Грязная Гарди (СИ) - Вера Александровна Петрук
Кир помолчал, то ли собираясь с духом выложить что-то еще более страшное, то ли просто ожидая реакции Гарди. Она молчала и глядела на него, почти не мигая.
— Готия хотела, чтобы я когда-нибудь нашел способ вернуться во дворец, но мы оба знали, что это невозможно. Условия отца были просты: мы с Готией могли жить только здесь, в Голубом Ключе, и прав у нас не было никаких. Ненависть отца к матери и ее ребенку настолько сильна, что он до сих пор держит специальную службу киллеров, которые должны пристрелить меня, если я покину пределы деревни. В мою ногу встроен чип, который отслеживает мои передвижения. Однажды я это проверил. Мне прострелили руку, и это было предупреждение. Готия научила меня всему, что знала сама и чему училась, живя в Голубом Ключе. Если она училась печь хлеб, это должен был уметь и я. С огородами и цветами у меня получалось лучше всего, ведь мы обеспечивали себя сами — жили на то, что выращивали. После ссылки у Готии все забрали, она была нищей. Жители редко платили за медицинскую помощь, которую иногда оказывала им Готия. Она была очень скрытным человеком. Я думал, что знаю ее, но однажды она сказала, что беременна, и что с будущим ребенком не все хорошо. Так родилась Луха. Эксперименты Готии с «золотым молоком» не прошли бесследно. Мне пришлось разрезать ей живот, чтобы достать ребенка. Луха была настоящим дьяволом, она отказывалась от молока и успокаивалась только, когда ей приносили кровь. Но Готия любила ее, а вскоре моя ревность прошла, и я полюбил ее тоже. Мы стали настоящими братом и сестрой. От местных существование Лухи скрывали, но однажды нас застала Алисия, твоя тетка, которая всегда благоволила мне и Готии. С ее помощью Луха и выжила. Готия первой обнаружила, что цветочные запахи подавляют агрессию. У нас не было денег на зимние оранжереи, и Алисия отдала свой сад, перестроив теплицы под цветочные. Было трудно, когда Готии не стало. Мы едва не потеряли Луху, но Алисия украла у церковников саженцы роз, и эти цветы покорили сердце Лухи. Алисия была богатой, но всегда выступала против системы, отказываясь покупать статус. Поэтому розы мы выращивали тайно. Она переоборудовала свой дом, убрала паркет с первого этажа, чтобы не было заметно следов когтей, отказалась от гостей и подумывала переехать в новый дом — поменьше и подальше. Когда погибла Готия, Алисия стала Лухе второй матерью. Дальше ты знаешь. Алисия умерла внезапно, во сне у нее остановилось сердце. Она много раз говорила о наследстве, мечтая оставить все Лухе, в которой умудрялась видеть человека. Но для закона Луха не существовала.
— И она вспомнила про сестру, — грустно протянула Гарди. — Они еще в детстве пошли разными тропами.
— Алисия часто повторяла, что ей надо исправить ошибку прошлого, но рассказывать подробнее отказывалась. Может, она имела в виду твою мать.
— Может, — согласилась Гарди, которой хотелось любой положительной ноты. — Ты хотел бы вернуться во дворец? Поговорить со своими братьями и сестрами? Я слышала, что у короля много детей. Встретиться с Феодором?
— Нет, — решительно покачал головой Кир. — Я никогда не буду претендовать на престол. Да я и никогда не считал себя членом королевской семьи — разве что, Готия. Все, чего бы хотелось, чтобы меня оставили в покое. Перестали воспринимать, как угрозу их власти и позволили стать просто человеком без прошлого. Моя семья — это Луха и ты, Гарди. Больше никого.
Он помолчал, но вскоре продолжил рассказ:
— Я больше не мог выращивать розы для Лухи в теплицах Алисии, поэтому оборудовал зимние сады за болотами. Селяне не любили те места, считая их проклятыми, но в глубине души я всегда знал, что когда-нибудь их найдут. Что касается твоего вопроса насчет семьи…
Кир вздохнул, зажмурился, потом решительно встряхнул головой и сказал:
— Готия считала, что все мои дети будут такими же, как Луха. Она боялась, что я, взрослеющий парень, отправлюсь с девицей на сеновал, после чего у нее родится чудовище, и всколыхнется волна, которая приведет к гибели Лухи. Поэтому она наняла селянку из соседней деревни, которая на одном из праздников танцевала со мной весь вечер, после чего мы пошли в поле к ручью. Я давно мечтал о женщине, но в Голубом Ключе меня тогда сторонились, ведь я был чужой, да еще и сын ведьмы, которой считали Готию. Та селянка сделал все, чтобы отбить во мне охоту к любви на долгие годы. Готия потом мне все рассказала, мол, ей стыдно за свой поступок, но я должен был понять. Я не понял. Спустя год я, наконец, уговорил одну местную девицу, но, когда мы с ней уединились, у меня ничего не вышло. Я до сих пор помню ее смех. К чести девушке подругам она не рассказала, а позже уехала их деревни. Затем убили Готию, на мне осталась Луха и вопросы любви перестали меня волновать надолго. До тех пор, пока я не встретил тебя.
Они лежали, обнявшись, до самого рассвета. Кира сморил сон первым, а Гарди все думала, как же так получилось, что с самого дна жизни, из трущоб, где она бродила по колено в грязи и крови, она нашла лестницу, которая привела ее к принцу, пусть и изгнанному, но по-настоящему, горячо и искренне любимому.
— Теперь в моей жизни все правильно, — прошептала она в утренние сумерки, полная решимости сражаться за Новую Гарди и ее счастье. Поцеловав спящего Кира, она быстро оделась и выскочила навстречу встающему солнцу.
Глава 20. Сражаться за счастье
Луха встретила ее на огромном валуне, который загораживал логово от глаз случайного путника, вышедшего из леса. И кажется, сидела она там давно. Вперемешку с костями и окровавленными клочками шерсти, которые были разбросаны у подножья камня, валялись полевые цветы,
