Светлана Зимина - Жрец Лейлы

— Итак, — произнес я, когда мы чинно устроились кружком вокруг костра, который быстро развела девушка. — Мы остановились на вашем вопросе: какой сейчас год.

Они почти синхронно кивнули.

— Считая от сотворения Эмира, или от Безумных битв?

— Безумные битвы? — они удивленно переглянулись.

— Понятно, — протянул я. — Тогда так… от сотворения Эмира идет двадцатое тысячелетие, если верить жрецам в обучающих храмах. А если от Безумных битв, то 869 год.

Они молча смотрели на меня.

Я улыбнулся:

— Может, попытаемся по другому?

— Что ты предлагаешь? — голос рыжеволосого.

Я вздохнул и призвал силу. Три синих лепестка распустились меня над переносицей, заставив их вздохнуть. Опять же меня поразила их синхронность.

— Ты жрец Лейлы, — почти счастливо улыбнулась девушка. — Как хорошо.

Я устроился удобнее и уже приказал:

— Рассказывайте.

Огненный улыбнулся одними уголками губ:

— Ты странный, но, наверное, это и к лучшему. Дело в том, что мы пришли через морские врата времени. Море бескрайне и раскинуто во многих временных потоках, позволяя посвещенным путешествовать во времени.

Рядом заинтересованно насторожился Кэртис. Думаю, когда он вернется в Черную Ложу перед его господином ляжет уйма интересной информации.

— Проблема в том, что управлять путешествием фактически невозможно, — тихо продолжал рассказчик. — И это опасно, можно навсегда затеряться в потоках времени.

— Что же заставило вас рискнуть?

— Пророчество, — вздохнул он. — Давай я расскажу тебе по порядку.

Я лишь согласно кивнул. Судя по всему мы с Кэртом опять вляпались в какую-то загадку моей богини.

— Все началось, когда я родился. Мой дядя по отцовской линии убедил моего родителя том, что рано или поздно я займу отцовское место, вне зависимости от желаний отца. Властолюбие отца и его жестокость привели к тому, что у него появилась мысль о моем устранении, что очень не понравилось моей матери.

Мои родители не любили друг друга, это скорее был какой-то странный эксперимент в отношениях друг с другом. И оба они не давали друг другу никаких обязательств. Проблема была в том, что и тот и другая — весьма могущественны сами по себе и вполне могли на равных противостоять друг другу.

И как итог, не желание уступать друг другу — разразилось затяжным конфликтом. Это продолжалось очень долго. Я успел вырасти, что бы уже самостоятельно сражаться за себя и свою жизнь, но мне кажется моих родителей уже затянула эта война настолько, что они не хотели останавливаться ни за что на свете. В конце концов. Отец заключил временный союз с моим дядей. И они вдвоем нанесли матери ощутимый удар, вследствие чего я выжил, а вот моя мать… — он тихо вздохнул. — Она жива, но напоминает мне растение. Ни один целитель не мог ничего сделать. А потом было пророчество Бога-Отца.

Выполнив его, я смогу вернуть мать к жизни.

Я внимательно посмотрел на замолчавшего, и не дождавшись продолжения, вздохнул. Кажется это уже перебор. Какой он по счету?

— Ты — Сирен, сын Лейлы. Богини Ночи и Охот и Годоса, бога Морей и Океанов. Прародитель народа сирен.

— Правда, он у меня красивый? — голос моей госпожи был полон гордости.

— Ты знаешь, — вспыхнули глаза юного бога.

— Прародитель народа сирен? — пробормотала девушка.

Я потер виски.

— Да. Эта история давно превратилась в легенду. С тех пор прошло более пяти тысяч лет.

— Сколько?! — опять эта синхронность.

— Так мы в будущем? — кто-то вскочил на ноги.

Я пожал плечами, у меня начинала болеть голова:

— Вам лучше знать.

Сирен взмахом руки успокоил своих товарищей. И его огненные глаза впились в меня:

— Пророчество гласило, что кровь первых во всем жрецов моей матери, собранная по капле от каждого в огненный кубок, станет её лекарством. Я ранил своего отца, чтобы воспользоваться силой моря. И отправился по волнам времени.

Первым был Сарагон.

Я медленно кивнул:

— Первый жрец Лейлы, поднявший культ Лейлы на небывалую высоту.

— Значит все должно получиться, — тихо произнес фиолетовоглазый.

И я потрясенно уставился на него:

— Ты и есть Сарагон.

— Верно, мальчик, — улыбнулась мне живая легенда.

Сирен слабо улыбнулся:

— Потом я нашел первую женщину-жреца.

Я перевел взгляд на девушку:

— Лирия.

Она смущенно кивнула, улыбаясь.

Я застонал и схватился за голову:

— Кэрт. Я их правильно понял?

— Думаю да, — задумчиво отозвался темный. — Сила пророчества перекидывает их всех в нужное место и время, что бы собрать доноров вместе. Так что неудивительно, что они попали сюда. Все самые уникальные жрецы Лейлы за прошедшее время. И ты вписываешься в их плеяду, словно четко попадая в нужное место. Насколько я помню, еще ни один жрец Лейлы не становился её Верховных Жрецов в четырнадцать лет?

— Это правда? — тихо поинтересовался у меня сын моей госпожи. — ты действительно так молод?

Я медленно кивнул:

— Правда. Мне всего двадцать пять лет. Теперь я понимаю повеление Лейлы помочь вам.

— Ты должен отправиться с нами за последним жрецом, — возбужденно вскочил на ноги Сирен.

Я заинтересованно склонил голову:

— А какой он должен быть?

— Пророчество гласит, что это будет Первый Верховный жрец Лейлы на морском просторе, — тихо ответил бог. — Я не знаю, сколько временных потоков нам нужно будет пересечь, ведь для этого Годос, мой отец, должен перестать существовать. Никто не может кроме него входить безбоязненно в морские воды.

Я покачал головой:

— Вот почему мы отправляемся в Вайгал. Теперь мне понятно это тянущее чувство необратимости.

Кэртис хмыкнул:

— Я правильно понимаю, что там ты рассчитываешь встретиться с Сиганом?

— Нууу..

— Он будет там — шепнул голос в моей голове.

— Он будет там, — повторил я и улыбнулся сыну Лейлы.

— Кто такой Сиган? — но я по глазам видел, что он уже догадался, просто не смея поверить своей дикой догадке.

— Пират, — поднялся я на ноги. — И первый жрец Лейлы на морских просторах. — поднял на них глаза и уточнил. — Верховный Жрец Лейлы на море, так же как я Верховный на суше.

Глава тринадцатая. Гости из прошлого

Их было семь. Семь жрецов Лейлы, чья кровь требовалась для огненного кубка с лекарством, способным излечить богиню. Нашу богиню.

Первый жрец Лейлы, ставший Верховным, сочетая в себе обе ипостаси служения; тот, кто распространил Культ Лейлы на половину континентов Эмира — фиолетовоглазый Сарагон. Необычный цвет его глаза воспевался в легендах, как особый знак расположения богини.