяться попасть в них простым кидком.

Третья — скорость мышления. Принимай решения быстро, не трать время на раздумья и сомнения. Мысли быстрее и точнее врага. Иначе, он обставит тебя, просчитает тебя и в итоге — нейтрализует тебя.

Сейчас Сесилия сомневалась — может быть чувствовала, что помимо вратаря где-то рядом с ней должен быть защитник. Может, была другая причина. Она тянула с атакой, надеясь выманить и обойти защиту. И каждая секунда ожидания снижала ее шансы.

При условии, конечно, что Джаситфай играет за Руа.

Сесилия сейчас на десять часов от Патрика. Между ними теперь чуть больше восьми метров — и женщина полностью скрыта в тенях хора, а вратарь освещен уличным светом, пробивающимся сквозь витражные окна.

Повисшее напряжение кажется крупной дождевой каплей, повисшей на краю карниза, слишком тяжелой, чтобы удержаться, но все еще неподвижной, готовой сорваться в любой непредсказуемый момент.

Имплант в загривке взрывается мириадом мелких игл — сигнал к действию. Серая тень в темноте хора размывается, почти сливаясь с блеклым окружением. Джен за спиной вдруг срывается с места, Жаклин вскрикивает. И еще один участник, заботливо указанный охранным духом, выскальзывает из-за колонн поперечного нефа. Палец жмет на курок, кисть идет по продольной дуге… Хриплый кашель выстрела не успевает утихнуть, когда ему вторит второй, а затем третий. Над плечом что-то тяжело и низко взвывает, возмущенный воздух касается щеки — что-то тяжелое пролетает из-за спины Руа.