Андрей Руб - Джок. Выбравший тень. Нарушитель равновесия

– Чтооо? – вместо милой жены возле меня оказалась разъяренная фурия. – Не успела я выйти замуж – как ты хочешь оставить меня вдовой?

– Заметь… богатой вдовой, – решил пошутить я, в свойственной мне манере, чтобы разрядить обстановку.

…и оказался не прав….

На следующие полчаса в этой драме – мне досталась роль без текста. Я узнал о себе столько нового и не интересного… вместе со стражей у шатра, с Гошей которого ловко попытались пнуть, едва он высунул свою зеленую голову из тамбура, поинтересоваться не надо ли чего и… и половиной лагеря – с удовольствием внимавшей крикам баронессы и 'новостям' о своем бароне. Ну, надо же? Все как у людей…

– Я пойду. Надо проверить караулы, дорогая, – ловко отмазался я, дав любимой вдоволь наораться, после того как она перешла ко второй фазе – водным процедурам, в смысле начав заливаться слезами и упрекать меня в том, что я её совсем не люблю.

Надо было видеть… ошарашенные рожи в лагере, когда я вышел я вышел… с совершенно счастливой улыбкой, которую даже не пытался скрыть. Стража браво подтянулась, ожидая разноса от барона, который наверняка захочет после такого 'концерта', сорвать свою злость на первом же кто подвернется под горячую руку. Все остальные начали суетится, изо всех сил делая вид, что заняты самыми неотложными делами. А я прошелся по лагерю, не обращая ни на кого внимания и не пытаясь скрыть блаженной улыбки, которую никто не мог понять. 'Ничего страшного, если над тобой смеются. Гораздо хуже, когда плачут…'

Молодые они все… еще глупые…

Там же. Перед рассветом.

Как я орал, когда под утро заставил десятки подпрыгнуть. Никогда не слышали, с каким звуком едет по мощенной мостовой телега с кровельным железом? Так вот тут тоже этого никто никогда не слышал. Но гремели они точно также!

Про маскировку и тишину слышали только не бренчавшие 'звездюки' и краем уха бывшие наемники, которые погромыхивали. Остальные кхм… …ть – как говорится 'без комментариев'.

Как хорошо, что у нас есть Камит, который сможет накрыть сферой тишины эту кучу недоумков. Иначе скрытное выдвижение на исходные позиции закончилось бы, еще не начавшись.

Но разведка доложила точно, – (до двери подвала ход наш чист).

И пошел, командою взметен,

По родной земле барона Ольта,

Штурмовой, ударный батальон…

Ну что-то вроде. Огромная куча народа брякая как 'Камаз' с металлоломом на проселке, воняя как стадо рассерженных скунсов, которых обгадили павианы и матерясь как…. Нет, не матерясь (ибо добряк-барон пообещал тому кто первым откроет рот – что он сразу станцует последнее танго с пеньковой тетушкой на шее). А красавчег конт видимо от большого ума приготовил нам засаду в подвале.

Вот и славно трам-пам-пам.

В подвале сработали как по нотам. Бесшумно открылась дверь, выполненная в виде винной бочки. Провернулась на хорошо смазанных петлях и в подвал освещенный светом множества факелов первым шагнул я. Камит выставил шит и меня сразу поприветствовали залпом болтов в упор. Я активировал наруч и в подвале легли все. (Не соврал аспирант с 'подарком').

– Третий десяток – связать всех! – скомандовал я назад и приказ тут же ушел по цепочке к адресату. – Весельчак приготовь бомбы и возьми пару факелов.

Цепочка закованных в железо людей потекла мимо меня, скапливаясь в подвале. Дорогу быстро расчистили. Лежащие в беспорядке тела, раскачав за руки и за ноги, безо всякой жалости бросали по сторонам, пинками придавая их позам живописность.

Два десятка Весельчака были вооружены луками, а не арбалетами. Сейчас скорость стрельбы решала все.

– Все помнят, кому что делать?

В подвале коротко прогудели: – Да.

– Ждем моей команды. И не вздумайте отхлебнуть для храбрости. Повешу!

Я бесшумно двинулся вперед. Ну не может не быть еще одного поста. Не совсем же кретин конт. Должен быть пост, чтобы успеть поднять тревогу и воины для усиления где-то рядом. Скорее всего, в казарме ждут в полной боевой.

Да, пост был. У самой двери во двор. Хорошо хоть дверка закрыта, на улице холодно. Двое уродов лениво обсуждали достоинства темного гномьего и темного, какого-то корчмаря Брыля. Ребятам явно было скучно. Надеюсь, мое появление их смогло развеселить. Потому что первый умер скорее всего от ангины, а нож в его горле, просто ускорил течение болезни. Он так и не успел закричать, а второй с моим топором в груди, теперь наверняка не смог бы 'спеть военных песен'. С трудом вырвав от души засаженное в грудь острие клевца, я повернулся и спустился в подвал.

– Приготовились. Пошли! – скомандовал я.

Максимально соблюдая тишину, десятки следом за мной выскакивали во двор. Очень недолго было тихо. Сначала заорал караульный на стене. Правда тут же заткнулся, поймав несколько стрел, но было поздно – поднялась тревога, заорали часовые дальше на стене. Чем и привлекли к себе внимание. Захлопали тетивы луков и арбалетов. В сером сумраке приближающегося рассвета и при такой плотности залпа – у обороняющихся не было шансов, кроме как попробовать подороже продать свою жизнь.

Несколько воинов попытавшихся выскочить из казармы тут же у порога и легли. Из её окон вылетело несколько стрел, во дворе кто-то вскрикнул. Надеюсь не серьезно. Подскочившие сбоку бойцы с факелом, не видимые изнутри, бросили 'вонючки' внутрь и отбежали под стену донжона, откуда тоже пытались стрелять во двор. Но щитоносцы плотно опекали арбалетчиков и лучников и обстрел был практически бесполезен.

Зато из казармы донесся такой забористый мат и проклятия, что я даже удивился тому, что оказывается знаю не все слова. Из окон и дверей валили клубы полупрозрачного дыма, увидев которые народ предусмотрительно отодвигался подальше. Только один особо храбрый остался на месте и слегонца нюхнул дымку. И теперь обделавшись от собственной храбрости он почти искренне плакал – наглядно демонстрируя сомневающимся, что мудрого барона надо слушаться беспрекословно. Его рев, от такой конфузии, которую ему наверняка еще долго будут поминать добряки-сослуживцы, слышно было наверняка даже в лагере. Правильно говорят: Кто в армии служил, тот в цирке не смеется.

Гномы уже забили двери в надвратную башню, предварительно подбросив захватчикам для полного счастья 'бонбу'. Поэтому изредка стреляли только из угловых башен, ведя беспокоящий огонь. Где-то внутри замка раздался лязг оружия, значит, вступили врукопашную.

– Стрыга! Возьми своих и посмотри кто там такой умный? Живых можешь не брать! – заорал я и тут же в шит ткнулось несколько стрел.

Возле донжона грамотно расположились четыре 'звезды' полностью блокировав его, чтобы этот скверный сын своего недостойного отца в суматохе не смог сбежать.