Джон Барнс - Вино богов

— Ваше величество, — прошептал Седрик неподвижному телу, лежащему на повозке, — вы даже не представляете, как бы я порадовался, если бы вы взялись сейчас меня ругать.

Тут он, забыв о том, что у него нет на это времени, горько разрыдался, и слезы градом хлынули из его глаз и побежали по щекам.

Повозка, грохоча колесами, въехала в широкие ворота замка, а за воротами собрались все придворные дамы. Увидев, что король мертв, они хором ахнули. Седрик не стал утирать слезы, но строгим голосом распорядился:

— Обрядить тело его величества к погребению и устроить во дворе погребальный костер, ибо его бренные останки не должны попасть в нечестивые руки врагов.

Дамы поспешили исполнять приказ премьер-министра, а он торопливым шагом отправился в замок и поднялся на башню. Замок почти опустел, стражников можно было сосчитать по пальцам. Большинство гвардейцев стояли в дозоре на западном бастионе, выходившем на город, и все они были либо слишком стары, либо совсем мальчишки. Восточный бастион, смыкавшийся с городской стеной и возвышавшийся над ней, был настолько хорошо укреплен, что его оставили почти без защитников. Люди там стояли надежные, но их было мало. Всхлипывая и чувствуя себя бесконечно одиноко, старенький премьер-министр, время от времени призывая к себе гонцов, поднялся на Верхнюю Террасу, где когда-то, не так уж давно, он пил чай с Аматусом и Каллиопой. Отсюда ему были видны парапеты и бойницы обоих бастионов, а также большая часть города. Место вполне годилось в качестве командного пункта. Седрик надеялся, что герцогу удастся отступить к замку, и тогда можно было бы при наличии достаточного числа защитников здесь закрепиться.

Обозрев окрестности, Седрик увидел, что город охвачен пламенем пожарищ. Улицы заполнялись людьми, пытавшимися спастись там, где еще не пылал огонь, но пожары вспыхивали повсюду. Сгущался дым, от гари во рту горчило даже здесь, на башне замка. Улыбнись защитникам Королевства удача, одержи они сегодня победу — все равно городу не удалось бы стать таким, как прежде.

Внизу, во внутреннем дворе, собрались женщины. Они махали руками Седрику, и он быстро взмахнул рукой, дав им знак зажечь погребальный костер. В теле короля таилась великая сила, а Вальдо уже доказал свои способности к воскрешению мертвых. Нельзя было позволить ему завладеть останками Бонифация Доброго.

Костер вспыхнул. Премьер-министр прошептал:

— Прощайте, ваше величество.

Придворные дамы опустились на колени, и Седрик услышал их плач и треск поленьев. Вот такие похороны были суждены Бонифацию Доброму.

Довольно долго пожары до замка не добирались. Седрик распорядился, чтобы каждому, кто придет сюда, был дан кров. Припасов и оружия было в избытке, а народу в замке осталось совсем немного, но желающих найти здесь приют оказалось мало. Седрик видел, как один за другим рушатся в городе дома, как из-под земли вылезают полчища гоблинов. Он велел женщинам вооружиться пиками и алебардами и охранять водостоки и колодцы, но гоблины не появлялись. Видимо, скалу, на которой стоял замок, было не так просто подкопать.

Прошло довольно много времени, и наконец сердце Седрика забилось веселее: на ближайших к замку улицах послышался шум. Это герцог Вассант во главе довольно внушительного отряда пробивался к замку. Копыта коней прогрохотали по подъемному мосту, и герцог оглушительным басом распорядился, чтобы мост сразу же опустили. В считанные мгновения все бастионы обрели боевой вид, там выстроились воины. Как ни ужасало все, что творилось вокруг, замок по крайней мере был готов выдержать длительную осаду.

Герцог, тяжело дыша, проговорил:

— Мы почти отрезаны. В городе из-за появления гоблинов такая паника… Эти твари лезут из каждого подвала, из каждого колодца, по улицам ни проехать ни пройти.

Горожан эти ублюдки пожирают, не сходя с места, или тут же превращают в бессмертных. Город погибает, милорд, и ему никогда не стать прежним.

Седрик вздохнул. Языки пламени погребального костра короля Бонифация вздымались к небу, огонь выл и ревел, и в звуке его слышались дерзость и возмущение.

— Это я заметил, — сказал Седрик. — Пока на улицах ближе к замку спокойно. Видимо, враги то ли приберегают для нас нечто особенное, то ли замыслили основательно очистить город, чтобы потом войско беспрепятственно подошло к замку. Я распорядился, чтобы женщинам выдали портупеи, по три мушкета в каждой. Они сумеют уложить парочку врагов, а третий выстрел приберечь для себя.

Вассант невольно поежился. Он понимал, что произойдет, если враги захватят женщин живыми.

— Я должен сообщить вам кое-что очень важное, — мрачно изрек он. — Мы, правда, это только мельком видели. Из-под земли выбралось огромное чудовище, и мне показалось…

Но что ему показалось, герцог Седрику рассказать не успел, так как в это самое мгновение их мрака вылетела целая стая вампиров. На бастионах закипело жаркое сражение. Мортиры, заряженные заколдованной картечью, без жалости били по вампирам и нанесли им значительный урон, но тварей оказалось слишком много. Вскоре со стороны бастионов донеслись лязг мечей и мушкетные выстрелы — отогнать вампиров от стен замка защитникам не удалось, а еще через некоторое время с грохотом и стоном упал подъемный мост: нескольким вампирам удалось овладеть надвратной башней. К открытым воротам по темным улицам хлынуло войско Вальдо.

Седрик и герцог Вассант пытались попасть во все места одновременно, но куда бы они ни попадали, защитники падали замертво, успев прикончить по три-четыре врага. Но на каждого защитника замка приходилось по двадцать — тридцать противников. Странно: стоило войску Вальдо ворваться в замок, воины узурпатора сразу начали сдавать, слабеть, словно их поразила какая-то неведомая болезнь, но все же они неуклонно наступали, и число их непрерывно возрастало.

Настал момент, когда герцог, премьер-министр и Родерик спустились в королевскую библиотеку. Хочешь не хочешь, а пришлось отступить, но дальше отступать было некуда. На какое-то время враги упустили их из вида, и они оказались в месте, всем им хорошо знакомом, и потому здесь им не было нужды зажигать свечи или светильники.

— Отсюда уводит потайной ход, — прошептал Седрик, — но я не в силах помыслить о том, чтобы воспользоваться им, пока наши сограждане сражаются.

Выстрелы еще звучали, но большей частью это отстреливались придворные дамы. Над головами друзей прозвучали два выстрела, один за другим, а немного погодя третий. Это одна из женщин прикончила двоих врагов, а потом взвела курок, поднесла дуло мушкета к голове и выбрала из двух зол меньшее. Женщины запирались, где только могли, погибали в одиночку или вместе, но без боя врагам не сдавались. Многие из них наверняка затаились там, куда еще не добрались враги, и некоторые из них еще могли бы спастись бегством. Утешение слабое, спору нет, но теперь оставалось радоваться за каждого человека, способного ускользнуть из лап Вальдо. И пока бой продолжался, хотя ни один из троих друзей уже не в силах был повлиять на его исход, мысль о побеге была ненавистна и герцогу, и премьер-министру.