Евгения Чепенко - Вопар (СИ)

  - На этой палке и растут цветочки, - психолог со вздохом перевела взгляд обратно на Вишневскую. - Вспомни еще что-нибудь. Хоть какую мелочь. Это центр, только здесь можно найти коммуналку с похожим двором, но этого мало, нужно больше.

  - Больше ничего не знаю.

  Анна готова была взвыть от Риты. Впервые за все время общения эта девушка уничтожала своей избалованностью, капризностью. Недовольство, застывшее на ее светлом личике, изводило женщину и нервировало.

  - Приехал, гад, - неожиданно злорадно протянула Маргарита и, соскочив со стула, унеслась в коридор. Анна не сходу осознала произошедшее и лишь мгновение спустя, сердито хмурясь, выбралась из-за стола и отправилась к художнику. Дальше Ковалева девчонка все равно не убежит, а у нее свои дела. Вот, значит, откуда невыносимое состояние капризности Вишневской - Макс постарался. Стоило догадаться сходу, кто источник недовольства и враждебности в русой голове.

  Преодолев несколько метров казенного коридора, Анна свернула направо и без стука вошла в пустующий кабинет.

  - Привет. Как продвигается? - поинтересовалась она у невысокого юноши. Будучи студентом "репинки" и одаренным парень отлично помогал следственным органам с портретами разыскиваемых лиц.

  - Да почти все уже. Мне как фотку выложили, иначе не скажешь.

  - Покажи.

  Будущий дипломированный художник выполнил просьбу. С белого листа смотрела пожилая ухоженная женщина. Анна впервые пожалела о принятом решении разделить образы и отправить Вишневскую к портретисту прежде, чем взглянуть самой.

  - Вы ее знаете, - констатировал парень. - Кто такая?

  - Заканчивай портрет. Я позже за ним пришлю, - с этими словами женщина выскочила из кабинета.

  - Она спит, не надо за ней приезжать, - отец Алексей слушал спокойный голос Димы и поражался тому негодованию, что царило в его душе. Его изводила злость на дочь, что позволила себе так обойтись с родными... С ним, с матерью. - С ней все хорошо, а приедете - сбежит.

  Дима говорил совершенно уверенно, спокойно. Удивительно, как его подозрительная и колючая дочь сумела так привязаться и начать доверять постороннему. Впрочем, иерей одернул себя, совершенно неудивительно. Этот мальчик ей жизнь спас, сломя голову понесся к ней на помощь, пострадал за нее - все вполне логично. Виктор со вздохом обнял жену.

  - Пусть остается, если не мешает.

  - Она не мешает.

  - Хорошо, - отец Алексей не заметил, как впервые закончил телефонный диалог, не благословив собеседника.

  Зато заметил Дима.

  Вишневский отложил телефон и откинулся в кресле, задумчиво созерцая картину раскинувшейся на больничной кровати одинокой девичьей фигурки. Хоя не покидала странная мысль: отчего-то Виктор не заикнулся по поводу целостности и неприкосновенности своей дочери. Неужели он и впрямь настолько доверяет ему, Димке, что позволил себе не пригрозить лишением всего самого бесценного за любые неприличные мысли на ее счет, не говоря уже о действиях?

  Аня пошевелилась и прежний спокойный сон сменился ужасом, смертельным страхом загнанной жертвы. Дима протянул ладонь и погладил девушку по голове. Ее сознание мгновенно отреагировало на это простое прикосновение, теперь она не боялась. И хотя кошмар все еще владел ее сновидением, было в нем нечто, что не давало ужасу поглотить девушку полностью, а оставляло понимание нереальности, иллюзорности происходящего.

  Вишневский закрыл глаза и постарался увидеть, чем занимается Рита. Если он чувствовал беду на расстоянии, то наверняка мог бы и почувствовать иные эмоции нужного человека. Стоило предположить, что для такого фокуса требовалась всего лишь тренировка, но даже если и не так, то хотя бы попытка засчитывалась за балл и не грозила концом человеческой расы. Последней мысли Дима улыбнулся. С каких пор он начал мыслить вселенными...

  - Ангелина Яковлевна, - Ковалев ладонью отодвинул голову Цветка, заградившей ему обзор монитора. - Да у нее послужной список на троих святых хватит.

  - Жизнь надо прожить так, чтоб о тебе знал google и не знал youtube, - философски протянул за спинами товарищей Олег.

  - Youtube о ней тоже знает, - не оборачиваясь, поправила его Маргарита.

  - Чтоб обо мне он так знал, - возмутился Степанов. - Ей нимба не хватает.

  - И крылышек, - добавила Вишневская.

  - Мам Ань, чистой воды везение, что ты ее вспомнила, мы бы без лишнего шума не нашли, - Олег сощурившись рассматривал групповой снимок известного в питерских кругах мецената с воспитанниками одного из детских домов.

  - Да уж. Везение, - пробормотала Анна. - Мир чертовски тесен.

  - Побеседуем с госпожой меценатом? - Степанов покосился на наручные часы.

  - Здравствуйте, подскажите, как вы связаны с трупом неизвестного? - язвительно прошептал Маргарита.

  - Не умничай, - парировал Олег. - Не с тобой говорил.

  - Кто бы сомнева...

  - Знакомая личность, - Макс прервал Вишневскую на полуслове. - Цветок, узнаешь?

  Рита задержала дыхание. На очередной фотографии рядом с Ангелиной стоял отец Алексей - наставник ее младшего брата.

  - Полагаю, имеет смысл возобновить знакомство.

  - Кто это? - Степанов оглянулся на Анну Афанасьевну, но та лишь пожала плечами.

  - Поступим следующим образом. Я звоню Юльке и она нам выясняет любой намек на связь Грицко Ангелины с "СпецСтройЛен". Маргарита звонит Диме и назначает срочное свидание с отцом Алексеем.

  - К Юле Горшенина подключи - надежнее будет, - без намека на какое-либо удивление внесла лепту в командование мама Аня. - Я тогда займусь поиском двора, есть пара идей. А ты, Олег, звони Миронову насчет Кати, я ему это поручила.

  "И кто из вас двоих начальник?" - съехидничала Рита, отходя с телефоном к окну.

  Максим не ответил, только на мгновение улыбнулся, затем снова вернулся к насущным проблемам.

  18

  Она стояла напротив сидящей на стуле красивой женщины и, склонив голову набок, размышляла о глупости бытия. В эмоциях заложницы не было и намека на любовь к нему. Внешность, одиночество и обида от отказа ради другой - вот все что ей удалось найти в душе Катерины.

  Вопар.

  Этим прозвищем он ее называет.

  - Вопар, - в тишине квартиры раздался ее мягкий низкий голос. Странный псевдоним, но замечательно исключительный, а из его уст и вовсе сексуальный. Скоро, очень скоро он сам лично назовет ее так, а после и по имени.