Глен Кук - Десять поверженных

Невдалеке пролетел ещё один ковёр, поднимаясь и удаляясь, пока не превратился в чёрную точку. На нём были Повешенный и два тяжело вооружённых имперских солдата.

— А где Несущий Шторм? — спросил я.

Ловец вытянул руку, показывая. Прищурившись, я смог различить тёмное пятнышко над пустыней, на фоне голубого неба.

Мы всё дрейфовали, и я начал уже сомневаться, что мы вообще чем-нибудь займёмся. Наблюдать за перемещением повстанцев скоро надоело. Твёрдый продвигался очень быстро.

— Приготовиться, — бросил Ловец Душ через плечо.

Я схватился за верёвку, ожидая чего-нибудь очень неприятного.

— Пора.

Вниз, вниз, вниз летели мы. Воздух взвыл в ушах. Земля кружилась, качалась и со свистом неслась на нас. Те далёкие точки, которые были Несущим Шторм и Повешенным, тоже рухнули вниз, как свинцовые ядра. Мы летели немного по наклонной, постепенно сближаясь с ними.

Мы проскочили тот уровень, где наши собратья пытались преградить дорогу хлынувшему потоку повстанцев. А мы всё опускались, уже не так круто вниз, планируя и закладывая виражи, чтобы не врезаться в какую-нибудь из причудливо нагромождённых каменных башен. Иногда, когда мы проскакивали мимо, я мог дотянуться до них рукой.

Впереди показался небольшой лужок. Наша скорость резко упала, и мы зависли.

— Он там, — прошептал Ловец.

Мы скользнули на несколько ярдов вперёд и повисли в воздухе, едва выглядывая из-за большой каменной колонны.

Вскоре зелёный луг заполнился людьми и лошадьми. Там было около дюжины фургонов с сопровождением. Ловец тихо выругался.

Слева от нас, между вершинами скал метнулась тень. Вспышка. Каньон потрясли раскаты грома. В воздух взлетели комья земли и грязи. Люди закричали, побежали в разные стороны, хватаясь за оружие.

Ещё одна тень скользнула с другой стороны. Я не знаю, что сделал Повешенный, но люди принялись хвататься за горло, разевая рты.

Только один большой человек стряхнул с себя колдовские чары и бросился к огромной чёрной лошади, привязанной в нижнем конце луга. Ловец швырнул ковёр вниз, каркас треснулся о землю.

— Давай! — прорычал он, когда, подпрыгнув пару раз, ковёр замер.

Сам он тоже схватился за меч.

Мы с Вороном слезли и на негнущихся ногах последовали за Ловцом. Поверженный устремился вниз, на задыхающихся людей и начал бушевать в этой толпе, размахивая окровавленным мечом. Мы тоже приняли участие в избиении, надеюсь, с меньшим энтузиазмом.

— Какого чёрта вы тут делаете! — ревел Ловец на свои жертвы. — Он должен был быть один.

Другие ковры развернулись и опустились на землю ещё ближе к бегущему человеку. Поверженные со своими людьми, спотыкаясь, побежали за ним. Он прыгнул на лошадь и ударом меча обрубил верёвку, которой она была привязана. Я уставился на него. Вот уж не думал, что у него настолько пугающий вид. Он был ничуть не менее отвратителен, чем те призраки, которые появляются в ходе схваток Гоблина с Одноглазым.

Ловец зарубил последнего повстанца.

— Пошли! — крикнул он.

Ловец вприпрыжку понёсся к Твёрдому, а мы — за ним. И зачем мне только понадобилось лезть вперёд?

Командующий повстанцев остановился. Он сбил с ног одного из имперских солдат, который опередил остальных, громко захохотал, затем прорычал что-то нечленораздельное. В воздухе затрещало от приведённого в действие колдовства.

Вокруг всех троих Поверженных вспыхнуло фиолетовое зарево. Оно было ярче, чем то, в которое Ловец попал ночью. Все замерли там, где стояли. Это было самое мощное заклятие. Они не могли сопротивляться. Твёрдый переключил своё внимание на остальных.

До него добежал второй солдат. Огромный меч Твёрдого обрушился вниз, разрубая латы нашего воина. Лошадь двинулась вперёд, осторожно переступив через труп. Твёрдый посмотрел на Поверженных, пытаясь пришпорить животное, размахивая мечом.

Лошадь двигалась всё так же медленно. Твёрдый яростно врезал ей по загривку и зарычал. Но рука его запуталась в гриве. Вопль ярости превратился в крик отчаяния. Он попытался ударить животное мечом, но ничего не добился и тогда, сильно размахнувшись, метнул клинок в Поверженного. Фиолетовое свечение вокруг них ослабело.

Ворон был в двух шагах от Твёрдого, а я — в трёх шагах позади него. Люди Несущего Шторм были на таком же расстоянии, подбегая с другой стороны.

Ворон нанёс сильный удар мечом сверху вниз. Кончик меча скользнул по животу Твёрдого и отскочил. Кольчуга? Здоровенный кулак Твёрдого выдвинулся вперёд и соприкоснулся с виском Ворона. Ворон пошатнулся и осел.

Свой удар я нанёс Твёрдому по руке. Когда сталь ударила по кости, в этом месте расплылось красное пятно; мы оба завопили.

Я перепрыгнул через Ворона, остановился, развернулся. Солдаты Несущего Шторм кромсали Твёрдого. Его рот был разинут, а испуганное лицо исказилось, пока он пытался спасти себя и не обращать внимания на боль, сосредоточившись на колдовстве. Пока Поверженные не имели к этому никакого отношения. Перед ним были только трое простых смертных. Но суть дела прояснилась несколько позднее.

Я видел только коня Твёрдого. Животное таяло… Нет, не таяло. Менялось.

Я захихикал. Великий полководец повстанцев сидел верхом на спине Меняющего Форму.

Моё хихиканье перешло в безумный хохот.

Этот маленький припадок стоил мне возможности поучаствовать в умерщвлении нашего главного врага. Двое солдат Несущего Шторм рубили Твёрдого на куски, а Меняющий держал его так, что тот не мог пошевелиться. Ещё до того, как мне удалось взять себя в руки, он был уже просто куском мяса.

Повешенный тоже упустил развязку. Он медленно умирал. Брошенный меч Твёрдого пробил ему череп и застрял там. Ловец Душ и Несущий Шторм медленно двинулись к нему.

Меняющий уже закончил своё превращение в огромную, грязную, вонючую, жирную, голую тварь, в которой, несмотря на то, что она стояла на задних ногах, проглядывалось не больше человеческого, чем в том животном, которое она изображала. Он пнул остатки Твёрдого и затрясся от смеха, как будто его смертельная ловушка оказалась шуткой века.

Затем он узрел Повешенного. По его обрюзгшему телу пробежала дрожь. Он поспешил к остальным Поверженным, а с его губ на ходу слетало что-то бессвязное.

Сломанная Шея вытаскивал меч из черепа Повешенного. Тот пытался что-то сказать, но безуспешно. Несущий Шторм и Ловец Душ даже не шевельнулись, чтобы помочь.

Я посмотрел на Несущего Шторм. Он такой маленький. Опустившись на колени, я проверил у Ворона пульс. Он не больше ребёнка, этот Поверженный. Как в таком маленьком теле умещалась такая ярость?