Мишель Пейвер - Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП)

«Может быть», – думал Торак, пробираясь по снегу.

Если его план удастся – и если Великий Дух ответит на его мольбу, – то медведь будет уничтожен, и Лес будет жить дальше. Если же нет, то второй такой возможности не будет ни для него, Торака, ни для Леса.

Шедший впереди Волк поднял голову и принюхался. Шерсть у него на загривке встала дыбом. Что это он почуял?

Через несколько шагов Торак заметил, что с кончиков веток примерно на высоте человеческого плеча сбит снег. Затем ему попался молодой кустик можжевельника с неровно обкусанными ветками. Благородный олень. И он с облегчением вздохнул.

Следы на снегу подтвердили это. Скорее всего это был одинокий олень, возможно самец: самцы не так высоко поднимают ноги, как самки, а Торак заметил, что олень даже чуть приволакивал ноги.

Но если это всего лишь олень, то почему у Волка шерсть дыбом?

Торак огляделся. Он чувствовал, что и Лес вокруг затаил дыхание.

И прямо перед собой увидел медвежьи следы, отчетливо отпечатавшиеся на снегу.

Видимо, тот олень отчасти успел их затоптать, а потому Торак не сразу их заметил. Но теперь ему стало ясно: олень в страхе бросился вниз по склону, а медведь погнался за ним, и ширина его прыжков просто пугала.

Торак постарался взять себя в руки и внимательно рассмотреть следы. Медведь бежал галопом, потому что его задние лапы касались снега раньше передних, оставлявших гораздо более широкие следы. И каждый из этих отпечатков медвежьих лап был раза в три больше головы Торака.

«А следы-то свежие, – подумал он, – хотя края, пожалуй, уже слегка обтаяли. Впрочем, на таком солнце много времени для этого не нужно…»

Волк запрыгал прямо по следу, он явно стремился нагнать противника.

Торак шел за ним гораздо медленнее. Каждый куст и валун казались ему медведем.

Пока они с трудом преодолевали подъем, Волком все сильнее овладевало возбуждение: он то мчался вперед, то возвращался к Тораку, негромким ворчливым поскуливанием призывая его идти быстрее. Возможно, Священная Гора действительно была уже недалеко. Возможно, именно поэтому Волк и торопился, и был скорее возбужден, чем испуган. Но Торак, к сожалению, не мог разделить с Волком эту радость; сейчас он чувствовал лишь, какой тяжестью давит на него Нануак, спрятанный в мешочке из кожи ворона, и как опасен медведь, что бродит где-то неподалеку.

Далекий рев расколол лесную тишину. Он не смолкал, казалось, целую вечность и был полон бесконечной ненависти.

Сопровождавшая их сойка, вскрикнув, улетела прочь.

Наконец рев прекратился.

Торак стиснул рукоять ножа с такой силой, что ему стало больно. Близко ли от них этот зверь? Как это узнать?

Волк поджидал его на тропе: шерсть у него на загривке по-прежнему стояла дыбом, но хвост был не поджат, а весело задран: значит, еще не пора.

Торак брел следом за Волком, и в ушах у него все еще стоял медвежий рев. «А что случилось с душами самого медведя? – думал он. – Ведь это все-таки, как правильно сказала тогда Ренн, был настоящий медведь; когда-то он, должно быть, охотился на лосося, лакомился ягодами, заваливался на зиму спать. А что, если его души так и остались у него в теле вместе с поселившимся там злым духом? Пойманные в ловушку и насмерть перепуганные?» Эта мысль просто ужаснула Торака.

Он обогнул очередной валун и… прямо перед собой увидел ель, расщепленную ударом молнии.

У него екнуло сердце.

Впереди ослепительно белые вершины гор уже закрывали полнеба. Ущелье тянулось прямо сквозь них, точно шрам от нанесенной ножом раны, все глубже и глубже врезаясь в горный массив, и конец его терялся в непроницаемой белесой дымке. Узенькая тропинка вилась вверх, взбираясь на западную стену ущелья; она начиналась с того места, где стоял Торак. Кто проложил эту тропу? С какой целью? Кто осмелился вот так протоптать ее в этих опасных краях, населенных духами?

Внезапно мгла, висевшая в конце ущелья, рассеялась, и Торак увидел то, что скрывалось за нею. Черные тучи вились над Священной Горой; смертный леденящий холод стекал с ее вершины; невообразимо высокая, она уходила за облака и, казалось, протыкала небо насквозь. Священная Гора, обитель Великого Духа.

Торак зажмурился, но и с закрытыми глазами он чувствовал, какая от нее исходит сила; сила эта заставила его упасть на колени. Он чувствовал гнев Великого Духа. Пожиратели Душ, вызвав из Иного Мира злобное существо, нарушили договор и выпустили в Лес чудовище, грозящее гибелью всему живому. Разве станет теперь Великий Дух помогать людям, среди которых нашлись такие подлые предатели?

Торак опустил голову. Он не мог идти дальше. Он был здесь чужаком. Здесь не место людям; здесь властвуют духи.

Когда же он снова открыл глаза и поднял голову, Священная Гора исчезла в густом тумане.

Торак откинулся на пятки и застыл, чувствуя, что силы совершенно покинули его. «Я не смогу, – думал он, – не смогу подняться туда!»

Волк сидел напротив и смотрел на него ясными и прозрачными, как вода, глазами. «Ты сможешь! – говорили эти глаза. – Я ведь с тобой!»

Торак покачал головой.

Но Волк упорно, не мигая смотрел на него.

Торак думал о Ренн и Фин-Кединне, о племени Ворона и обо всех прочих племенах, хотя даже названия многих из них были ему не известны. Он думал о бесчисленных живых существах, обитающих в Лесу. Он думал об отце: не об умирающем на развалинах их последнего убежища, а о том сильном, смелом охотнике, каким отец был прежде, до встречи с проклятым медведем. Он вспоминал, как весело отец смеялся его мальчишеским шуткам…

Горечь волной поднялась у него в груди. Он вытащил нож из ножен и стащил с рук рукавицы, голыми руками касаясь холодного голубого лезвия.

– Ты не можешь сейчас отступить! – громко сказал он себе. – Ты поклялся. Поклялся своему отцу.

Он снял с плеча колчан и лук, положил их под дерево и туда же сложил все прочие пожитки – спальный мешок, бурдюк с водой и топор. Все это ему не понадобится – только нож, Нануак в мешочке из кожи ворона и тот маленький коробок из бересты, который приготовила для него Ренн.

В последний раз взглянув на Лес, Торак решительно двинулся следом за Волком по тропе.

Глава 31

И почти сразу же стало значительно холоднее. От мороза в ноздрях у Торака потрескивало. Ресницы слипались от инея. Великий Дух предупреждал его: поверни назад! громким эхом разносился по ущелью. Зато Волк на своих мягких лапах ступал совершенно бесшумно. Он в очередной раз обернулся, поджидая Торака; на морде у него было самое безмятежное выражение, он даже слегка вилял хвостом. Казалось, он прямо-таки рад, что оказался здесь.