Ольга Громыко - Год крысы. Путница

— Е-моё…

Остальные тоже остановились, замерли: впереди, в десяти ладонях над землей, неподвижно висело что-то белое, длинное, едва колышущееся на ветерке.

— Кто-то простынь на кол накинул, — не очень уверенно предположил Жар, и тут «простынь» встрепенулась, развела рукава и превратилась в саван. Да не просто повешенный на палку.

— ПРО-О-ОЧЬ, СМЕ-Е-Е-ЕРТНЫЕ!!!

Голос был тонкий и въедливый, по-комариному зудящий в ушах и леденящий кровь.

— Саший меня за ногу, — ахнул Сива, пятясь. — Да это никак Муняшева дочка, что зимой на пожаре в головешку сгорела…

Оторопел даже Альк, чье зрение вступило в отчаянный спор с чутьем и здравым смыслом. Ни головы, ни рук, ни ног из савана не торчало, тем не менее шевелился он так, будто тело внутри все-таки было. И как оно умудряется выть без горла, ведь голос доносится явно от беспокойницы?!

Зато Рыска, углядев главное, такими вопросами не задавалась.

— Мое платье!!! — возмущенно заверещала она, и накрывший охотников купол потусторонней жути лопнул, как пузырь в лохани. — А ну сымай, воровка!

Девушка ринулась вперед. Беспокойница, не ожидавшая такого неуважения со стороны смертных, отшатнулась и… упала спиной вниз, с уже совершенно девчачьим визгом, на полпути исчезнув. Рыска с разгону чуть не врезалась в большой, черный, почти невидимый в темноте камень, обогнула его и увидела вполне себе живую девчонку лет тринадцати. Затравленно прижавшись спиной к глыбе, «беспокойница» размазывала по щекам слезы пополам с сажей. Ею было вымазано не только лицо, но и руки, и ноги ниже колен. Перепало и платью.

— Тетенька-дяденька, не бейте, я больше не буду! — заголосила она, не дожидаясь обвинений. — Я ничего, мне просто на страже стоять велели, у меня дома мама больная и братик маленький!

— У-у-у, дура! — Сива замахнулся на нее локтем, отведя меч за спину. Девчонка завизжала и заслонилась руками, но наемник лишь легонько подпихнул ее ногой и приказал: — Рассказывай, кто тут жальник потрошит?!

— И платье пусть отдаст! — настаивала Рыска. — Это мое, свадебное! Его еще в Зайцеграде вместе с коровами украли!

— Да? — Сива очень скептически поглядел на испачканный землей и сажей «саван». — Слыхала, соплячка? Раздевайся, я же вижу, что у тебя под ним другое поддето!

Воровка, скуля и всхлипывая, неловко потянула платье через голову. Торжествующая Рыска уже вцепилась в его край, как вдруг между ней и наемником мелькнула стрела, клацнула по камню и отскочила.

Жар и Альк, стоявшие чуть поодаль, бросились на выручку. Вор повалил Рыску на землю, Сива упал сам, и саврянин залег рядом. Девчонка свернулась калачиком, скуля как щенок. К счастью, стрелок бил не с дерева, иначе только порадовался бы такому раскладу. Высокая трава играла лежащим на руку, врагам придется приблизиться, чтобы увидеть мишень.

— Лук или арбалет? — шепнул саврянин.

— Вроде арбалет, короткая. — Сива напряг слух и, как ему показалось, различил потрескивание ворота — стрелок спешил заново взвести тетиву. — Там?

— Ага. Пойду сниму. — Альк ловко сдал назад и за охоронец. Наемник переполз поближе к Жару с Рыской. Вор мелко и суетливо осенил его знаком Сашия:

— Да снизойдет на тебя Его благоволение!

Арбалет снова клацнул. Стрела черточкой пересекла луну и полетела дальше, высоко над деревьями. Позади послышалась какая-то возня, вскрики. Сообразив, что стрелять больше не будут, воодушевленный наемник вскочил на ноги — и почти нос к носу столкнулся с двумя гробокопателями. Оказывается, они не задали драпака под прикрытием арбалета, а сменили лопаты на мечи и, пригнувшись, успели подкрасться почти к самому камню.

— Сива, ты, что ль?! — удивленно окликнула одна из черных фигур, выпрямляясь.

Наемник вздрогнул — не от страха, от неожиданности. С этими типами он при встрече здоровался, но не дружил: парочка примелькалась в кормильне, хотя чем они промышляют и откуда у них деньги, никто не знал. В Ямах это не принято было спрашивать, платят, и ладно, тем более что люди обычно приезжали туда не работать, а отдыхать на скопленное.

— Вот уж не ожидали, что ты с белокосым свяжешься, — гадливо сплюнул второй. — Забыл, как он тебя в луже притопил?

— У вас тем же дело кончилось, — огрызнулся Сива, демонстративно пялясь на синяк на скуле противника.

— Но не в первую же щепку!

— В третью. И вас двое было.

— Зато мы при своем оружии остались!

— Зато вам за разломанный стол пришлось заплатить!

До всех троих одновременно дошло, что хвалиться, кто меньше опозорился в схватке с вышибалой, как-то не очень почетно и уж тем более неуместно.

— Ладно, не злись, — примирительно сказал первый гробокопатель. — Хочешь в долю? Тут на всех хватит, были бы крепкие руки. Указчик есть, копать не успеваем.

— Погоди кривиться-то, — подхватил второй, помимо гадливости уловив на Сивином лице тень интереса. — Скелетам побрякушки без нужды, а души давно по Хольгиным дорогам бродят, им тем более до земных богатств дела нет. Ей-ей, это так же безобидно, как пьяного под забором обшарить…

Соблазнитель понял, что допустил ошибку, но было поздно: Сива насупился и атаковал, метя в левый, более уязвимый бок и одновременно смещаясь вправо, чтобы прикрыться одним противником от другого. Тот тоже был не лыком шит и метнулся в обход, собираясь на пару с дружком зажать наемника в клещи, — но обо что-то споткнулся.

— Да снизойдет на тебя Ее сострадание! — злорадно прошипел Жар и, чтобы дать Богине повод, врезал гробокопателю кулаком по щиколотке.

Мужик с матюгами заскакал на здоровой ноге, одновременно пытаясь богохульно ткнуть Хольгиного служителя мечом, но вор, не принимая боя, кувыркнулся в сторону, вскочил и бросился в кусты, частью спасая свою невооруженную шкуру, частью отвлекая внимание от Рыски.

Кусты оказались высоки и колючи, но, к счастью, пробегаемы. Гонится ли за ним гробокопатель, парень рискнул проверить только по ту сторону зарослей, сделав на выходе олений прыжок в сторону и прижавшись спиной к толстенному стволу. В городе срабатывало, «коты» обычно проносились мимо, не замечая прильнувшего к стене вора.

Жар затаил дыхание, пытаясь оценить ситуацию по треску ветвей, однако звуки битвы остались позади кустов. Судя по ним, бойцы рубились добротно и равноценно, на износ, пока кто-то не допустит ошибку. Вор досадливо поморщился: похоже, этот гад за ним не увязался и продолжает доставать Сиву. Надо возвращаться, помогать и спасать Рыску!

Но тут раздался громкий вопль, и клацанье железа оборвалось, сменившись стонами. Жар похолодел, представив пробитого сразу двумя клинками наемника.