Наталья Ручей - К черту! Но если ты сделала все эти глупости…

Почти перестала…

— Хозяин города знает обо всем, что происходит в городе. Император знает все об империи. Да, я знаю о соглашении, и знаю, что тебя лишает покоя, потому и увел из замка. Думаю, духота и замкнутое пространство усиливают фобии. Развеем их? Легал тебя сделаю я, ты не будешь в подчинении у герцогини, если сама не захочешь служить ей. Но даже если бы ты стала легал, когда она предлагала, она не отправила бы тебя в Наб.

— Потому что я — твоя дочь?

— Не только. — Он помолчал, рассматривая водную гладь. — Наб был твоим выбором, герцогиня легла бы костьми, чтобы этого не допустить.

— Почему?

— Если я скажу, из-за того, что моей дочери не место в городе демонов, ты удовлетворишься ответом? Да, она знала, кто ты и пыталась заинтересовать тебя, привязать к себе и Анидат — политические интересы. Твой визит в Наб привел и еще приведет к изменениям, которых многие не хотели.

— То есть?

— Твоя встреча с Адэром. Твой поцелуй с Доном. Твоя дружба с Чупарислиодиуссом. Обожание тебя Марбасом, — глаза Виллы, без сомнений, не уступали сейчас глазам Чупа. — Особый интерес Хаоса, повышенный — Аббадона.

А в этот момент готовы были выпрыгнуть из глазниц.

— И все равно, — вернула глазам привычный объем. Пусть не такой большой, но более натуральный. — Не понимаю, что такого произошло, даже если все, что ты сказал о демонах, принять за правду.

Император перевел взгляд с озера на нее. Укоризненный, ага, потому что усомнилась в его словах. Тяжко вздохнув, она поддакнула: да, верит, да, признает, что он в курсе некоторых событий, даже если они кажутся странными. Но все равно это ничего не объясняет.

Вот что такого, что она подружилась с Чупом? И что такого в обожании (кхм… кхм) Самаэля? Встречу с Адэром и поцелуй с Доном деликатно изъяла из обсуждения.

— У тебя особый дар, Вилла, — пояснил император, — и когда он раскроется, за него начнется борьба. Кто-то попытается подружиться, кто-то влюбить в себя, кто-то прибегнет к шантажу. Умный сделает это до того, как дар раскроется.

Вилла поднялась со скамеечки. Император, махнув рукой, предложил размять ноги, пройтись вдоль озера. Вот так вот: тихий теплый денек, солнце, а вокруг, такое ощущение, дождевые тучи сгущаются.

— Если я правильно поняла, герцогиня знала, что я окажусь в Наб?

— И о последствиях твоего посещения города. Так было предначертано. Сюрпризом для многих стал твой визит в Город Забытых Желаний и встреча с Доном.

— И для тебя?

— Нет, — он хищно оскалился, разглядывая горизонт. — Потому что именно я спланировал эту встречу. Ты помнишь свое желание на совершеннолетие?

Она помнила. Вилла загадала, чтобы Дон был жив. Любой, не важно, как выглядит, но с ней рядом.

— Я не мог изменить прошлое, но постарался исполнить твою просьбу.

Вилла остановилась, внимательно глядя на императора. Он не лгал. Это он оживил Дона, вот только…

Никаких только. Да, эгоистичное желание девочки сделало из него того, кем он вряд ли мечтал быть, но… Дон Жив, это главное.

— Подарок вышел не совершенным, — словно прочтя мысли, согласился император. — Но я подумал, он понравится тебе больше, чем те бусы.

Его глаза лучились лукавством и… любовью. Бусы, которые разорвали мальчишки, и которые, по словам матери, ей подарил отец. Бусы, за которые отчаянно сражался Дон и благодаря которым они с ним познакомились.

— Ты…

— Да, доча, я спланировал и эту встречу.

— Зачем?

— Ты только что прочла ответ в моих глазах, озвучь его сама.

Любовь… Он ее любит…

— Я угадал с подарком? — улыбнулся император.

— Да, — кивнула, принимая его объятия. — Спасибо тебе, папа.

И дождик закапал не с неба, а из ее глаз. Император обнял дочь, провел рукой по каштановым прядям, которые сверкнув золотом от его прикосновений, чуть выросли и завились. За две с половиной недели, что Вилла провела в Ристет, они удлинились сантиметров на двадцать, но она не зацикливалась на внешности, и не заметила этого, к тому же, косы, которые плела ей горничная, это скрывали.

У него красивая дочь. Смелая, любящая. Жаль только, что он не просто отец, а могущественный император, ставящий личные интересы далеко не на первое место.

Мягкая улыбка на его лице сменилась суровостью, а настроение затянуло таким мраком, что по небу поползли черные тучи. Озерная гладь спрятала прозрачное покрывало за болотным.

— Пойдем домой, — сказал император, — пока нас не застал град.

Вилла встрепенулась. Домой?

— В замок, — тут же уточнил император.

— Ты все-таки читаешь мои мысли…

— Ты не всегда удерживаешь блок, а сейчас совсем сняла его. — Он заглянул в серые глаза, заполненные нежностью. Такие же, как у него, за маленьким исключением. Ее глаза отражали лишь цветовой пигмент, а его — душу. — Пойдем?

— Я еще о многом не успела спросить.

— Задашь вопросы позже, — пообещал ей, но сделал так, чтобы она их забыла.

Доверчивость — недостаток, который она переняла от матери, а ведь он предупреждал, что очень многие хотят контролировать ее дар. Мать Виллы расплатилась за наивность репутацией, а сама Вилла…

— Пойдем, — взяла его за руку.

Император подавил вздох и внезапную вспышку нежности.

Возможно, его дочь образумится и отажется от намеченного, или, вопреки логике Вселенной, возьмет желаемое без крохоборной платы?

Глава № 17

К пятнице напряжение в замке возросло, и причина не только в воскресном бале. Слуги исправно готовились к приему знатных гостей, горничная продумывала вариант замысловатой прически для новой хозяйки, Уна и Лэйтон величественно хранили спокойствие, а вот император, хотя и проводил, как раньше, много времени с Виллой, стал задумчив, молчалив, а в его глазах зачастила грусть.

Было ли это связано с тем, что вскоре они расстанутся?

Или его напрягал визит ее матери завтра?

Когда Вилла прямо поинтересовалась, император сказал, что ее мать всегда была рассудительной, и неприятностей можно ожидать только со стороны ведьмы. Он не просто знал о существовании Дуаны, но из нескольких фраз выходило: они пересекались по какому-то делу императорской важности.

— И что, она подвела тебя? — Любопытство съело бы заживо, не задай Вилла вопрос.

Ответ был не слишком обширным, но информативным в меру.

— Нет.

И разговор плавно подключился к другой теме, но разве любопытство это усмирило? Неа. Вилла решила, что засыплет вопросами подругу, едва та появится. Если бы Дуана вышла на связь через зеркало, не пришлось мучиться еще день, но сколько Вилла в зеркала не смотрелась, кроме себя, никого там не высмотрела.