Гай Кей - Изабель

Гланум — где бы это ни было — сегодня утром был их следующей остановкой. Красная машина поедет в Ним, дальше на запад, и еще в два места по дороге.

Все они были для Неда только названиями. И их было слишком много. Ему казалось, что это безнадежно. Даже в самом Марселе были места, связанные с греками, римлянами и кельтами, а в Марселе три миллиона жителей. Они могут провести там много дней.

И все равно, какой в этом смысл? Они станут бродить по улицам и звать ее по имени, как люди в поисках потерянной кошки? И как ее звать? Мелани или Изабель?

Как ни удивительно, именно Стив ответил ему на это прошлой ночью.

Отношение Стива почти полностью изменилось сразу после того, как Грег встал на сторону Неда и рассказал о произошедшем на дороге, в том числе о том, как друид свалил его на расстоянии. Кажется, Грег пользовался у Стива доверием. Заработал его вместе с синяком на грудине. А ведь он даже не видел, как Кадел превратился в сову, подумал Нед.

Нед это видел. Уже дважды. И что делать с таким воспоминанием?

Стив сказал, стоя у двери на террасу:

— Нед, если не придумаем ничего лучше, то так и будем поступать. Если мы ее найдем, то обдумаем следующий шаг. Мы ведь не собираемся сидеть сложа руки? Или продолжать съемки, словно ничего не произошло?

— Нет, это невозможно, — сказал Эдвард Марринер.

— И нет смысла впадать в пессимизм, — прибавил Грег, который несколько скованно сидел на стуле в столовой. — Я хочу сказать, что все это так дико, так почему бы и нам не сделать что-нибудь дикое, чтобы уладить это, а?

Нед взглянул на него.

— Ты говоришь, как Мелани, — сказал он.

Грег не улыбнулся.

— Наверное, кто-то должен, — вот и все, что он ответил.

Нед об этом тоже думал, пока они ехали на север к остроконечным горам, мимо туристических указателей на какой-то городок под названием Ле-Бо. А как в действительности говорила Мелани? Как она думала? Что в ней было такого, что он мог бы попытаться почувствовать, найти?

И имеет ли это значение? Может, надо больше думать не о ней, а об Изабель, которая столько раз заново рождалась в этом мире? Она так грозно красива, что можно испугаться. Он действительно испугался, когда вспомнил, что чувствовал вчера ночью, глядя на нее, слыша ее голос.

Или, возможно, важнее те двое мужчин, может, ему следует попытаться найти их внутренним зрением? Но ради чего? Совершенно ясно, что они не знают, где она находится, в этом весь смысл задачи, которую Изабель перед ними поставила. Вот почему Кадел и друид отправились на поиски Неда, не так ли?

Он некоторое время размышлял над этим. Они миновали ферму с лошадьми и осликами на лугу слева. Вдоль прямой, как стекла, дороги, пересекавшей их путь с востока на запад, росли платаны. Еще один дорожный щит указывал на поле для гольфа.

— Она хочет, чтобы они ее нашли, — сказал Нед.

Отец на переднем сиденье повернулся к нему. Эдвард Марринер настоял на том, что сегодня поедет вместе с сыном. Это имело смысл, в любом случае. Нед и тетя Ким должны были ехать в разных машинах. Кейт была с Ким, потому что только она, кроме Неда, могла узнать Изабель — или Фелана. Стив отправился с ними, для защиты, чего бы она ни стоила. С Недом были отец и Грег.

Мать позвонила очень рано утром. Она собиралась лететь на военном самолете из Дафура в Хартум, потом сесть на парижский рейс и сделать пересадку на Марсель. К ужину уже будет у них.

— Что ты хочешь этим сказать, «она хочет, чтобы они ее нашли»? — спросил Эдвард Марринер. Сегодня утром отец выглядел старше, подумал Нед. Встревоженный человек, с кругами под глазами, лоб прорезан морщинами. Наверное, он тоже почти не спал.

Нед пожал плечами.

— Ничего особенно умного. Подумай. Изабель не хочет потеряться навсегда. Это для них испытание, а не невыполнимая миссия. Она делает выбор, а не прячется.

— И что это значит? — спросил Грег, встретившись глазами с Недом в зеркале заднего вида.

— Значит, что тетя Ким, возможно, права, — ответил Нед. — Должен быть какой-то способ найти то место, которое… соединяет. Или имеет смысл. Я хочу сказать, они должны это сделать, значит, и мы сможем, правда? В этом должна быть какая-то логика?

— Ну, было бы легче, если бы мы сумели сузить область поиска до периода меньше двух с половиной тысяч лет, — сказал отец Неда.

— Теперь ты говоришь, как я вчера вечером, — заметил Нед.

Грег фыркнул.

— Боже упаси! — ответил отец, снова отвернулся и стал смотреть на дорогу.

Эдвард Марринер взял с собой две камеры, цифровую и зеркальную с одним объективом. Больше для собственного утешения, чем для чего-то другого, подумал Нед. Ему пришло в голову, когда он садился в микроавтобус, что, если смотришь в видоискатель фотоаппарата, у тебя есть буфер между тобой и остальным миром.

В последние дни множество мыслей впервые приходило ему в голову. Глядя в окно, он увидел, что приближается поворот на Ле-Бо. Поток машин замедлял движение, автомобили перестраивались влево.

— Поезжай прямо, Грег, — сказал Эдвард Марринер, сверившись с картой. — Дорога идет до Сен-Реми, мы свернем прямо перед ним.

— Я понял, — ответил Грег. — Так написано на указателях.

— Что это? — спросил Нед. — Там, наверху? Ле-Бо?

— Средневековое горное поселение, развалины замка. Довольно живописные.

— Ты там был?

— Вместе с твоей мамой, еще до твоего рождения.

— Он есть в списке?

— Не в этом. Оливер и Баррет пометили его для книги. Но, наверное, нам он тоже подошел бы. Насколько я знаю, кельты жили здесь повсюду до прихода римлян.

— Это на самом верху, — сказал Грег. — Смотрите внимательно.

Они ждали, пока повернут машины перед ними. Нед смотрел из левого окна. То, что сначала казалось обвалившейся скалой, было в действительности разрушенными остатками длинной стены замка на вершине горы. Они почти полностью сливались с ней.

— Ух ты! — произнес он.

Отец тоже смотрел туда.

— Рассказывают, что раньше существовал обычай сбрасывать с этих стен врагов.

— Как мило с их стороны. Когда?

— В Средние века. Их называли господами Ле-Бо. Людовик XIII послал к замку пушки через несколько сот лет после этого. И разнес его на куски. Посчитал, что слишком опасно оставлять местным помещикам такую мощную крепость.

Нед покачал головой. Римляне и их осадные машины в Антремоне, здесь то же самое, только пушки.

— По-моему, ты мне говорил, что мы едем в красивое, мирное место.

Отец оглянулся на него.

— Уверен, что назвал его красивым. Но сомневаюсь, что был настолько глуп, чтобы сказать «мирное».