Безымянный (СИ) - Чернота Наталья

— Тогда может стоит предложить им что-то иное, как раз-таки, чтобы им не приходилось этим заниматься, чтобы выжить?

— Что, например?

— Например, службу. Все они неплохие воины, все мы за это время успели в этом убедиться.

Рау от этих слов брата просто онемел и некоторое время смотрел на него, как на спрыгнувшего с ума. Однако Мио все же попытался привести свои доводы:

— Да пойми же, то, что они живут разбоем, есть отчасти и наша вина. Их отвергают и гонят прочь лишь за то, что даже их виной нельзя назвать, а так им хотя бы будет предложена альтернатива, то, чего у них никогда не было с самого их рождения.

— Зачем, проклятие, зачем?! Чего ты этим собираешься добиться? Почему так из шкуры вон лезешь, чтобы задобрить их? И это после всего, что произошло с тобой, со мной, со всеми нами?

— Ради нас всех! Да, и не смотри на меня так. Именно, что ради того, чтобы собрать воедино весь наш расколовшийся на части мир, и они должны стать его частью не ради них, а ради нас, ради нашего будущего. Открой глаза и оглянись, посмотри на все, что действительно произошло и главное к чему это ведет. Они укрывались долгое время в запретной долине Древних, там, куда без особого благословения самих создателей нашего мира не смеет ступать ни одна лапа живущих в подлунном мире, иначе их ждет неминуемая кара. И что же, они там скрывались и весьма долгое время, думаешь, никто не начнет задавать вопросы? А вместе с тем пошатнется не только вера в Древних, но и вместе с тем все наше бытие, основанное на законах Древних. Неужели тебе надо объяснять, что тогда может со всеми нами произойти? Ну и не в последнюю очередь я хочу восстановить честь правителя, принявшего их всех здесь и взявшего, по сути, на службу. Я всего лишь делаю то же самое, продолжая его волю, а не ставя ее под сомнение.

Мио замолчал, переводя дух после с невероятным жаром произнесенной тирады, но Рау все еще не был готов сдаться, хотя тон его и перестал быть воинственным.

— Ты хоть понимаешь, что это все равно, что попытаться обуздать дикого твердокрыла? Он рано или поздно растопчет всех вокруг. Особенно как раз после того, как их уже один раз приняли на службу, и чем они отплатили.

— Или покорится и будет верно служить. Между прочим, издревле так и было, или ты думаешь, твердокрылы с самого сотворения мира были нашими верными служителями? А что касаемо последнего, потому и будет проведен суд, в назидание.

Рау уже не знал, что возразить. Похоже, все его доводы были просто решительно сметены, но все же смириться с решением брата точно не был готов.

— Никто их не примет, и я в том числе. Я не приму их службу.

— Об этом можешь не беспокоиться. Я лично приму у них клятву верности и подчиняться они будут только мне. Если они что-то натворят, ответ я так же буду держать лично.

Рау презрительно фыркнул и демонстративно отвернулся в сторону, но тут в разговор вступил все это время молча наблюдавший за спором своих старших сыновей правитель:

— В словах Мио есть смысл.

— Отец, и вы туда же после всего произошедшего?!

— Я лишь сказал, что в них есть резон и немалый. Особенно учитывая то, что есть пример того, как долгое время один из представителей рода химер все же верно служил нам.

Слова отца снова буквально повергли Рау в шок.

— Что?! Как такое возможно, здесь никогда не было химер, до последнего времени, конечно!

— Да нет, были. Наш главный советник, который до того так же служил предыдущему правителю, был одним из них.

— Быть того не может! — буквально пробормотал Рау, глядя на отца с таким видом, словно силясь понять, в своем ли он рассудке или бредит.

— К сожалению, это так. Он сам сказал об этом мне лично, когда решил, что я уже больше никогда и никому не смогу об этом поведать. Его мать была из племени гиен, а отец из племени львов, вот почему у него был такой необычный окрас. Однако, это не мешало ему сохранять верность клятве до определённого момента. Хотя почему он все-таки решил нарушить ее — мне не ведомо. Быть может, решил возвысить племя, часть которого себя ощущал, впрочем, теперь это не столь и важно. Так что то, что решил сделать Мио, вполне имеет право быть. Но я прошу сперва выполнить одну мою просьбу.

