Татьяна Гуськова - Радуга Ллинн-Хейма

– Скорее всего, это какой-нибудь самозванец…

– А мне кажется, нет! – под суровым взглядом Аргона меня начала бить мелкая дрожь. – Во время нашего пути сюда, ты спрашивала меня о ллинни по имени Фарн.

– И что с того? Ты же сказал, что это распространенное имя.

– Я посчитал бы это случайностью, если бы не история с объявившимся невесть откуда Хранителем. Возможно, ты не знаешь этого. Наш Хранитель пропал во время войны. Народ ллиннэх не знал, что с ним случилось, но после того, как его влияние перестало ощущаться, мы решили, что он погиб. Звали его Фарннан. Он был моим другом. Фарн, Чертополох, его прозвали за рыжий цвет волос.

Я опустила глаза, чувствуя, как по спине бегают мурашки, щеки горели.

– Ты прав, глава, я знаю про объявившегося Хранителя, – я подняла взгляд на гилиона. – И объявился он из-за моей беспечности.

Советники зароптали.

Аргон положил подбородок на скрещенные пальцы.

– Что ж, рассказывай.

Обреченно вздохнула, рассказывать все-таки придется. Хотя от них откровений никогда не дождешься. И произошло-то ведь все из-за моей неосведомленности, я начала:

– До столицы Вилии добраться без приключений мне не удалось. До Вилома оставалось всего несколько часов езды, но до темноты попасть в город я не успевала. И тут вдруг где-то неподалеку раздался звук рожка…

Я рассказывала почти ничего не утаивая. Советники то возбужденно перешептывались, то замирали, внимая моим словам.

Где-то к тому моменту, как мы попали в Лервен, у меня окончательно пересохло в горле, и я закашлялась.

Дани, советница из народа гилоннов, пошептала что-то, прищелкнула хвостом, и в ее руках возникла чаша, до краев наполненная водой. Я благодарно кивнула и, промочив горло, продолжила рассказ.

Все слушали более-менее спокойно, но когда я дошла до танцев на горлышках бутылок, советники зашевелились. При рассказе о странном черном огне, лица советников вспыхнули восторгом. Что-то моим умением лечить они так не восхищались. А момент, когда нас с Лорином не смогло уничтожить ожерелье Хранителя, поверг всех в ступор. Столько выпученных глаз и раскрытых ртов я никогда не видела.

– Сила ожерелья не причинила тебе вреда? – Леен откинулся на спинку кресла. – Невероятно.

Помниться матушку тоже очень удивил этот момент.

– Не только мне, но и Лорину.

– Это действительно невероятно! – Аргон сверкнул глазами.

– Так. Объясните же, что это значит? Довольно тайн!

Кто-то из советников зароптал:

– Но тогда Фарн и вправду самозванец.

Я посмотрела на Леена. Старейший не отвел взгляда.

– Ожерелье Хранителя не может причинить вреда тому, кто сам станет Хранителем.

Мир поплыл куда-то в строну. Я почувствовала, что еще немного и потеряю сознание. Я – Хранитель! Что-то похожее я чувствовала, когда безродного приемыша объявили королевой. А тут Хранитель! Смертное божество! Нет, этого не может быть, я держала ожерелье в руках, но чувствовала в нем только отражение Скина.

– Нет. Это неправда!

– Но у нас нет другого объяснения, – Леен развел руками, его морщинистые уши с изрядно поредевшими кисточками, поникли. Не зря судьба привела тебя в Ллинн-Хейм, ты его талисман.

Мне захотелось что-нибудь разрушить. Вокруг одни недомолвки. Ведь и госпожа Лидора, наверняка, догадалась о том, что мы с Лорином будущие Хранители, недаром же она так подробно расспрашивала об этом моменте.

– Мы ответим на любые вопросы. Но расскажи, как ты встретила Фарна.

И я рассказала. А что мне еще оставалось делать?

Но вот Красный мастер повержен. Я поведала о народе кейев и о нашем возвращении домой.

– Чего только не бывает в мире, – Дани покачала головой. – А мы все считали, что Кейрион пуст.

– А мне удивительна наша легкая победа над Красным мастером и вмешательство Кей.

– В этом нет ничего удивительного, – ожерелье само старалось избавиться от такого хозяина. А Хранительница Кейриона… Она не могла по-другому, таков ее долг. Но, как я понял, она считает себя в долгу перед тобой… – я вскинула голову. – Перед вами, – поправился Аргон. – Это может помочь всему Ллинн-Хейму. Если наши народы объединятся, то мы могли бы…

– Этого не будет! – услышь я свой голос со стороны, умерла бы со страха.

– Что ты, Синнора! Успокойся!

– Я не допущу войны! – я стукнула кулаком по столешнице. По черному мрамору зазмеились белые трещины.

– Успокойся, Синнора! – Дани, сидящая по соседству, рискнула положить мне руку на плечо.

Свейн, советник из рода сегьё, погладил изуродованный стол.

– Ну вот, такую хорошую вещь испортила.

Это меня несколько отрезвило, но я продолжала волком смотреть на Аргона.

– Успокойся, – он примиряющее выставил перед собой раскрытые ладони. – Никакой войны не будет. Но мы можем наладить с кейями торговлю…

Свейн фыркнул:

– Шишки друг другу продавать?

– Мы отвлеклись, – строго сказал Леен.

Советники притихли, уставившись на старейшего. Тот в свою очередь смотрел на Аргона, оставляя право слова ему.

Гилион откинул спутанные волосы с лица.

– Все это: кейи, союз, торговля, войны – в будущем. Сейчас же нужно решать имеющиеся проблемы. Еще никогда народы Ллинн-Хейма не бунтовали против своего короля. Теперь понятны причины, повергнувшие их на это, – они еще помнят Фарннана. Ему даже не нужно было никакое ожерелье

Не знаю, что собирался сказать Аргон, и к какому решению пришел бы совет, но в моем мозгу созрело решение. Я виновата в появлении Фарна, да еще и с ожерельем. Мне все и расхлебывать. Ведь титул Темной королевы дается не зря. Это мой долг. И мое право.

– Я верну заблудших под королевскую длань.

Аргон вскинул брови.

– Синнора, не говори глупостей. Это не три заблудившихся ребенка, это три народа. Это не игрушки.

– А я и не играю, Аргон.

– У каждого из этих народов свои нравы и свои тайны!..

– Вот и пора мне узнать эти тайны! Я – Аанэй Тэйн, или кукла в ваших руках? Хватит оберегать меня.

Возражений, однако, не последовало. Аргон смотрел на меня как на ощетинившуюся волчицу.

– Что ж, как скажешь. Но одна ты не пойдешь. В этот раз не удастся отговориться вторжением в чужие земли.

– Удастся, Аргон, удастся. Еще не хватало таскать за собой целый выводок телохранителей. Вот только домой заеду, Лорина на попечение Рист оставлю, и на подвиги! – тут я неожиданно широко зевнула. Интересно, а сколько времени я уже тут беседую? В ушах легонько звенело. Ведь, наверняка, проснусь завтра утром и буду жалеть о сказанном, но сейчас все казалось далеким-далеким, как глаза-уголья Аргона на противоположном краю стола.