Наталья Якобсон - Роза с шипами

-- Этот сумасшедший напал на монсеньера, - поспешно объяснила Роза, пнув Шарло носком башмачка. - Мы едва успели оттащить его в сторону, пока он не расцарапал монсеньеру лицо. Нельзя оставлять ему без присмотра, иначе он кого-нибудь покалечит.

-- Но еще десять минут назад он был в здравом уме, - недоверчивая, как обычно, Присцилла остановилась в нескольких шагах от нас и не решалась приблизиться.

-- Я же сказала тебе, Цилла, он взбесился, - очевидно, Роза уже достаточно близко сошлась с девушкой, чтобы называть ее сокращенным именем. - Лучше помоги мне держать его, пока он не успокоиться.

Винсент поднял руку, словно призывая всех к молчанию и вдруг в его пальцах ярко вспыхнул смоляной факел, появившийся буквально из ниоткуда.

-- Я покажу вам отчего он лишился рассудка, - громко сообщил он и свободной рукой поманил за собой всю компанию. - За мной, друзья мои!

Он тихо, ехидно засмеялся, будто пытаясь сообщить мне, что друзьями ему эти мелкие грешники никогда стать не смогут. Присцилла прикрыла ладонью глаза, защищаясь от факельного света.

Роза тут же кинулась вслед за Винсентом, которой смело шествовал вперед по улице, как мрачный факельщик, явившийся из других веков. Наверное, только я мог заметить, что Роза не бежит, а парит в паре дюймов над землей. Для других же взметающиеся на лодыжках оборки создавали впечатление быстрого бега.

Площадь! Винсент решил отвести нас на площадь. В мозгу возникла четкая картинка лобного места, и я зажмурился, будто топор палача готовился отсечь мою голову, а не ударить по шее какой-то женщины. Неспешными размеренными шагами я преодолевал то же пространство, которое мои компаньоны за такое же время успевали пересечь бегом. Я замыкал процессию. Винсент стремглав несся впереди.

Вместо того, чтобы следовать за всеми, я сверкнул в проулок, пересек площадь по диагонали и первым оказался у эшафота. Топор, спрятанный в сене, так и оставили у плахи, никто бы не решился украсть его. Тела не было, но голова насажанная на шест показалась мне чем-то знакомой. Сам я так же поступал с отрубленными головами своих врагов, насаживал их на колья для устрашения всех, кто захочет впредь идти мне наперекор. Так почему же в этот раз при созерцании уже знакомой картины я вдруг почувствовал трепет. Хотя, нет, зрелище не было знакомым, еще никогда отсеченная голова не оставалась одна на пустынной площади без стражей, без любого намека на караул. Любой, кто хотел смог бы забрать ее, но кому захочется утащить столь страшную ношу. Разве что мне?

Не лицо, а маска смерти, бледная и застывшая, что же знакомого я мог найти в ней. Крашеные черные локоны спадали на впалые щеки, но у корней золотился рыжий пробор. Странно! Она мертва, а волосы продолжают расти и видно, что прежде они были огненно - рыжими.

-- Сильвия? - с сомнением прошептал я.

-- Нет, она называла себя Викторией - победой, - заметил подоспевший Кловис. - Это она научила нас, как вести себя в темном городе.

Присцилла шикнула на него, чтобы он не вздумал еще что-то сболтать.

-- К тому же, она пыталась занять высокое положение при королевском дворе и могла добывать для вас некоторую информацию, - понимающе усмехнулся я.

-- Она так столько всего знала и многому могла бы нас научить, - Присцилла опустилась прямо на землю, обхватила колени руками и стала напоминать бездомного котенка, свернувшегося калачиком прямо под чьи-то забором.

Я глянул еще раз на голову Сильвии. Может быть, ущелье, куда я однажды забрел все еще существует, хотя страна, где оно находилось давно уже стерта во прах. Может быть, где-то возле сохранившейся залы под куполом ждет обезглавленное тело. Кто бы подумал, что уходя с площади я буду нести с собой страшную ношу, обернутую полой плаща - отрубленную и все еще кровоточащую голову Сильвии.

-- Ты сумасшедший, - причитал Винсент, с опаской смотря на сверток, лежащий передо мной на столе. - Сначала скрипка, теперь это, - он указал на предмет обернутый белой батистовой скатертью, на которой уже алели крошечный красные пятнышки. Предмет по форме и объему напоминавшей крупную головку сыра или шар, обмотанный тряпкой.

-- Надо быть безумцем, чтобы красть из-под носа у палача то, что он должен захоронить.

-- Я тоже так считаю, - кивнул я, сам не в силах объяснить зачем взлетел над плахой и снял с шеста то, что должно было бы остаться там, пока не сгниет. Возможно, я был должен это сделать в независимости от собственного желания, должен был отнести голову Сильвии туда, где я ее впервые увидел, тогда еще насажанную на изящную шею, кокетливую, улыбающуюся в зеркальце, но ...мраморную. Возможно, она снова обратиться в камень, если я положу ее назад на консоль. Вот только, как отыскать то место среди серой равнины, даже во времена процветания страны моего отца не каждому удалось бы найти арку и попасть через нее в зал для собраний, спрятанный на самом дне ущелья.

-- Что ты собираешься с этим делать? - Роза подошла к столу так неслышно, что я заметил ее лишь, когда она уже очутилась рядом. - Давай я зарою ее в саду недалеко от твоего театра или под виноградником, там почва рыхлая и ...

-- Нет, Роза, не надо, - я перехватил ее руку, потянувшуюся к свертку. Я не был в восторге от того, что она и Винсент, пытаясь проявить щенячью верность, всюду следуют за мной и пробуют, как могут решить за меня мои проблемы. Вот теперь я, действительно, готов был поверить в то, что если бы я вздумал спуститься в самый ад, то Роза ничуть не испугавшись последовала бы за мной, как и обещала когда-то. Надо было бы радоваться таким проявлениям привязанности, но я боялся за Розу, боялся, что однажды по привычке увязавшись за мной, она переступит порог того пекла, откуда уже не сможет выйти. Я не собирался подвергать опасности тех, кого люблю. Я сам мог со всем справиться. Просто, я привык вести игру с жертвой и в этот раз события затянулись лишь потому, что мне вздумалось поиграть точно так же и с врагом. При чем с боеспособным врагом. От того, что Ротберт вновь накопил силы и мог мне противостоять, игра становилась интереснее, а ощущения острее.

-- Не вздумайте больше бегать за мной по ночным улицам, иначе...- прошипел я, смотря на Розу, но предостережение было обращено, как к ней, так и к Винсенту.

-- Ничего ты мне не сделаешь, - победоносно улыбнулась Роза. - Взгляни, ты даже не хочешь сильнее сжать мне руку, чтобы случайно не оцарапать ногтями, а ведь при желании мог бы без труда переломать кости и кому-нибудь более сильному, чем я или он, - она кивнула в сторону Винсента. - Не лицемерь, Эдвин. Опасаться надо не прогулки по ночным улицам, а того, кто нас во время нее сопровождает, то есть тебя.