Елена Лобанова - Предел

— Но! Пошел.

Телега катила по дороге. Еще один труп с раздробленным черепом видели только Даэрос и Вайола. Это был тот разбойник, которого гнал по дороге Айшак. Догнал, значит. Нэрнис подобрал ноги, чтобы не пинать бурдюки и корзины, пристроенные под покрывалом, уткнулся Пелли в колени и беззвучно зарыдал. Приключения, оказались, совсем не такими веселыми, как он предполагал вначале. И страдал Светлый Аль Арвиль не от чувства вины, а от того, что жизнь имела, оказывается еще и такую, отвратительную в своей подлости и кровавости сторону. И ему пришлось принять участие в этой бойне. И каждое новое судорожное рыдание он сопровождал немым вопросом, на который никто не мог ответить: "И что им дома не сиделось, селянам этим?!"

Вечером лагерь устраивали Даэрос и Вайола. Пелли и Нэрнис спали в телеге.

— Сон — это то, что надо. Хорошо, что поспали. — Полутемный разводил костер.

— А я совсем спать не хочу! — Воительница, освобожденная от доспехов, ходила, пошатываясь, но храбрилась. — И что это они такие нежные?

— Они просто взрослые. — Даэрос вздохнул. — Давай, будить.

Нэрнис рассматривал свою одежду. Заскорузлые тряпки. Отвратительные пятна. Это все надо снять и… выкинуть. События минувшего дня возникали в памяти обрывками, и сколько Светлый их не гнал, упрямо возвращались. Где-то рядом журчал ручей.

Даэрос нагнал брата уже у воды. В мелком ручейке можно было разве что умыться.

— К озеру течет. — Нэрнис бы сейчас многое отдал за возможность погрузиться в воду целиком, отмыться, отчиститься. А пришлось только в лицо поплескать, да одежду сменить. Свои старые «тряпки» он бросил здесь же и пошел обратно. Разговаривать ни с кем не хотелось. У выхода на поляну его встретил часовой — Айшак. Проводил к костру и отправился "на пост". Пелли, слава Создателю, разговорчивостью не страдала, а у Воительницы рот был занят. Едой. Смотреть на это было невыносимо. Неужели она в состоянии есть? Даже Айшак, не жует по своему обыкновению, ни кусты, ни елки!

Вернулся Даэрос с мокрым свертком. Воткнул в землю поближе к костру пару сучьев, пристроил в развилках поперечную ветку и развесил на просушку стираные вещи Нэрниса.

— Нэрьо, не переживай. Я имею в виду стирку. У тебя сейчас не то состояние, чтобы думать. Вообще. Поэтому, лучше выпей. Есть ты все равно — не сможешь. Вайола! Не хрустите костями. Пеллиэ уже побледнела.

Воительница съела полкурицы и крушила зубами куриные кости. Не то, чтобы она любила есть то, что обычно выбрасывают. Она просто задумалась. По мере раздумий её лицо обретало выражение невинности и беззащитности. Округлившиеся глаза с удивлением смотрели в огонь. Её «подвиг» обретал наконец-то черты реальности. Напиваться, как в рассказах отца, совершенно не хотелось. Но она пила и пила. Кувшин с вином никто и не подумал у неё отобрать. Врагов убивать оказалось — нужно. Но — противно. Противно и гадко не в бою — а после. К счастью, Вайола был тем существом, которое любую проблему может упростить, объяснить (самой себе), пережить и найти в этом нечто нетривиальное. Вывод воительницы оказался далек от боя, разбитых ею и Айшаком черепов, от трупов на дороге и вязкого запаха крови. "А папа-то врал!". Вино и усталость навалились на отважную деву. Дитя Искусной Оплодотворительницы, она жила своей, ни кому не понятной системой смешанных ценностей. Поэтому её вторым порывом за сегодняшний день, было желание споить того единственного, кто был ей мил и дорог. Айшака.

Лошак выпил подношение безропотно и быстро. Хозяйка завалилась в кусты и засопела. Кругом все было такое мирное и спокойное. Айшак пошел побродить по лесу. Съесть что-нибудь навоевавшемуся лошаку было, на самом деле, необходимо.

Эльфы перенесли Воительницу в телегу и укрыли покрывалом. Вайола всхлипывала во сне, бормотала и ругалась. Нэрнис послушал, но так и не смог разобрать, что она хрипит сквозь сон. Светлый вернулся к костру. У него были вопросы. Но задавать он их не спешил. Его Полутемный брат, обычно все сам объяснял. Пелли сидела тихо, как мышь, но в полной готовности обнимать всех плачущих. Нэрнис вспомнил свои рыдания. Позор-то, какой!

