Лорел Гамильтон - Глоток Мрака

Дойл был по одну сторону от трона, Мистраль по другую. Если бы позади нас не было бы ковра ночных летунов, то мы выглядили бы как сидхе. Кто бы ни был с моей матерью перед зеркалом, мы хотели, чтобы они поняли, что боролись не только с нами четверыми. И это первое, что они должны были понять.

Я с удобством устроилась на коленях Шолто. Вокруг моей талии обернулась его рука, которая довольно фамильярно расположилась на моем бедре. Он пока не заработал такой близости. Из трех мужчин вокруг меня он был со мной меньше всего, но мы хотели показать и доказать, что я была его возлюбленной. И для этого я могу потерпеть его большую руку на моем бедре.

— Меня не нужно спасать, мама, Вы хорошо это знаете.

— Как ты можешь такое говорить? Ты благая сидхе и они украли тебя у нас.

— Они не крали ничего, что было ценным благим. Если ты говоришь о чаше, то все, кто мог услышать мой голос знает, что чаша пришла по желанию Богини и пришла она ко мне.

— Это знак великой благодати благих, Мередит. Ты должна вернуться домой и принести чашу, ты станешь королевой.

— Ты имеешь ввиду королевой Тараниса? — Спросила я.

Она счастливо улыбнулась.

— Конечно.

— Он изнасиловал меня, мама. — Дойл придвинулся ближе ко мне, хотя и так был близко. Я не думая протянула ему руку, чтобы держаться за него, даже тогда, когда сидела на коленях Шолто.

— Как ты можешь говорить такие вещи? Ты носишь его близнецов.

— Это не его дети. Вокруг меня отцы моих близнецов.

Мистраль тоже сел ближе. Он не пытался взять меня за руку, так как мои руки уже были заняты — одна у Дойла, другая у Шолто. Он просто придвинулся ближе, чтобы поддержать в этот момент, как мне кажется.

— Ложь. Неблагие лгут.

— Я еще не королева неблагих, мама. Я — королева слуа.

Она пригладила жесткие, широкие рукава своего платья и уставилась на меня.

— Снова, ложь, — сказала она.

Мгновение мне было очень жаль, что на мне сейчас не было короны волшебной страны, но эта магия пришла и вернется только в нужное время. Хотя, если честно, увидь она нас с Шолто в коронах, только убедило бы ее, что мы благие. В конце концов это были цветы и травы.

— Называй это как хочешь, но я счастлива в той компании, в которой сейчас нахожусь. А ты такое можешь сказать о себе?

— Я люблю свой двор и своего короля, — сказала она, и я знал, что именно так и думала.

— Даже после того, как часть этого двора тайно собиралась убить твою мать, мою бабушку, всего несколько дней назад?

Ее лицо на мгновение омрачилось, затем она снова выпрямилась передо мной.

— Это не Саир убила мою мать. Мне сказали, что это один из твоих стражей нанес удар.

— Да, чтобы спасти мою жизнь.

Она выглядела потрясенной, и я думаю, что это было так.

— Наша мать никогда не навредила бы тебе. Она тебя любила.

— Да, как и я ее, но магия Саир повернула ее против меня и моих людей. Это был злое волшество, мама, и еще хуже, что для этого она использовала собственную бабушку.

— Ты лжешь.

— Я призвала Дикую охоту для мести. Если бы это не была абсолютная правда, то охота или не ответила бы на мой призыв, или прибыла бы для того, чтобы разорвать меня. Они этого не сделали. Они помогли мне найти Саир. Они помогли мне убить ее и спасти отцов моих детей, которые в это время подверглись нападению.

Она покачала головой, но выглядела уже менее уверенной. Немного неуверенной, но я знала ее. Ее уверенность вернется. Так всегда было. Она получила намек на то, что была неправа или что ее союзники были злом, но она быстро избавится от этой искры правды и завенется в невежество, как в поношенный плащ.

Я наклонилась вперед на коленях Шолто, переместив свою руку так, чтобы одновременно касаться и Шолто и Дойла. Я наклонилась ближе к зеркалу на стене и быстро заговорила, не упустить момент и достучаться до моей матери.

— Мама, Дикая охота приходит на призыв лгунов или предателей. Таранис действительно изнасиловал меня, но он опоздал. У меня должны быть близнецы, и Богиня показала мне их отцов.

— У тебя только два младенца, но три мужчины. Кто из них лишний? — Она опять сосредоточилась на мелочах, чтобы не видеть правды. Не вопрос о насилии, или предательства, которые нам помогла выследить Дикая охота, а математика отцов и младенцев.

— История сидхе полна богинь, у которых были дети больше чем от одного отца, мама. Клотра наиболее известная из них, но были и другие. Очевидно, у меня будет больше одного короля..

— Ты была очарована, Мередит. Все знают, что Король Слуа умеет очаровывать. — Ее уверенность вернулась. Иногда я задавалась вопросом, почему я ее терплю. О, она была моей матерью. Думаю, мы все когда-то разочаровываемся в своих родителях. Возможно, они чувствуют то же самое по отношению к нам.

— Сама волшебная страна сделала нас парой, мама. — Я расстегнула обтягивающую манжету и подняла ее насколько позволяло пальто. Рукав Шолто был более свободным, и он смог его поднять выше, и мы показали наши парные татуировки из роз и шипов.

Она покачала головой.

— Вы могли сделать эти татуировки в любом человеческом магазине.

Тогда я рассмеялась. Потому что ничего больше не могла сделать.

Она выглядела пораженной.

— Здесь нет ничего забавного, Мередит.

— Нет, мама, нет. — Но мое лицо светилось улыбкой. — Но я или рассмеюсь или заору на тебя, не думаю, что последнее было бы полезно.

Я вернула рукав назад и застегнула костяную кнопку. Шолто повторил мои движения. Я встала и вышла из поля видимости зеркала на время, чтобы принести кое-что со стола от дальней стены.

— Вы уверены, что это мудро? — Спросил Мистраль.

Я посмотрела на стол, на котором было разложены данное нам оружие. Действительно ли это была хорошая идея? Не уверена, но я устала. Я устала от людей, пытающихся нас убить. Я устала от людей, думающих, что если бы они лишат меня моих мужчин, то я буду пешкой в их игре. С меня достаточно.

Я провела рукой по мечу Абен-дулу и помолилась: «Богиня, стоит ли им показать, кто я? Это напугает их?» — Я ждала какого-нибудь знака и сначала подумала, что не дождусь ответа, но потом появился легкий запах роз. Я почувствовала, как вернулась к жизни татуировка на моей руке к жизни, а на животе ожила бабочка. В моих волосах вновь появилась корона из омелы.

Я обернула ладонью рукоять меча. Я боялся этого. Боялась того, что этот меч мог сделать в моих руках. Рука плоти была ужасной силой. С этим мечом я могла использовать эту силу на расстоянии, и никто не мог дотронуться до моей руки, не рискуя ужасом, которого они пытались избежать.