Антон Карелин - Вторжение

Вайра, не промедлив ни мгновения, обрушила на гнолля несколько ударов кулаком сверху; она стояла от упавшего шамана шагах в пяти, но тем не менее каждый из ее ударов достиг цели.

И был пугающе разрушителен.

Шаман зарычал, заклокотал, все-таки умудрившись крутануться набок, вскочить, — но вид у него был очень странный, помятый и уже не такой жуткий; все из присутствующих поняли, что он может и не победить, что он может и погибнуть, — прямо сейчас, прямо здесь.

Элейни услышала, как далеко справа раздался дружный ропот ожидающего войска, и поняла, что сейчас, еще немного, еще чуть-чуть, и оно не выдержит ожидания, двинется вперед. А Пес, гордость которого борется с желанием выжить, не прикажет им остановиться и ждать окончания поединка.

Стрелы меж тем выкосили примерно две трети волков, еще какая-то их часть полегла, изранив коней, но не причинив им особого вреда, и остальные пятеро тварей рванулись прочь, не слыша приказа вернуться.

Ллейн, так и не появившись, крикнул из пустоты:

— Арр’тхарр, грраннгрх! — и Элейни с трудом узнала его сильный, чистый голос, сейчас бывший низким, рокочущим, гортанным.

Гнолль взревел в ответ на предложение сдаться и, пригнувшись, замерев, рассматривал Вайру, так же цепко взирающую на него.

Каждый из них ждал ошибки, первого движения друг друга, первого жеста, вслед за которым начнется обоюдная атака, — и Элейни неожиданно поняла, что это столкновение женщины и шамана будет последним.

Первым напал Ллейн. Стрелы его, теперь солнечно-желтые, стали бить шаману прямо в спину, и первая же из них заставила его зарычать от боли.

Элейни не успела рассмотреть, что же было дальше, — так быстро все произошло, — но разум ее осознал все от начала до конца: Пес рванулся в сторону, зачерпывая обеими лапами пустоту, и, уже двумя неоформившимися черными пятнами швыряя ее в сторону Вайры, бросился на землю.

Третья и четвертая стрелы Ллейна прошли мимо него, пятая вошла ему в бок, шестая пролетела над ним, когда он начал падать, а Вайра все это время не делала ничего — почему?!.

Элейни распахнутыми глазами смотрела на то, как черное облако клубится над Отверженной, полностью закрыв ее от окружающего мира, и ей казалось, что изнутри этого облака она слышит мучительный, полный дикой боли крик.

Гнолль, не теряя ни секунды, развернулся, перекатившись по траве и всадив торчащую черную рунную стрелу еще глубже в спину, отчего кратко яростно рыкнув, и бросился прямо на лучника, снова зачерпывая полными горстями ничто, в его могучих ладонях тут же начинающее чернеть.

Седьмая и восьмая стрелы ударили ему в грудь и в лицо, одна за другой, — но не остановили его.

Метнув оба черных сгустка туда, откуда появлялись лучи острого света, шаман прыгнул вслед за ними, чтобы сбить эльфа с ног и разорвать его; но Ллейн оказался хитрее — или гнолльский шаман просто недооценил его.

Черное сияние разбилось о внезапно вспыхнувший зеленый, живой щит. Трава, мгновенно растущая из- под земли, целыми пластами вонзалась в клубящееся облако тьмы, гибла, оползала уже трухой, но росла, росла и росла. Щит двинулся, за ним явственно проступили контуры фигуры Ллейна, — и Пес очень точно вошел в черно-зеленое клубящееся мерцание, обеими лапами ударив эльфа в грудь.

Он свалил бы его, проломив ему грудь, если бы это действительно был эльф, а не его призрачный двойник, которого Пес не смог отличить от настоящего из- за черного дыма и прикрывающего его щита; в момент удара он распался на части, мелькнул и исчез, собакоглавый пролетел еще несколько шагов и рухнул на землю; тут же он начал вскакивать, но сзади в него влетели еще две огненно-желтые стрелы, каждая из которых, исчезая, тлела в его густой шерсти, — а затем, совершенно из другого места, в собакоглавого полетело несколько камней из пращи.

Элейни ошеломленно уставилась на две маленькие фигурки, раскручивающие каждая свою пращу, — это был Ялт и Тинталь, живые и невредимые!

Гноллю, впрочем, их камни были совершенно безразличны, — он замер на мгновение, отмахнувшись от них и пытаясь понять, где сейчас Ллейн, — и именно в этот момент произошли сразу три вещи.

Во-первых, до всех участников поединка дошло, что впитавшая в себя скатившиеся со склонов ручейки, уже почти полуторатысячная армия схарров и кан-схарров вместе с отрядом гноллей находится от них всего лишь в сотне шагов и стремительно несется вперед так, что трясется земля.

Во-вторых, черное сияние, окутавшее Вайру, внезапно спало, улетучилось, как будто его и не было. Бледная, изможденная, женщина вскинула руки, в которых ярким, режущим черно-белым светом судорожно пульсировало поглотившее черноту ожерелье, и, мгновенно оценив обстановку, метнула свое единственное, драгоценное колье в сторону несущегося вперед войска.

В-третьих, пролетев по восходящей дуге примерно сто пятьдесят шагов, ожерелье снизошло прямо в центр густой, живой темной волны надвигающихся, яростно кричащих алоглазых убийц.

И там, в самом центре передних рядов наступающего войска, родился объединенный силой Призрачной Бездны и самого Ррарга Рыкающего, жестокого, пылающий, кромешный Ад. Камни Вайры наконец-то выпустили на волю всю вложенную в них энергию, усиленную поглощенной злобной силой Божества. И мощь удара оказалась ужасна.

Взрывная волна, пронесшаяся во все стороны от вспухающего черно-алого облака, свалила на землю и Вайру, и Элейни, и шамана, и всех трех коней; Ллейна по-прежнему не было видно.

На некоторое время все были оглушены, ослеплены, опустошены и бессильны, затем быстро стали приходить в себя.

Было тихо и практически безлюдно. Бессхаррно. Оставшиеся в живых, — жалкие несколько сотен в задних рядах, разворачивающиеся и убегающие прочь, — в них царили паника, кромешный ужас и дикая боль. Клацающее челюстями Божество уничтожило послушных своих рабов.

Шаман, увидевший это, издал рокочущий, яростный вой и, внезапно сорвав со своей груди символ собственного Божества, метнул костяной диск прямо встающей Вайре в лицо.

У Отверженной не было больше сил. Метнув пульсирующее ожерелье далеко, на сотню шагов вперед, она осталась полностью бессильна и беззащитна; костяной диск в воздухе озарился багровым светом и тонко завизжал, словно предвкушая, как вопьется в бледное, залитое кровью и покрытое грязью женское лицо...

Но совершенно обычная, материальная стрела, выпущенная из Ллейнова лука, сбила его в полете лишь в локте от отшатывающейся Отверженной.

Однако в этот момент и Ллейн допустил наконец первую ошибку. Он слишком близко подскочил к собакоглавому, и тот каким-то образом успел его обнаружить. Взревев, он резко развернулся и нанес в пустоту краткий мощный удар.