И все-таки Даэрос был специалистом не только по части людей. Перевести разговор в ту область, где нужно считать, оценивать и строить планы, мог только такой, тертый жизнью брат.

— Ты понял, кто он был? — Полутемный намеренно выражался обобщенно. Чтобы вытянуть Светлого на разговор.

— Кто "он"? — Нэрнис понимал игру. Задать вопрос так, чтобы получить другой, нужный вопрос. А разве можно было реагировать по-другому?

— Трактирщик. Кто он… был? На самом деле?

— Человек. Слишком опытный — для трактирщика.

— Именно. Бывший наемник. Я предполагаю, что он осел в местной глуши, но быстро подмял под себя всех местных жителей. Сколько было нападавших с твоей стороны леса?

— Пятеро. Двоих я… зарубил еще в лесу. Сначала того, которому я…

— Подробности ни к чему. Значит, пятеро. Шесть — с моей стороны. Справа. И еще — сам трактирщик. Он не лез на дорогу. Отсиживался. Но все его дружки были прекрасно тренированы. Знаешь, как я догадался, что с ними еще кто-то есть?

— Нет. Услышал?

— Если бы. Он затаился весьма качественно. Залег и не шевелился. Простые крестьяне, промышляющие редким разбоем, нападают с тем оружием, которое им наиболее привычно. Вилы, косы, дубины, в конце концов. А у этих были только ножи. Длинные. Три четверти стандартного меча. И заточка — хороша. А его меч ты рассмотрел? Нет!? Ну, я его почистил и забрал. Потом рассмотришь. Облегченный — шесть отверстий по полотну клинка. Таким махать можно часами. Но этот «трактирщик» и обычным бы смог. А свист помнишь? Интересный клинок — поющий. Скоре всего, он сколотил банду из местных. Несогласных выжил. Но не это — главное. Он их тренировал. Все их ухватки были одного сорта. От одного мастера. Нэрьо! Ты не просто убивал этот сброд. Ты не понимаешь — ты многих спас. Представь… Я был в этих местах лет двадцать назад. Деревня была совсем другая. Не знаю, когда он здесь появился, но если бы не наше дело и спешка, я бы поискал в лесу могилы тех, кого они зарезали. И раскопал бы, Единым Создателем клянусь. Чтобы было понятно, кто валяется на дороге и почему. Представь, что нашем месте был бы Сорэад со своим слугой, племянницей и Достойной госпожой — в традиционном понимании этого слова. Где бы они сейчас лежали? А? А сколько их было за все годы? Вот! Попробуй подумать не о мертвых, а о тех, кто будет жить. В селе все равно будут крестьяне. Рано или поздно. И, надеюсь, им на голову не свалится ошалевший от своего мастерства убивать наемник — Даэрос сунул Нэрнису кувшин и заставил выпить. — Ты попробуй посмотреть на… прошлое. Появляется в мирном селении головорез. Такой, который всю жизнь только и делал, что убивал. Конечно, когда-то давно у него тоже был первый бой. И он валялся в кустах и рыдал, ну или…. А опытные воины над ним потешались… А потом — привык. Стал сам мастером. Конечно — стал. Другой бы не дожил до своих лет, и не отправился бы в Восточные земли воплощать свою мечту. Наверное, она была… — Полутемного повело в размышления. Но Нэрнис, как ни странно был им рад. Это не убивало. Это оживляло все и всех — слова, образы, людей. — Представь, сельского парня, который мечтал завести собственный трактир и жить мирно и сыто. Жизнь его поломала, изувечила, переделала, а мечта — осталась. Только он не понимал, что это уже — не та мечта. Он накопил золота, купил трактир и землю. Но эта тишь да гладь уже не соответствовала его изменившейся натуре. Сколько он метался? Год? Два? И вот результат — он создал свое «войско». В меру — трусливое. Без знамени и чести. Но его «воины» обрели ту же уверенность в избранности, непобедимости, что и он. Много ли надо, чтобы победить купчишку или крестьянина, одиноко возвращающегося с барышом? Да, всего — ничего. И дубьем бы справились. Нет, Нэрьо! Он не за медяками в лес ходил. Ему просто нужны были воины, подчиненные, послушные. Пей! Это у меня такой водопад слов… потому же, почему у тебя — молчание. У меня тоже был — первый раз. Но это вовсе не значит, что второй или третий — легче. Проще — да! Но не легче. Пей и думай, о том, что по дороге пройдут обозы… И никто никого не зарежет. Легче? Нет? Тогда выпей еще. Ну, сходи в кусты — а потом — опять выпей! Пелли, ты меня понимаешь?