Елена Кароль - Эльфийка вишневых кровей

— В смысле? — Судя по мордочке шушечки, она начала сомневаться в моей адекватности.

Пришлось поманить ее к себе пальчиком поближе и на ушко признаться в том, что мы баснословно богаты.

— Шутишь?! — Кася недоверчиво выпучила глазки.

Я с улыбкой качнула головой.

— Хочу это увидеть! Погодь! — Шушечка рванула к окну, которое по случаю теплого солнечного дня было приоткрыто, и вернулась минут через семь, да не одна, а с сумкой. Как она ее дотащила, я не представляла — сумка была раз в пять больше мышки. — На! Знаешь, как открыть?

Сомнения были, но я очень надеялась, что раз сокровища вроде как мои, то и магический замок будет настроен на меня. И о чудо!

— Мать моя, Ктулху…

Когда я начала доставать из открывшейся персонально для меня сумки пригоршню за пригоршней и класть драгоценности и монеты прямо себе на колени, Кася упала в обморок. Через пару секунд пришла в себя, подползла ближе и сунула мордочку в золото и камушки, при этом так глупо улыбаясь, что я не удержалась и хихикнула.

Но тут же вспомнила о предостережении бога — сначала чистка!

— Кася, давай попозже. Они все в Безумии, надо почистить.

— Подожди! — Тиснув жемчужное ожерелье, мышка приложила украшение к себе и жеманно поинтересовалась: — Мне идет?

— Очень!

— А можно… — Кассандра смущенно потупилась и уже не очень уверенно продолжила: — Я понимаю, после всего, что случилось, с моей стороны будет невероятной наглостью просить…

— Да, конечно, бери! — Я даже возмутилась немножко. — Ты же моя подруга! Тем более мы все равно будем все это делить. Договаривались же.

— В смысле делить? — Кася возмутилась так громко, что уже я отпрянула и озадачилась. — Ни с кем мы не будем делиться! Еще чего?!

— Кася! — тут уже возмутилась я. — Что значит, не будем? Будем! Мы договаривались! А договоренности необходимо выполнять всегда, иначе грош тебе цена! Ты что такое говоришь?! Мы же друзья! Я понимаю, если бы Кэдсий нас предал или подставил, но ведь это не так! Ты сама говорила, что все то время, когда я была внизу, вы меня искали, и именно Кэдсий увидел, что я выпаду уровнем выше. Так что… — Я недовольно нахмурилась и в два счета убрала сокровища обратно в сумку, закрыв магический клапан. — Или ты сейчас же говоришь, что пошутила, или я начинаю думать, что у тебя нет чести.

— Что??? — Кася шокированно открыла рот. — Ты… ты думай, что говоришь! Да я… Да… Да ну тебя! Забирай свои цацки! Не нужны они мне! Да я никогда друзей в беде не бросала! Да я…

Кася возмущалась и возмущалась, действительно кинув в меня ожерельем, но я сидела и не делала попыток ее остановить. Я была права и знала, что я права.

Минут через десять шушечка высказалась, и ее запал сошел на нет. Еще минут пять она просто обиженно сопела, отвернувшись от меня. Затем повернулась раз, другой… Я в это время бездумно листала книгу по истории края, не вникая в смысл главы, потому что настроение было отвратительным.

— Прости. — Шушечка подошла ближе и с неохотой добавила: — Ты права. Кажется, у меня это… болезнь. В смысле золото разум замутило. Просто… ай, что говорить. Я не права, а ты права. Мы друзья, и мы договаривались. Мир?

— Мир. — Улыбка была кривоватой, но я была рада, что Кася призналась в своей жадности. — Я пока не знаю, как мы это все будем делить, и если честно, то очень хочу, чтобы ты мне в этом помогла. Там очень много сокровищ. Очень — это в смысле горы. И все опасны. Мне кажется, ты пожадничала не просто так, а только после того, как надела ожерелье. Как думаешь?

— Хм… — Кася думала тщательно. Минут пять точно. — Не знаю. Не уверена. Но проверить надо. Ты не против?

— Только за!

— Я тогда родню позову, хорошо?

О?

Я лишь удивленно кивнула, а Кася уже снова заторопилась к окну. Родня… А кто у нас родня?

ГЛАВА 20

Родня появилась в моей палате в полном составе примерно минут через пятнадцать. Кася и еще восемь «уникальных академических шушей», как они мне по очереди представились. Из присутствующих я знала лишь Шербура, и то лишь потому, что пару раз о нем слышала да один раз видела. Остальные же…

Были действительно уникальными.

Я переводила взгляд с одного на другого, с третьей на четвертую и почему-то радовалась, что моя Кася всего лишь темно-серенькая летучая мышка. Ее кузен Шербур был меховым синим шариком на коротеньких лапках, но каким-то образом летал, потому что тоже был летучей мышью. Дядя Виллиган был высоким и худым шушем болотно-зеленого цвета в ядовито-оранжевую крапинку. Тетя Гвинеля оказалась ворчливой старушкой дикой малиновой расцветки и с перьями неопознанной желтой птички на голове. Она носила их как корону. Остальные…

Остальных я предпочла не рассматривать, они были еще ярче и необычнее. Кузены и кузины, дяди и тети, и все гомонили так громко, что у меня уже на второй минуте разболелась голова. В итоге я достала из сумки несколько крупных украшений, разложила их на полу подальше от кровати и самоустранилась от решения проблемы века: опасны ли эти штучки, и если да, то как сильно.

Время шло, шуши совещались, я листала учебник…

Дверь открылась без стука и предупреждения, впуская в мою палату Аррисша, решившего сделать вечерний обход раньше обычного.

Гхырт!

И не сказать, что я испугалась, но было очень неловко, когда он недовольно сдвинул свои белоснежные брови и, найдя взглядом тетушку Гвинелю, сурово поинтересовался:

— И по какому поводу в палате тяжелой пациентки столь высокое собрание?

Малиновая шушечка стала еще ярче. Потупилась, ретировалась за дядю Виллигана и что-то невнятно промычала.

За нее ответила находчивая Кася:

— Они уже уходят. Зашли проведать. По-дружески. Но уже уходят. Да-да!

— С-с-стоять! — Приказ, прозвучавший грозным, свистящим шепотом, враз остановил засуетившихся шушей.

Я тоже замерла. И очень сильно захотела спрятаться под одеяло. Такой Аррисш меня пугал.

— Что тут у нас? — Драук в одно мгновение оказался рядом с нечистиками и, наклонившись, поднял улику.

Колье из крупных рубинов в белом золоте.

— Та-а-ак… — Покосился на меня, я жалобно улыбнулась. Перевел взгляд на дядю Виллигана, который оказался ближе остальных, и сурово припечатал: — Признаемся сами. Сейчас же.

Признаваться шуши не хотели. Стояли, изображали нашкодивших щенков и молча переглядывались. Пришлось признаваться мне:

— Это сокровища из катакомб.

Аррисш обернулся и удивленно приподнял бровь. Я кивнула. Он недовольно нахмурился и поднял с пола остальные драгоценности: браслет с изумрудами, кольцо с топазом и серебряную диадему с аквамарином. Подошел ближе, положил драгоценности на стол и сел напротив меня.