Лорел Гамильтон - Гамильтон

- Ты напряглась, ma petite, - прошептал он в мои, не менее влажные, волосы.

- Ты одет слишком уж нарядно для завтрака, и волосы не высушил, значит, собирался в спешке. К чему эта суета?

Он нежно меня поцеловал, но я не стала закрывать глаза или расслабляться, отдаваясь поцелую. Жан-Клод вздохнул.

- Ты иногда чересчур наблюдательна, ma petite. Мы дадим тебе время позавтракать, а потом обсудим положение дел.

- Какие еще дела? - тут же полюбопытствовала я.

Сзади к нам подошел Мика. Оторвавшись от Жан-Клода, я поспешила его обнять, сразу же выяснив, что тот тоже приоделся. На нем были угольно-серые брюки и заправленная в них бледно-зеленая шелковая рубашка. На ногах - блестящие лакированные туфли к костюму, темнее брюк на несколько тонов. Кто-то заплел его, опять же, влажные волосы во французскую косу, отчего создавалось впечатление, будто у Мики очень короткая стрижка. Теперь, когда волосы не оттеняли его лицо, я заметила, насколько же красивым оно было. Структура костей у Мики почти женская, но, когда он носит волосы распущенными, это не так заметно. Зелень рубашки подчеркивала его глаза, зеленые, словно морская вода, пронизанная солнечными лучами, - чисто-зеленые с золотыми искорками. Чтобы задать вопрос, мне пришлось закрыть глаза.

- Что за дела?

- Рафаэль настоял на встрече во время завтрака, - ответил Мика. Мои глаза тут же распахнулись.

- Клей говорил, что Рафаэль потребует за увеличение штата охраны нечто, не связанное с деньгами.

Мика утвердительно кивнул.

- Но ведь Рафаэль - наш друг и союзник. Отчего же вы так серьезны и официальны? - я огляделась. Когда мой взгляд наткнулся на Клодию, она отвела взгляд. Ей явно было не по себе, так, словно то, что собирался просить Рафаэль, ее изрядно смущало. Да что ж там такого могло быть?

К нам подошел Натаниэль, его распущенные волосы длиной до лодыжек тоже были еще сырыми. Он бы непременно их высушил, но на это у него обычно уходило немало времени. С влажными волосами Натаниэль вполне мог сойти за обычного шатена, хотя на самом деле цвет его волос был почти медным, красно-коричневым. В руках у него все еще была большая диванная подушка, на которую он ставил свою тарелку, хотя сейчас та была на столе. Подушку он держал прямо перед собой, так что из-за нее я могла разглядеть только пару кремовых кожаных сапог, доходивших ему до середины бедра.

- Так, и какую из отсутствующих частей гардероба ты загораживаешь этой подушкой?

Натаниэль, озорно сверкнув глазами, с широкой ухмылкой отбросил подушку. Помимо сапог, на нем была только набедренная повязка, подходившая по цвету к обувке, и все. Мне уже приходилось видеть его в подобном наряде, но не в такой ранний час.

- Не то, чтобы зрелище мне не нравилось, скорее, наоборот, но не слишком ли рано для подобного наряда?

- Все мои костюмы - шелковые. А волосы такие мокрые, что непременно их испортят.

Он бросился ко мне в объятья, и я, запустив руки под гриву тяжелых волос, обнаружила, что они, и правда, еще очень мокрые. Настолько мокрые, что обнаженная кожа спины была прохладной и влажной на ощупь. Он прав, шелк бы это безвозвратно загубило. Я провела руками вниз, пока не нащупала его круглую, крепкую задницу. Тело Натаниэля охотно отозвалось на ласку, изогнувшись в моих руках, так что мне пришлось закрыть глаза и сделать глубокий вздох, прежде чем удалось вымолвить:

- Почему это ты так оделся для встречи с Рафаэлем?

- Мы подумали, - ответил за него Мика, - что это напомнит Рафаэлю о том, что означает быть приближенным к нам. Ходят слухи, что он европеец.

Я отступила на шаг от Натаниэля, потому что, прикасаясь к своим полуголым мужчинам, связно думать практически не могла.

- Повтори-ка.

Голос Ричарда, такой несчастный, что я сразу поняла, что новости меня не обрадуют, спросил:

- Рафаэль тоже тебя хочет, да?

- Ничего не понимаю, - честно сказала я.

- Рафаэль предложил себя в качестве кандидата в твоего нового pomme de sang, - сказал Жан-Клод, самым вкрадчивым и вежливо-приятным своим голосом.

У меня отвалилась челюсть. Я даже не смогла придумать, как такое прокомментировать. Натаниэль прикоснулся к моему подбородку и мягко прикрыл мой разинутый рот. Затем поцеловал в щечку и сказал:

- Все нормально, Анита.

Сглотнув, я уставилась на его спокойное лицо. Он нежно мне улыбнулся, а я помотала в растерянности головой.

- Да зачем ему это? Рафаэль ведь ничего не делает без причины.

Клодия отчетливо прокашлялась, и мы все обернулись в ее сторону. Более смущенной я не видела ее никогда.

- Он опасается того, что связь Ашера с гиенами усилит их связи с Жан-Клодом и с тобой, что приблизит к вам гиен ближе, чем нас, крыс.

- Рафаэль - мой друг, - сказал Ричард. - А с вожаком гиен я знаком слабо.

- Но между Рафаэлем и Жан-Клодом или Анитой такой дружбы нет. Только деловое сотрудничество. А Ашер - их любовник, и теперь, когда он получил гиену в качестве подвластного зверя, это делает гиен более подходящими для ваших дальнейших планов.

- Крысы - наши друзья и союзники, - произнесла я. - Ничего против гиен я не имею, но крысам в качестве личных охранников я доверяю значительно больше, чем большинству гиен.

- За некоторым исключением, гиены - качки-любители, - кивнула Клодия. - А Рафаэль не набирает любителей.

- Вы, ребята, имеете для нас огромное значение, Клодия. Как Рафаэлю вообще пришла в голову мысль, что мы променяем его на Нарцисса? - спросила я.

Клодия пожала своими плечами с идеально развитыми мышцами.

- Ему нужны более крепкие связи с Жан-Клодом, это все, что мне известно.

Я взглянула на Жан-Клода с Ричардом.

- Мне ведь не обязательно на это соглашаться, правда?

- Нет, ma petite, не обязательно, но выслушать его аргументы придется. Лично я тоже против. Сложно сказать, как воспримут другие оборотни тот факт, что ты сделаешь короля одного из сообществ своим pomme de sang.

- Другие оборотни уже ревнуют к верлеопардам и волкам за их тесную связь с Анитой, - заметил Самсон. Он обошел нас, чтобы взять себе тарелку и занять один из стульев у камина. При желании Самсон мог притвориться частью меблировки, и это даже не магия, а усиленное чувство такта.

- Что ты хочешь сказать? - спросила я. - Они - наши подвластные звери. Понятно, что связи с ними у нас будут крепче.

- Это правда, но ты, Анита, носишь в себе львиную и, по меньшей мере, еще один вид ликантропии. Среди сообщества оборотней есть такие, у которых есть предположения, почему доктора не могут определить тот четвертый вид в тебе.

Сказав это, он отправил в рот круассан, и я резко почувствовала голод. Столько всего произошло за последнее время, что я забыла о том, что, помимо ardeur’а, существуют и другие потребности. Желудок утробно заурчал, напоминая мне об этом.