Демон — принцессам (не) игрушка - Екатерина Тимошина
— Зачем? — спросил я.
— Она выйдет замуж за моего сына, — ответил мужик, сделав такую уставшую физиономию, словно он в сотый раз объясняет мне очевидные вещи.
— Нет! — я постарался вложить в голос всю твердость, на которую только способен.
— Я знал, что ты так ответишь, поэтому позволю тебе получше подумать.
И мои ребра обожгло хлестким ударом.
Глава 83. Живого места не осталось…
Андрей
«Теперь я буду знать, что значит, когда живого места не осталось», — мелькнула мысль в голове, когда мое тело обожгло очередным ударом. Эта плеть не просто рассекала кожу, она ее рвала. От адской боли я находился на грани сознания. Каждый раз надеялся, что его поглотит тьма, но меня словно что-то держало, не давало потеряться, а наоборот, позволяло полностью ощутить всю «прелесть» моего положения.
— Снимешь клятву? — истязатель уже заметно запыхался, но ему, видно, гордость не позволяла передать бразды правления кому-то другому.
— Нет… — прохрипел я, сплевывая на пол капли крови.
— Какая досада, что я убить тебя не могу… — проявил он фальшивое сопереживание. — Но пытать могу вечно! У меня есть отличный способ, как не дать тебе потерять сознание, уснуть и умереть. Здорово, правда?
Мне очень хотелось спросить, почему убить нельзя, но я не мог.
“Ведьма” Может, я и был физически в сознании, только вот разум мой периодически терялся, да так, что слова и мысли разбегались, разводили путаницу, а язык не в силах был ворочаться.
Хтыщ…
Очередной удар, тело содрогалось в новой вспышке агонии. Вместо ребер там, наверное, кровавое месиво, а вместо кожи… А, да даже думать не стану.
— Снимешь клятву?
Его слова врывались в голову, будто сотни игл, что не давало мне даже возможности уйти от ответа:
— Нет…
Хтыщ…
Я старался закрыть свой разум мыслями об Акари. Ради нее я стерплю всё. Но затем снова:
— Ну же, Андрюша, скажи «да», и я всё прекращу. Снимешь клятву?
И это «да» словно высекали кислотой в моем мозге, что стоило титанических усилий ответить:
— Нет…
Хтыщ…
В тускло освещенное помещение ворвался неожиданно яркий свет, вызывая новую вспышку боли. Но я, морщась, всё же поднял голову и посмотрел туда.
— Мас Андри, там Доржан объявился, — отрапортовал человек в сером балахоне.
— Этот день становится всё лучше и лучше, — довольно произнес мужчина, бросил на пол плеть и вышел из темницы. Правда, напоследок он мурлыкнул:
— Он твой, Донни. Делай с ним, что хочешь, только выбей согласие.
Я перевел взгляд на буйвола, лицо которого изуродовано криво сросшимся шрамом, что придавало ему действительно страшный образ. Так бы я себе представил маньяка, людоеда, линчевателя.
«Только бы продержаться! Только бы продержаться!» — твердил я, пока он шаркающей походкой направился к шкафу.
***
Акари
— Акари! Акари! — прозвучал громкий шепот, который вырвал меня из полуобморочного состояния.
Я слабо пошевелилась и, открыв глаза, увидела папу и брата. Только вот сил даже на радость не осталось…
— Акари, ты меня слышишь? — взволнованно произнес Акиро, я же только кивнула в ответ. Аманит активно забирал остатки моей магии.
После того, как Андрея куда-то унесли, нас закинули в клетки. Что было с инкубом, я не знала. Но когда он закричал и рухнул на пол, мое сердце было готово разорваться. Я словно на себе ощутила всю силу его боли. А потом вдруг наступила тишина, которая показалась мне оглушительной. И я испугалась. Испугалась, что его больше нет…
— Магию не используй, надо открыть замок механически. Поищи что-нибудь, — начал раздавать указания Лукиллиан, а брат тут же побежал это “что-нибудь” искать. Я просто лежала. Внутри было так пусто, так холодно, что даже не хотелось выбираться. Я понимала, что не смогу жить без него, так зачем выходить отсюда?
Спустя некоторое время мужчины вернулись к моей клетке и приступили к вскрыванию замка. Они использовали камни, вытащенные из стены, какие-то доски и даже посуду. Всё, чем можно было бить, ломать и разжимать. Потом в дело пошли руки и ноги. Когда они оба обессиленно опустились на землю, Акиро спросил:
— А у тебя шпильки есть? — я хлопнула глазами, пытаясь осознать вопрос, но брат, видимо, почувствовав мое замешательство, протянул руку и запустил ее в волосы. Вытащил шпильку и довольно улыбнулся.
— И как я сразу не догадался?!
С этими словами он разжал шпильку и принялся ею ковырять в замке до тех пор, пока тот победно не звякнул и не открылся.
***
Глава 84. Иди, Акари!
Акари
Меня вытащили из клетки и обняли. Это было так странно, или мое отношение к этому было странным, ненормальным и, возможно, неправильным. Я замерла истуканом, а руки держала по швам. Смотрела на дорогих мне людей широко раскрытыми глазами и чувствовала себя настолько опустошенной и холодной, что эти самые объятия обжигали мою кожу. Они кололи, резали, истязали.
Как можно обнимать меня, когда он там? Неизвестно где, неизвестно жив или мертв…
По щекам потекли такие же обжигающие слезы. Хотя скорее выжигающие те остатки выдержки, что еще были во мне.
Папа бормотал слова утешения, брат — обещания, что все позади, что они меня спасли и теперь все будет хорошо. Только в моей душе зияла такая дыра, что никакое «теперь» и «потом» больше не существовало.
Меня еще раз прижали, кажется, даже с двух сторон. А я стояла, пока сама не удивилась, услышав свой голос:
— Мне надо идти. Я должна!
И я вырвалась из кольца мужских рук и направилась к темному коридору. Тело почти не слушалось, но я сцепила до боли зубы и шла, опираясь о стену.
— Ты куда? Надо еще Лану и ее родителей освободить! Они тут.
Я ничего не ответила. Меня тянуло туда. Невиданной силой, словно тонкая нить растянулась до предела, до звона, до того состояния, что коснись ее хоть чуть-чуть, она треснет, разобьется, разлетится на куски.
“Иди, Акари. Иди”, — прошелестел голос в моей голове.
— Акари?! — рявкнул отец, но я уже была далеко.
— Ты куда? — крикнул брат.
— Я за ней, а ты вытаскивай их! — донеслось
