Александра Лисина - Возвращение

- Я же сказал: мне она без надобности, - Владыка тут же отвернулся и ускорил шаг.

Эльф машинально сжал свое сокровище, невидяще глядя в спину повелителя. Неуловимо нахмурился, не понимая, отчего лорд, не пожалевший некогда и собственного сына, сегодня так неоправданно щедр, а затем покачнулся от какой-то мысли и, поняв свою судьбу, горько прошептал:

- Значит, Отречение...

- Что? - удивленно обернулся Тиль.

- Все правильно: иного мы недостойны...

- Не понял?

Ллер Эналле прикусил губу.

- Я готов, мой лорд. Я приму Отречение. И понимаю, что даже это - слишком большая щедрость с вашей стороны. Благодарю вас.

- Эналле, ты здоров? - вежливо поинтересовался Владыка Л'аэртэ, когда бледный до синевы эльф, уже предвидящий, что его ждет, вдруг низко поклонился. А за ним также покорно склонились остальные три десятка остроухих дураков. - Может, ты головой слишком сильно ударился? Или пыльцы какой надышался, пока от хмер бежал?

- Нет, мой лорд. Простите, что мы были так слепы.

Тирриниэль окончательно нахмурился.

- Та-а-к. Что-то мне это напоминает... Бел, подожди-ка минуту: у нас тут возникла непредвиденная проблема.

Белка немедленно вернулась.

- Какая еще проблема? А-а... у твоих кроликов, наконец, прорезалась совесть?

- Можно и так сказать. Представляешь, они рвутся к Отречению!

- Ну, надо же, как мило! - не преминула съязвить Гончая. - Ты им что, всю дорогу нервы трепал, что их так скрутило?

- Нет! Вообще не собирался! Выжили и ладно! Пусть теперь идут на все четыре стороны, и дело с концом!

- Ага, так они тебе и пошли!

Тирриниэль независимо пожал плечами.

- Ну... я бы сказал, что им сейчас лучше попасть к Торку на рога, чем вернуться домой.

- Может, ты и прав, - задумчиво согласилась Белка. - Такое предательство не прощают. Если Дома узнают, греха потом не оберешься... полагаю, даже если ты им откажешь в Отречении, на нем наверняка будут настаивать Старейшины. И вот тогда тебе все равно придется что-то придумывать: или идти на новый конфликт с Советом, или же собственноручно отлучать этих типов от Рода... в любом случае, невеселая получается картинка.

Владыка Л'аэртэ сердито покосился на неудачливых убийц. Действительно... что с ними теперь делать-то? Принять обратно после всего того, что они начудили? Подписать Отречение и этим убить их вернее, чем хмеры? Забыть? Невозможно. Простить? Трудновыполнимо, конечно, но реально. Да только Темный Лес их уже не примет: в лучшем случае, вынудят уйти из опозоренного Дома, прокляв их имена на века, а в худшем - устроят "нечастный случай", дабы честь Рода была отомщена. Иными словами, возвращаться им ни в коем случае нельзя: для своих Домов они уже умерли. Им не простят этого. Никогда. Предпочтут собственноручно избавить Лиару от мерзких предателей, чем позволят Владыку усомниться в своей преданности. И несчастные эльфы это прекрасно понимали.

- Фьють! - негромко присвистнула Белка. - Тиль, а совесть-то у них, оказывается, есть! Гляди, как мужиков перекорежило!

Тирриниэль неодобрительно взглянул на посеревшие лица бывших подданных и сразу понял: дело плохо. Совсем скисли, бедолаги. Прямо хоронить пора, не то до могилы не дойдут - рассыплются.

Подтверждая его догадку, ллер Инару поднял на Гончую полные муки глаза, а затем почти неслышно уронил:

- Это моя вина, Riarrae Allire: я не понимал истинной сути Изменения. Мы все виноваты, что так случилось и никто ЕГО не остановил. Конечно, сейчас это уже не имеет значения. Время упущено. И нас не было рядом, когда тебе понадобилась помощь. К сожалению, не мы помогли тебе выжить. Не мы отомстили за твою боль. Не мой Род принял тебя, как равную, и не мой Дом первым признал свою ошибку. Однако если моя жизнь сможет хоть что-то исправить, то я готов ее отдать... сегодня... сейчас, - у него вдруг странно сверкнули глаза. Какой-то отчаянной смелостью и, одновременно, болезненным упрямством. А белые от напряжения губы сами собой выдохнули: - Illare taire saturo... пусть свет будет моим свидетелем. На веки. Я принимаю этот выбор. Аиле.

- Что?! - тихо ахнул Ланниэль.

- Пусть будет так, - неожиданно решился и ллер Эналле. - Простите, мой лорд, но Инару прав. Если не через Отречение, то хотя бы так... это справедливо.

Он низко склонил голову и опустился на одно колено.

- Я принимаю твой выбор, брат.

- Illare taire saturo, - нестройным хором повторили остальные Перворожденные, следом за Старейшиной преклоняя колени. - Мы подтверждаем твое право, Riarrae Allire. Наши жизни отныне принадлежат тебе.

В Проклятом Лесу стало очень тихо. Так тихо, что пролетевший вдалеке комар вполне мог оглушить стрекотанием своих маленьких крыльев, а любая упавшая с них пылинка была готова взорвать загустевший воздух. И в этой оглушительной тишине Белка вдруг неприлично присвистнула.

- Хрена себе... клятва Подчинения... Тиль, я в шоке!

- Я тоже, - пробормотал Владыка Л'аэртэ, понимая, что высокородные ллеры только что отдали себя в полное распоряжение Гончей. Да еще и поклялись служить до конца своих дней. Он требовал подобное лишь от своей личной сотни, которой доверял собственную жизнь, а они отдают добровольно?!

Невероятно!

- Мать моя... что ж творится-то на белом свете? - вполголоса изумился Лакр. - Кажется, эльфы сошли с ума? Или на самом деле я с ума сошел, а все это мне просто снится? Торос, ты видал, что деется?

Но ему никто не ответил: Братья так же ошалело таращились на главу Дома Этаррас, силясь осознать случившееся. И никак не могли поверить в то, что остроухие гордецы решились на такой отчаянный шаг.

- Хотя... - задумчиво потер затылок Лакр, не дождавшись реакции побратимов. - Если бы я оказался перед выбором: служение или сожжение заживо... Торк его знает, что хуже. Может, они и правы? Такая клятва - отличная лазейка для законченных смертников! Она хотя бы жизнь им гарантирует, если Бел, конечно, не надумает ее отнять.

Ллер Эналле спокойно взглянул на дерзкого болтуна.

- Ты ошибаешься, человек, и напрасно считаешь нас трусами. В другое время я убил бы тебя за такое оскорбление, но теперь я несвободен в своих желаниях. Однако тебе будет полезно узнать, что мой выбор сделан не из страха, а во искупление. И все мы принимаем его со смирением и благодарностью. Если госпожа решит избавить нас от мучений, я буду безмерно этому рад. Если она позволит исправить нашу ошибку, мы сделаем все, чтобы этого достичь. Долг жизни священен, смертный, а мы волею случая оказались перед ней в неоплатном долгу. Ты можешь этого не понимать, но с данной секунды должен помнить, что прежде, чем ты заденешь ее, наши мечи помогут твоей голове расстаться с собственным телом.