Юлия Григорьева - По воле богов (СИ)

   - Нет! Нет! Сестра!

   Вампир упал на колени, простирая руки к постаменту. Бони прошел мимо него, остановился рядом с телами двух юных супругов и прошептал:

   - Ну, вот и все. К чему вела Судьба, свершилось.

   И сердце, где жила любовь, остановилось.

   Они любили без обмана.

   И вот итог: Эльмины больше нет, и нет Армана.

   Энц застонал и схватился за голову.

   - Будь прокляты вампиров спесь и всех людей упрямство.

   Любовь убило низкое коварство.

   Два сердца чистых бились в унисон.

   Заместо счастья им достался лишь холодной смерти сон.

   - Теперь уж их не разлучат.

   Обрел свою жену мой брат.

   Бониваль опустился на колени, положил на край постамента руки и уткнулся в них лбом. Плечи юноши вздрогнули. Теперь он мог позволить себе проявление своего горя. Энцолор поднялся на ноги и добрел до Бониваля, положил ему руку на плечо и слегка встряхнул. Тот поднял голову, протянул руку и убрал с лица девушки волосы. Затем улыбнулся и встал, укладывая Эльмину на плечо Армана и соединяя их руки. Энц закрыл глаза Армана, после Эльмине, и мужчины отошли от постамента. От входа послышались неверные шаги, и к ним подошел, покачиваясь и держась за голову, Ройх. Он посмотрел на двух мертвецов, сплетенных в объятьях и осел на пол, закрыв лицо руками. Бони и Энц скользнули по нему взглядом и снова отвернулись к постаменту.

   - Скорей, мы можем опоздать.

   Он мог только сюда помчаться!

   Голос князя Монтери оборвался, и он потрясенно уставился на открывшуюся картину. Затем вскрикнул и бросился к каменному возвышению.

   - Арман! Сынок!

   - Сюда вломиться только мог.

   Эй, человек, меня взбесила твоя наглость...

   Лорд Одариан остановился, прервав сам себя, и воззрился на рыдающего князя, на своего сына, который стоял рядом с человеческим юношей, на Ройха, застывшего у их ног. Скользнул взглядом по людям князя, не сводящих взгляд с возвышения, а затем остановился на дочери, обнимавшей человеческого мужчину.

   - Что все, скажите, это значит?

   - Все просто, к чему теперь скрывать?

   Энц взглянул на отца.

   - Хотел помочь сестре и дал ей зелье.

   Уснула на два дня малышка наша Эльми.

   А я отправился, чтобы сказать ее супруг,

   чтобы забрал из склепа он подругу.

   Но князь опередил, и рассказал он сыну,

   что умерла его Эльмина.

   Я опоздал и вот итог.

   Арман известья страшного снести не мог.

   Попал сюда при помощи знакомца мага.

   Портал тот маг открыл и выдал яда.

   Очнулась Эльми, когда был кончен зелью срок.

   Арман уж мертв, совсем чуть-чуть дождаться он не смог.

   Не вынеся разлуки с милым,

   вонзила в грудь себе кинжал Эльмина.

   Остановились их сердца.

   Любви своей остались верны до конца.

   Лорд Одариан подошел к постаменту, встал напротив князя и сжал кулак.

   - Зачем тебя я слушал человек?

   Зачем мне нужен был тот договор с тобою?

   Не знала бы людей Эльмина и вовек

   не думала б кончать с собою!

   - Молчи, вампир! Не оскверняй словами розни

   покой детей, не продолжай свои ты строить козни.

   Ты виноват, и я виновен, в том что достался им такой конец.

   И пусть хоть здесь лежат спокойно.

   Мужчина уронил голову на грудь сына и зарыдал в голос.

   - О, боги, мой сынок - мертвец!

   Вампир обернулся к сыну и со злостью посмотрел на него.

   - Ты их венчал,

   и ты им причиной смерти стал!

   - Пусть буду я.

   Зато теперь ты их не разлучишь,

   теперь они навеки вместе.

   - Пошли все вон! Здесь спит моя семья.

   Мальчишку тоже заберите,

   одна лежать здесь будет дочь моя!

   Глава клана обвел всех безумным взглядом.

   - Клинки из ножен, режь людей!

   Они проклятьем стали нашим!

   - Отец, опомнись! Трогать их не смей!

   Энцолор бросился к отцу, хватая за руку, уже ухватившуюся за меч. Старший вампир ударил сына, и Энц отлетел к стене. Одариан вытащил меч и занес над князем Монтери. Зазвенела сталь вытаскиваемых мечей...

   Ослепительное сияние залило склеп, ослепляя всех, кто был в нем. Люди первыми упали на колени. Следом побросали клинки вампиры. Из сияния Света вышла не менее ослепительная красавица. Ее серебристо-серые глаза внимательно осмотрели всех присутствующих и остановились на телах девушки и юноши. Следом за ней появились черноволосый мужчина и красноволосый дракон. Мужчина взглянул на каменное возвышение и сокрушенно покачал головой.

   - Пресветлая, мы опоздали.

   Они бедняжек все-таки достали.

   Богиня обернулась к нему и похлопала по плечу.

   - Спокойно, дядюшка, твое волненье мне понятно.

   Но я богиня, что невероятно,

   но все-таки известный факт.

   И потому скажу я так.

   Монтери тот, что старший князь,

   ты что развел за неприятную мне грязь?

   Я расу вашу укрепляю,

   с другими расами я браки одобряю,

   а ты решил идти своим путем?

   И воля двух богов тебе вдруг стала нипочем?

   Расстроил ты меня, расстроил.

   - Пресветлая, я грешен, кто бы спорил.

   За этот грех я заплатил сполна.

   - Любимая, прости несчастного отца.

   Черноволосый мужчина с жалостью смотрел на князя, покорно склонившего голову. Пресветлая рассеянно кивнула и перевела взгляд на главу клана вампиров.

   - А это лорд Одариан, прославленный вампир.

   Похоже, он у нас построил этот мир.

   Установил в нем правила и судьбы стал вершить.

   Ты потерял детей, как дальше будешь жить?

   Да-да, удар твой цель настиг,

   убил и этого ты сына.

   Лежит там Элион, а здесь Эльмина.

   И рядом с ними ляжет Энцолор.

   - Не может быть! Мой сын, ведь без сознанья просто он!

   Одариан бросился к Энцу, сидевшему у стены и свесившему на грудь голову, и тот сполз безжизненной куклой на руки отца.

   - О, горе мне! Своей рукой убил я сына.

   Кровавая Луна измены не простила.