Papirus - Барс - троглодит

Сержант в комнате охраны раскрыл толстую амбарную книгу, макнул перо в чернильницу и спросил:

— Кто ты есть?

— Человек, — честно ответил я.

— Че-ло-век, — заскрипел пером бес. — Имя?

— Родеро.

И это записал.

— Общественное положение?

— Дворянин.

— Цель пребывания в городе?

— По личной надобности.

— За что задержан?

— А если я скажу, что ни за что?

— Вину за собой не признает, — добросовестно зафиксировал бес и посмотрел на сопровождающего.

Тот привычно оттарабанил:

— Задержан в лесу на ТОЙ САМОЙ поляне. Говорит — заблудился.

— Заблу-дил-ся на поля-не, — прилежно проскрипел пером сержант-охранник.

— Прошу отметить, что я категорически возражаю против указанной формулировки.

— Что-о-о?! — изумленно вызверился на меня сопровождающий.

— Я хотел сказать, что заблудился в лесу, а не на поляне. Да и как можно на поляне заблудиться? В траве потерялся, что ли?

— Да, — оттаял сопровождающий. — Ты, Никс, думай, что пишешь.

Охранник невозмутимо вычеркнул написанное и нацарапал правильный текст. На этом регистрация моего пребывания в стенах комендатуры закончилась. Мне приказали уложить вещи в стальной шкафчик и пройти в апартаменты. Шкафчик и камеру добросовестно заперли на замок. Вскоре принесли матрас, набитый свежей соломой, и неплохой ужин. Никаких разносолов, но все сытно и питательно. Отдав ему должное, я спокойно завалился спать, решив, что утро вечера мудренее.

Собственно, что мне оставалось? Местных реалий я не знал, даже что почем, и какие деньги теперь ходят. Все разговоры велись на общеимперском, разве что произношение немного изменилось, да в речи присутствовали слова, а иногда и целые обороты на других языках. На вампирето и драконари точно — на других пока не слышал. Так что, иного выхода, кроме как довериться коменданту, если он из архибеков, я не видел. Если я правильно интерпретировал то, что видел по пути, бесы в этом городе единственная реальная военная сила и для меня крайне важно знать, на чьей стороне эта сила и готова ли она при необходимости подчиниться мне. Или хотя бы помочь информацией на первых порах.

В течение ночи зал ожидания пополнился несколькими постояльцами, которые, получив матрасы, занимали свободные места на лавках и засыпали. Один пьяный в стельку начал было буянить, но дежурные бесы живо его утихомирили. А так ночь прошла спокойно. Я хорошо отдохнул и выспался.

Прием граждан, отловленных вчера вечером и ночью, комендант начал поздно — около десяти утра. Я даже успел с аппетитом проглотить завтрак, доставленный нам прямо в номер… то есть в камеру.

Комендантом действительно оказался архибек первого ранга. Он посмотрел на меня пронизывающим взглядом, который, вероятно, должен был заставить меня затрепетать и покаяться во всех грехах, выдержал многозначительную паузу и прогрохотал:

— Кто тебя направил? Какому государству служишь? Мы все знаем! Что ты вынюхивал в лесу?

Я сделал вид, что занервничал. Испуганно заозирался на бесов-конвоиров и, просительно глядя в глаза коменданта, сказал:

— Я все скажу, господин комендант. Только очень прошу. Наедине.

Мои слова, казалось, очень удивили бека. Видимо, он совсем не ожидал, что старый, как мир, трюк сработает и задержанный действительно окажется преступником, к тому же готовым во всем признаться. Он задумался, не зная, к какому решению придти.

— Я безоружен, а господа военные могут и за дверью подождать. Я никуда не убегу.

Архибек злобно зыркнул на меня, будто я прилюдно обвинил его в трусости и рыкнул подчиненным, чтобы вышли за дверь, хотя вполне мог скомандовать телепатически. Значит, это была демонстрация для меня. Допускаю, что для посторонних бесы не желали демонстрировать свои боевые возможности. Как только дверь за охранниками закрылась, комендант снова пристально посмотрел на меня и мрачно сказал:

— Мы одни. А теперь выкладывай все, как на духу. Учти, если решил позабавиться за мой счет, отрабатывать будешь долго и на самых грязных работах.

Я отдал мысленный приказ, внимательно наблюдая реакцию коменданта, и обруч на голове проявился.

— Высший? — прозвучал у меня в голове изумленный вопрос архибека.

— Да. Я — вии Родеро, — также мысленно подтвердил я.

Комендант, словно подброшенный мощной пружиной, прямо из положения сидя взмыл над столом и на огромной скорости со страшной силой нанес мне удар двумя ногами в грудь. Я «лениво» уклонился влево и прямо в полете мгновенно врезал ему по печени открытой ладонью. Ситуацию я контролировал и силу попридержал, иначе архибек скончался бы на месте, никакая регенерация бы не спасла. Противник, однако, сумел приземлиться на четыре точки и, превозмогая нешуточную боль (уважаю), тут же вновь перешел в атаку из этого, не очень удобного, положения. На меня обрушился ураган резких и быстрых ударов руками, ногами, головой и хвостом. Впрочем, как я заметил, мой противник бил кулаком, не используя острые когти, и хвостом также старался ударить не острием шипа, а плоскостью. Я старался больше уклоняться и отводить удары, не переходя в контратаку и с интересом присматриваясь к его технике. Наши танцы по кабинету на очень высокой, но далеко не предельной для меня, скорости так взвихрили воздух, что бумаги со стола коменданта вспорхнули белыми голубями и закружились в спирали смерча.

Архибек был очень хорош. Он явно оттачивал свое боевое искусство столетиями. Навскидку, ему сейчас около трехсот пятидесяти (архибеки могут и до пятисот дожить). Он, скорее всего, из второго поколения и, следовательно, изучает боевые искусства едва ли не с младенчества. К тому же базовые навыки передаются у беков по наследству. По ходу дела заметил у коменданта пару интересных комбинаций. Значит, искусство боя не застыло на вложенном в учебном центре уровне, а творчески перерабатывалось и развивалось. Тем не менее, как бы хорош он ни был, но до высшего все-таки не дотягивал. Поскольку боя с оружием и магией я не видел, могу приблизительно оценить его уровень, как «семь плюс» или с натяжкой — «восемь минус». Он может на равных драться со средним вампиром или драконом, но не со мной.

Спокойно выбрав точку удара и прикинув его мощность, чтобы не зашибить ненароком, провел его в удобный момент, с грохотом впечатав коменданта в резную дубовую панель на противоположной от окна стене. Эх, немного с огорчением подумал я, жаль, что не додумался получше рассчитать. Только сейчас до меня дошло. Ведь можно было так направить тело противника, чтобы он рогами воткнулся в эту самую панель. Любопытно стало — пробил бы или нет? С другой стороны, кто мне помешает повторить? Мои чувства явственно показывают, что охранники как стояли за дверью, так и стоят, не собираясь вмешиваться. Дернулись было, услышав шум, но тут же опять замерли. Либо комендант решил меня прибить без свидетелей, либо задумал что-то иное. За иное было то, что он даже оружие не обнажил. Зачем же тогда этот цирк?