Юлия Федотова - Тьма. Испытание Злом

Они были такими милыми, так не хотелось, чтобы умерли у нее на глазах. Так страшно было снова остаться в одиночестве. Умом она понимала, лучше оставить все как есть, лучше позволить им уйти тихо, в забытьи, чем обречь на сожжение заживо. Но — не смогла! Все свое мастерство пустила в ход, чтобы не дать угаснуть двум потускневшим искрам жизни. Попутно и узнала многое, не специально — так всегда получается.

А потом долгие часы сидела над спящими (сама же и усыпила, так было нужно) и развлечения ради гадала, кто из двоих ей больше нравится. Кальпурций Тиилл — статный красавец с благородным профилем и золотыми кудрями. Основательный, честный, надежный. Выражение «как за каменной стеной» — это про него. Мечта любой юной девы… Или Йорген — изящный, утонченный, странный. Человек — и не человек. Может быть смертельно опасным, может быть очень уязвимым. Его хочется опекать, заботиться о нем, и он примет эту заботу без всякой снисходительности и насмешки, с благодарностью… Однако сердце его, похоже, уже занято… Но нет, это не безумная страсть, которую никакими силами не остудишь, пока сама с годами не перегорит. И не богами дарованная, глубокая и преданная, сулящая долгое счастье и большое потомство любовь, посягательство на которую есть великий грех разрушения будущих жизней. Это приятное, легкое чувство, основанное на взаимной симпатии и дружеских отношениях с родней. И развеять его куда проще, чем исцелить отбитые внутренности… Но зачем ей это теперь, когда жертвенный костер — единственное, что ждет их впереди? Никакого, решительно никакого смысла! Так рассуждала юная Гедвиг Нахтигаль, но при этом Кальпурций лежал на коврике, а Йорген — все больше у нее на коленях…

Кальпурций очнулся на исходе второго дня — Гедвиг решила, что ему уже можно проснуться. За пробуждением последовало множество впечатлений и открытий, приятных и дурных. К примеру, он понял, что жив и вроде бы даже здоров, — уже радость, потому как был момент, во сне, наяву ли, когда ему отчетливо казалось, что он помер. Хотя окружающая обстановка к веселью определенно не располагала. Темница это была! Самая настоящая, каменная, холодная и сырая, без окон, без дверей… Или все-таки с дверями? Не суть, все равно дело плохо… Зачем они здесь? За какую провинность? Что это — плен? Снова рабство? Или другая беда? Эти вопросы мучили и пугали.

Зато рядом обнаружилась некая юная особа неземной (по крайней мере с его точки зрения) красоты — снова радость. Но опять же несколько омраченная. Очень уж нежно обращалась эта особа с другом Йоргеном — вот это совсем некстати! У Йоргена есть невеста Илена, общество других дев ему совершенно ни к чему, тем паче если девы эти гораздо красивее упомянутой невесты!

Тут мы должны заметить, что если бы оценивать красоту двух дев пришлось Йоргену, он без малейшего колебания отдал бы пальму первенства Илене и был бы совершенно прав. Просто братья часто склонны недооценивать собственных сестер. Рядом с дочерью судии Тиилла юная гизельгерская ведьма выглядела бы (да простят нас обе юные дамы за не слишком лестное, зато показательное сравнение) как скромная фельзендальская лошадка рядом с гартской красавицей. Но Кальпурций считал иначе, поэтому не на шутку встревожился за будущее счастье сестры. Правда, Йорген пока что лежал бревном и на нежное обращение незнакомки никак не реагировал, но лиха беда начало… Стоп! А чего это он так лежит? Он живой вообще?! Или это его уже оплакивают?!!

Живой… Ну слава Девам Небесным, как камень с души упал! Вот вам и третий повод для радости.

…И новое осложнение, которое обязательно рано или поздно возникает, если в одном замкнутом помещении содержатся лица разных полов.

Кальпурций лежал и страдал, жестоко и безнадежно. Трудно сказать, что сталось бы с ним, если б не выручил дорогой друг Йорген. Очнулся и спросил без малейшего смущения, а нет ли где поблизости отхожего места. Ну конечно, ему было проще, они с Гедвиг уже успели хотя бы представиться друг другу. А бедный Кальпурций — не мог же он начать знакомство с дамой таким негалантным вопросом!

— Ну поговорил бы сперва о чем-нибудь другом, — задним числом посоветовал ему Йорген, когда много, много дней спустя они случайно вспомнили этот эпизод. — О погоде там, о живописи или о чем еще принято в благородном обществе? А потом бы уж как-то незаметно, деликатно перешел…

— Вот представь себе, не до разговоров мне в тот момент было! — фыркнул Кальпурций. — Тем более о живописи.

…К слову, отхожее место в храмовом каземате имелось, не в пример многим другим, обрекающим узников задыхаться в собственных нечистотах. И кормили там хорошо (в каземате, имеется в виду). Хейлиги Лупца не собирались истязать своих пленных, тем самым ввергая во грех собственные души. Предать оскверненные Тьмой тела очистительному огню — вот была их единственная цель. Тихим и печальным, полным соболезнования голосом они поведали о ней пленникам через люк в потолке.

Просто они не могут поступить иначе. Зло пришло на человеческие земли, оно многообразно, многолико и коварно. Истреблять его надо под корень, без колебаний и сомнений. По первому подозрению — истреблять! И они, верные рабы Дев Небесных, взяли на себя сию нелегкую задачу.

Йорген тогда промолчал им в ответ, ему все было ясно. Попались по собственной глупости — сами пришли, сами доложились: помогите, люди добрые, растолкуйте, как быть с Тьмой внутри нас? Вот и растолковали им: единственный способ — очищающий костер.

Кальпурций пытался полемизировать. «Ведь мы сами вышли на борьбу с Тьмой! Ведь мы с вами сражаемся на одной стороне, у нас с вами одна и та же цель — так за что же нас сжигать? А вдруг мы сможем победить?! Вдруг, убив нас, вы лишите людей последней надежды на спасение от наступающего зла?»

Ну и ему объяснили. «Зло нельзя победить злом. Возможно, помыслы ваши чисты — но, однажды коснувшись зла, остались ли чисты души, их самые дальние, недоступные разуму глубины? Какие чудовища таятся в них, не подчинят ли вас они однажды, не уведут ли во Тьму? Вы сами сомневаетесь в том, иначе не пришли бы в храм с вопросами. Но не время теперь искать ответы на них. Все, что идет в Мир из Хольгарда, должно уничтожаться безжалостно, таков путь спасения, и другого не дано! А потому лучшее, что вы можете сделать ради победы над Тьмой, — мужественно, с сердцем открытым и свободным от гнева, шагнуть в очищающий огонь, и тогда светлые души ваши, излеченные от скверны, обретут покой в священных садах Регендала!»

Так убедительно говорил хейлиг — Кальпурций засомневался даже: «Вдруг правда?!»

Но Йорген был непоколебим: