Евгений Щепетнов - Охотник

— Думаешь — пойдут ко мне?

— Хе хе… вот ты наивный! Такой большой, сильный, экстрасенс — и наивный! Да уже очередь стоит — к тебе попасть! Только я не пускаю, говорю — отдохнуть должен! Надо же утрясти наши дела, а потом кааак… навалимся на работу! Как нарубим бабла! Уууууу! Тачку купим красивую, кабриолет! Проедем по нашей улице — девки сдохнут от зависти! А денег накопим — в область свалим! Да что в область — в Москву! В саму Москву уедем! Хотя я ее и не люблю. Была пару раз — народ злой какой-то, и все бегут, бегут, бегут… будто в жопу шилом колют! Тьфу! Лучше в Питер поедем! Или нет — воще за границу! На Мальдивы! Хочешь на Мальдивы?

— Не знаю я, что такое Мальдивы. Нарисовала ты все красиво и замечательно, только вот не получится ли из всего этого какой-нибудь неприятности? А налоги как же? Полиция?

— Брось ты. Наивный! И в налоговой болеют, и в полиции. Не сам — так родственники. Окажешь услугу — отплатят. Не то что наезжать — еще и охранять будут! Опять же — деньги решают все. Только мертвых не воскрешают…

Маша погрустнела, вздохнула, но тут же снова повеселела:

— Да забей ты! Я все решу! Мамка говорит — у меня организаторский талант! Я гений! Доверься мне — и все будет замечательно! Надейся на меня!

— Надеюсь…  — Сергар ухмыльнулся, и подумал о том, что уж чего-чего, но доверять Маше на сто процентов ну точно не следует. Слишком уж шустра! Может наступить день, когда она решит, что вполне обойдется и без своего нежданного любовника. И что деньги ей нужнее, чем ему. И вот тогда — бойся, не поворачивайся спиной. Не она первая, не она последняя. Зла в девушке Сергар не чувствовал, однако и дураком выглядеть не собирался. Не раз, и не два в своей жизни он видел, как хитрые женщины вертят теми мужчинами, которые безоглядно им доверяли. И не хотел пополнить отряд умственно отсталых самцов, закрывших глаза женской юбкой и не видящих ничего, кроме упругой девичьей задницы.

В конце концов, Сергар — не юноша Олег, который будучи совершеннейшим идиотом мог покончить с собой из-за какой-то бросившей его девки — он боевой маг, прошедший через годы, через огненные поля битв, политые кровью, и выживший только за счет того, что умел выживать, доверяясь своим инстинктам, чутью старого бойца. А оно его никогда не подводило. И сейчас в голове стучало: «Не верь! Не верь! Не верь!»

— Машенька, когда колдун будет принимать, а? Мы уж тут заждалИсь! — женщина, с головой в простом потертом платочке поймала Машу за руку и на секунду затормозила ее бег.

— Будет, будет! Я же сказал — позвоню! Ну чего сюда-то претесь?! — Маша скорчила злобную гримасу, вырвалась из цепких рук женщины и быстро, цокая каблучками по лестнице сбежала вниз.

— Ты какого черта пускаешь всех кого не попадя?! Ух, паразит, глаза бы выдрала! Стоишь тут, орясина, дармоед!

Помятый, будто с бодуна охранник ошеломленно похлопал глазами, но ничего не сказал. Не дождавшись ответа, Маша шмыгнула на улицу, а он остался стоять на месте, грудью ощущая заветный полтинничек, похрустывающий в свое удобном ложе нагрудного кармана.

Глупый вопрос — «почему пускаешь?»!

Охранник фыркнул, скривил губы и подошел к стойке гардеробной, где по случаю летнего времени и отсутствия тяжелой верхней одежды без работы скучала гардеробщица баба Маня:

— Баб Мань, видала? Совсем обнаглела эта сучка! Проститутка! Возомнила о себе! Медсестричка какая-то, а туда же! Вот же тварь! Распоряжается, как у себя дома!

— Ты это… Сема… потише с ней — баба Маня заговорщицки подмигнула правым глазом, и наклонившись к охраннику тихо шепнула — Она с главврачом вась-вась! С колдуном опять же только она дело имеет — даже Зойка вхожа только после ее указания! И кстати — ты чо жаловаешься? Ты сколько имеешь в день с клиентов-то колдунских? То есть сам за щет Машки живешь! А еще выступашь! Вот узнает она, что ты на каждом углу ее поносишь, поганишь не по делу, таких тебе пилюлей вставит — будешь бежать, да попердывать — прямо до мойки Гургена, откуда тебя поганой метлой погнали! Скажи спасибо — сюда взяли! А ты еще и фулиганишь. И вобче — жадный ты парень, нехороший! Вот сколько уже денег поимел, а с бабушкой-то не поделился! Хошь на конфетки бы когда дал, а?

— Дофига вас, на конфетки! — охранник покраснел, и отходя от старухи, злобно бросил — И ничего я не имею, не ври! Клевета! Дура старая!

— Старая-то старая, да внучок научил меня на телефон-то снимать. Хошь, картинки покажу? Интересныиии… глянь-ка — это не тебе ли кто-то что-то протягивает? Не ты ли денежку в карман ложишь, а?

— Вот сука старая! Да на, на — свой полтинник! Подавись! — охранник шлепнул перед старухой голубенькую денежку и в душе его пролилось ведро дерьма. Стало так погано, так отвратительно-печально, что на глаза набежали слезы — ну что за жизнь такая?! Даже старуха, мерзкая, воняющая потом и сладкими дешевыми духами — и та его шантажирует! Удавить суку!

Баба Маня не знала, как близка была к гибели. Она уж давно подумывала слегка пощипать охранников, не делящихся своей добычей. Если бы не внук — никогда бы не догадалась. Молодец, Петруша! Голова! Всего пятнадцать лет — а соображает, как депутат! Далеко пойдет… если не посадят, как папку. Иэээххх… что за жизнь такая!

— Ты рублей сто в день бабушке давай — и делай, что угодно! — охранник вздрогнул, когда гардеробщица как тень, появилась справа от него, он и не заметил, как проклятая ведьма вышла из-за «прилавка» — Тебе заработать сто рублей — двое посетителей, и все! А мне, при такой зарплате да пенсии — это счастье! Век за тебя богу молиться буду! И другим закажу!

— Вот гадина! — выдохнул охранник, и еще один полтинник перекочевал в руку проклятой старухи, тут же засиявшей улыбкой и рассыпавшейся в благодарностях.

Да. День не удался! Придется после работы снова нажраться. А ведь хотел завязать с этим делом! А все она, ведьма! Вот и не спейся так-то!

Маша махнула рукой, таксист, стоявший у обочины, тут же сорвался места и с шиком подъехал, тормознув возле ее ног так, что поднялось густое облако пыли. Маша чихнула, и открыв дверцу рыкнула, погрозив водиле кулаком:

— Ты охренел, Амир?! Я вся в пыли! Сколько раз тебе говорила — подъезжай медленно, плавно! Ууу… татарская морда! Вот бестолочь ты, да и все тут!

— Не ругайся, а? Ты такая красивая, а? Пойдешь ко мне второй женой?! Или я первую прогоню — будешь хозяйкой, да! Ух, луноликая пери! Губки твои, как кораллы! Щечки твои — как персики!

— Задница моя — как арбуз! — отрезала Маша, делая сердитое лицо — Когда ты отстанешь со своими фруктовыми приколами?! Поехали давай!