Тут правитель замолчал и, глядя куда-то в пространство перед собой, словно что-то обдумывая, прежде чем сказать вслух, выдержал длинную паузу, но вот Мио не выдержав напряжения, тихо произнес:

— И что это, отец?

Правитель тяжело вздохнул и, поднявшись со своего места, твердо произнес:

— Я хочу, чтобы один из вас вызвал меня на священный поединок и занял мое место.

От его слов Мио вдруг почувствовал, как пол пошатнулся у него под лапами.

— Но зачем, почему?!

— Затем, что я хочу уйти, как подобает правителю нашего племени, — и прежде чем ему успели возразить, он повернулся и направился к выходу. Перед тем, как окончательно покинуть зал, он снова произнес. — Прошу, не затягивайте с этим и не пытайтесь меня отговорить. Это будет лишь напрасной тратой времени, а его у меня и так осталось слишком мало, — с этими словами он уже окончательно вышел прочь, оставив братьев наедине.

Мио стоял, словно поражённый молнией, не в силах пошевелиться. Из оцепенения его вывело прикосновение брата, положившего ему лапу на плечо.

— Похоже, пришло твое время, братец.

— Что, почему я?!

— А что, не очевидно? Именно ты возглавил борьбу с химерами, пройдя весь этот путь. Путь, ступить на который у меня, похоже, не хватило духу. Я не стал бороться, а позорно, как ни крути, сбежал. И никто из членов нашего племени этого никогда мне не забудет. Так что именно тебе и надлежит довести все до конца. Я же останусь вожаком наших боевых отрядов и буду внимательно за тобой присматривать, особенно со всеми этими твоими нововведениями, так что не забывай — я дышу тебе в затылок, — с этими словами он ободряюще хлопнул его по плечу и, не произнеся больше ни слова, вышел следом за отцом из комнаты.

Весь остаток того солнцехода Мио провел, словно в кошмарном сне, от которого был не в силах проснуться. Ночью, так и не сумев забыться сном, он вышел в один из внутренних дворов прайда и, вдохнув прохладный воздух, стал задумчиво смотреть на лик луны у себя над головой, и вдруг он услышал тихий знакомый голос:

— Тебя что-то тревожит?

Мио опустил глаза и увидел стоящую неподалеку Ниоту. Вид матери заставил его немного расслабиться и, не удержавшись, он рассказал ей о просьбе отца.

— Я не могу исполнить его просьбу. Не для того я спасал его, чтобы самому лишить его жизни.

Львица понимающе опустила голову:

— Ты спас его жизнь, это так. Но сейчас тебе надлежит спасти нечто более для него важное — его честь.

— Но…

Однако он не нашелся, что возразить ей, тем более, что он и сам отлично понимал — она права. Впрочем, он всегда знал, что рано или поздно этот момент неизбежно настанет, но когда он наконец пришел, оказался совершенно к нему не готов. Возможно, потому, что всю свою сознательную жизнь был убежден, что вызов бросит Рау, и не только он один был в этом уверен. Похоже, Древние решили иначе. Промучившись несколько солнцеходов, он наконец решил, что иного выхода просто нет, тем более, что он и сам отлично видел, как сильно отец одряхлел, и его состояние только ухудшалось с каждым новым солнцеходом.

Итак, собравшись с духом, он вошел в покои отца как раз, когда тот был окружен свитой, состоящей из слуг и нескольких из своих старших самок. В том числе присутствовала и Раста, которая все это время почти не покидала его, продолжая поддерживать его силы всевозможными снадобьями. Отец произнес заветные слова претензий на его место. При этом ему казалось, что это вовсе не он говорит, а он лишь слышит чей-то чужой голос, слегка походивший на его собственный.

Вскоре после этого было решено провести поединок между ними в святилище, расположенном рядом с их логовом. В том самом, где еще так недавно они замышляли его спасение, а теперь, похоже, именно оно станет свидетелем последнего вздоха правителя.