Мастер Перемен. Дилогия (СИ) - Довыдовский Кирилл Сергеевич

— Значит, он все-таки серый маг, — произнес Леви. — Из старых. Не просто целитель.

— Да.

Землевладелец (5) в задумчивости откинулся на спинку стула, на котором сидел. Окинул взглядом больничную палату. Задумался.

Серые маги всегда были чем-то вроде легенды Девяти Планет. Связанной со множеством небылиц и недомолвок. Более-менее все сходились только в том, что сочетание резервуаров Тьмы и Света лучше всего подходило для лечащих техник. И большинство серых и работали целителями. Но были еще и «старые серые». Которые целительством не ограничивались.

Те, кто были погружены в вопрос, знали эти рода наперечет:

Тойвонены из Промышленного Совета.

Ндиай с Шестой. О них впрочем последние лет десять не было ничего слышно.

Якиш. Одни из самых одиозных.

Второвы. Наверное, самые известные, как часть императорского рода русских. Хотя у них вроде уже давно серых не было. Ходили слухи про княжну Дарью — младшую дочь императора Саввы, но их никто не подтверждал.

Армено. Они тоже все отрицали.

Ну и еще несколько родов поменьше вроде Саньфэн, Лизеразю, Шевченко, но насчет них и правда могли быть просто слухи.

— Серые опасны, — сказал Леви.

Ядвига Якиш около пятидесяти лет назад в одиночку уничтожила трех шестых рангов из клана Ванг, когда китайцы захотели подмять их под себя. И некоторые считали, что Ядвига все еще жива.

— Если с ними воевать, — кивнул Аарон. — А если дружить, то нет. А если дружить, советовать и все такое, то и вовсе выгодно.

— Гм… а Крестовски?

— Скорее всего с Духовым будет, — ответил сын. — Так что к нам их уже присоединить не получится, но ничего. Это тоже можно будет использовать.

Старший Александер поднялся со стула. Оглядел еще раз палату, в которой лежал сын. Ничего кроме пары ожогов у него не было, но пусть лучше проверится.

— Ты точно не хочешь, чтобы я поговорил с Чемберсом? — не выдержав, Леви все же спросил об этом еще раз.

— Роду не выгодно, — ответил Аарон твердо. Твердо и как-то совсем по-взрослому. Старшие сыновья Леви так не умели. — Все еще может по-разному обернуться.

— Как знаешь.

Уже хотел выйти, но вспомнил еще кое о чем:

— Матери сам будешь объяснять, как в больницу попал.

Первые пару секунд во взгляде Аарона виделось непонимание, а после в нем отразился ужас.

— Ну, па-ап!..

И вот тогда Леви уже вышел из палаты. Все-таки пока он был главой семьи.

— Что ты со мной сделал?

Грубер стоял рядом с открытым окном палаты и курил. В паре метров от него на стене висел знак, строго это запрещающий, но полицейскому вряд ли было до него дело.

— Подлечил немного.

— Херня это.

— Сами виноваты.

Это полицейскому не понравилось. Он резко развернулся, отчего его больничная пижама частично распахнулась, «порадовав» меня незапланированным стриптизом.

— Берега не путай, парень, — процедил он.

— Ну а зачем было под пулю лезть? — посмотрел в ответ я. — Я понимаю, героизм и все такое, но Оливер вам даже не друг. Нужно было выдернуть его так, чтобы самому не рисковать. Иначе смысла в этом нет.

— Ты нихера не понимаешь…

— Может быть, — не стал спорить я. — Но самоубийц спасать сложнее. В следующий раз у меня не получится.

Это была не шутка. Нить Грубера была оторвана, новых вмешательств мир уже не потерпит.

Пару секунд после этого полицейский еще смотрел на меня, потом отвернулся. И взял новую сигарету.

— Бред, — добавил он, снова закурив.

— Я и не говорю, что это было осознанно, — пояснил я после паузы. — Скорее всего нет. Но в глубине души вы этого хотите. Уж не знаю почему — может устали, может еще что-то. Я благодарен, что вы спасли Оливера, но желание отдать свою жизнь — глупое. Оно всегда пьет силы, ослабляет. И рано или поздно у вас получится.

На это полицейский ничего не ответил. Продолжал молча курить, глядя в окно.

— Теперь мы с вами связаны, — сказал я спустя минуту.

Грубер коротко глянул на меня, сказал:

— Меня мальчики не интересуют.

— Очень смешно, — хмыкнул я. — Но я не про это. Если я умру, то вы тоже умрете. Вот про что я.

Полицейский бросил на меня еще один взгляд, но комментировать стал. Значит, что-то подобное он подозревал. И это логично. Часть моего опыта перешла к нему. Читать в Книге Перемен он пока не мог, но чувствительность у него выросла.

— А если я умру, то ты…

— Ну уж нет, — улыбнулся я. — Немного это по мне ударит, и, конечно, я очень буду скучать по вам… по вашим замечательным шуткам, но я не умру.

— Несправедливо.

— Такова жизнь.

Грубер кивнул. Скомкав сигарету, потянулся за новой, но взяв пачку положил ее обратно. Поднял на меня взгляд:

— Ты что-то предложить хотел?

— Конечно, — кивнул я. — Честно скажу, от суицидальных наклонностей я не в восторге, но в остальном мне понравилось с вами работать. Я хотел бы продолжить. Мне нужна служба безопасности и сотрудники для нее. Хотел бы чтобы вы этим занялись.

— У меня важная работа.

— То, что я вам предлагаю — важнее, — ответил я уверенно. — Вы больше сможете сделать.

— Не люблю грандов.

— Я не такой гранд как те, к которым вы привыкли.

По крайней мере, не полностью такой. К деньгам, влиянию и ресурсам я относился очень даже хорошо, но, в отличие от других аристократов Девяти Планет, я еще и чувствовал свой путь. Он был важен для мира. И Грубер теперь тоже это ощущал.

Так что, исходя из того, что я о нем узнал, отказаться он просто не мог:

— Хрен с тобой, — тяжело вздохнул он. — Но мне нужно довести дела.

— Вам их вообще бросать не придется, — отмахнулся я. — Сделаем что-то вроде детективного агентства. Это будет одно из направлений. В общем, выздоравливайте, собирайте людей, человека три-четыре для начала, которым можно доверять. Чуть позже обговорим конкретно.

— Ладно, — Грубер снова взялся за сигареты.

Кивнув, я развернулся к двери, и уже у нее меня нагнало еще одно требование:

— Белобрысому скажи, чтоб отвалил! Не нужно мне никакие долги отдавать!

Снова хмыкнув, я вышел в коридор.

Клиника, в которой мы находились, принадлежала роду Ахмади. Не из-за каких-то отдельных договоренностей, а потому что была из тех двух-трех, в которых лечились в Праджисе аристократы. Большинство персонала были индийцами, потому стоявшие у двери в самую дорогую палату рослые европейцы выделялись на общем фоне.

— Передайте, что Михаил Духов пришел, — сказал я, остановившись перед ними.

Старший из охранников — стихийник пика второго ранга с лысой головой и квадратным подбородком — смерил меня долгим взглядом, потом кивнул одному из подчиненных. Тот сразу исчез за дверью.

Внутрь меня пустили минуты через три, причем «подбородок» зашел вместе со мной.

— Подожди снаружи, Гантер, — велела Оливия.

Блондинка, в отличие от Грубера, наготой не сверкала. Одетая в длинное пончо и шорты, она полусидела на койке со смартфоном в руке. На левое бедро была наложена повязка, в остальном она выглядела здоровой. Ночь отдыха и лечащие способности сделали свое дело.

— Сигнальная способность работает, — сказал немец, прежде чем выйти. — Мы снаружи.

— Знаю я.

Чуть поморщившись, охранник вышел. Блондинка же уставилась в свой мобильник и молчание нарушила только спустя минуту:

— Ты в край охренел, Духов.

— Что? — удивился я. — Витамин Ц вообще-то.

Ну да, я чистил апельсин. В пакетах на тумбочке их целая куча лежала, вот я и решил времени не терять. Да и кресла в клинике были удобные — одно из таких стояло рядом с койкой.

— Это не значит… — она закатила глаза. — Ой, все… похрен вообще.

— А я что говорю? — согласился я. — Будешь?

— Я… ладно, блин… только на дольки раздели!