Красная сестра - Марк Лоуренс
Настоятельница Стекло первой вошла в ограду, Нона последовала за ней.
— Ты боишься, дитя мое? — спросила настоятельница, с трудом поворачивая голову и руки, чтобы взглянуть на Нону.
— Не знаю. — Нона знала, что ей должно быть страшно. Она боялась упасть, когда ступила на меч-путь. Боялась не земли внизу, а беспомощного падения. Она боялась потерять Сайду, когда повозка везла их в тюрьму. Но здесь, в кандалах, с ожидающим ее провалом, с черепами в черной воде, глядящими вверх в ожидании ее прибытия, ей еще предстояло найти место для страха. Это исходило от Раймела Таксиса, его поступков, его зла. Этот человек умрет от ее руки, и, если церковь поддержит его, она тоже станет ее врагом. Первосвященник, как она уже решила, заплатит за мула Гилджона больше кроны. — В основном я злюсь.
Настоятельница Стекло моргнула, покачала головой и улыбнулась.
— Конечно, боишься, Нона. Как и я. — Она опустилась на одно колено, чтобы быть на одном уровне с Ноной. Несколько прядей седых волос выбились из-под головного убора, на лбу выступили капельки пота. — Ты знаешь, почему это место называют Залом Сердца?
Нона покачала головой.
— Он назван в честь корабль-сердца, которое хранится в пещере далеко под нашими ногами. Тепло для бани и спален идет оттуда, трубы тянутся вниз, достаточно близко к корабль-сердцу, чтобы нагреть масло...
Нона позволила настоятельнице успокоиться, рассказывая свои истории, и вместо этого посмотрела на свои запястья, удерживаемые колодкой на уровне плеч. Железные зажимы впились в кожу, оставив под ней влажную красную плоть, пальцы наверху онемели и едва реагировали, когда она пыталась ими шевельнуть. Если ее бросят в воду все еще в колодке, она утонет и исчезнет. Даже без колодки она утонет, если только плавание не окажется чем-то легким, чему можно научиться в спешке. Но такой железный груз... неужели они отбросят его так же легко, как и ее жизнь? Или удалят для последующего использования? Это будет ее шанс.
— ...взял его с корабля, который доставил наших предков из тьмы над небом. Ты знала об этом, Нона?
— Нет. — Нона оторвалась от осмотра ран на запястьях и посмотрела на настоятельницу. — Они скоро начнут?
— Достаточно скоро. Нет ничего, что церковный суд любит больше, чем отсрочки и дебаты, но у меня такое чувство, что наш первосвященник очень хочет отправиться в путь. Должно быть, у него срочная встреча в Истине. Или, возможно, он беспокоится, что другие стороны могут проявить интерес к процессу, если у них будет достаточно времени, чтобы узнать о нем. У меня есть друзья в суде.
Как будто услышав ее через всю комнату и сквозь приливы и отливы болтовни архонтов, первосвященник встал, резко опустив пяту своего посоха на помост.
— Я, Первосвященник святой церкви Джейкоб, объявляю внеочередное заседание суда Предка открытым. — Он кивнул помощнице, сидевшей слева от него, склонившейся над большим открытым свитком с пером в руке. Женщина начала писать.
— Со мною вместе на суде присутствуют четверо архонтов веры. Архонт Невис принес тяжесть геранта. — Толстяк склонил голову, глубоко посаженные глаза блеснули на бледном лице. Если не считать его талии, он не показался Ноне особенно крупным мужчиной, уж точно не крови геранта. — Архонт Анаста принесла быстроту и точность хунска. — Старуха кивнула, дневной свет блеснул на лысом темном куполе ее черепа, одинокая серьга покачнулась. — Архонт Фило принес тайну и прозрение марджала. — Высокий человек не подал виду, что услышал его, разве что печаль на его узком лице стала еще глубже. — Архонт Краттон принес направление и равновесие квантала. — Последний архонт наклонил голову, шрамы на левой стороне его лица побагровели в лучах утреннего солнца, косо падавшего из узких окон. Он сжал перед собой кулаки. Нона представила себе, что эти руки могут раздавить камни, оставляя только порошок.
Первосвященник поклонился каждому архонту по очереди, затем снова перевел взгляд на пленников:
— Я ожидаю, что суд будет быстрым. Факты неоспоримы, прецедент диктует нам приговор, и трудно представить себе, что может быть какая-то защита. Мы выслушаем извинения Настоятельницы Стекло и подумаем, какая мера милосердия может быть открыта для нас в этом деле.
— Факты таковы. Раймел Таксис, сын одного из самых знатных семейств государства, рожденный в династии императоров, получивший свое имя в святом соборе Предка, был смертельно ранен Ноной Рив... — Нона открыла рот, чтобы возразить, сказать, что ей ничего не нужно от Партниса Рива, но настоятельница шикнула на нее и ее взгляд был таким свирепым, что Нона прикусила язык. — ...сказал человек, которого затем признали виновным в убийстве и приговорили к повешению по воле императора в тюрьме Хэрритон.
Настоятельница Стекло из монастыря Сладкого Милосердия добилась освобождения преступницы под ложным предлогом и впоследствии доставила ее в монастырь, где та была принята в послушницы с неприличной поспешностью.
Дело теперь подпадает под церковный закон, который в вопросах убийства и покушения на убийство не более снисходителен, чем императорские предписания в этом отношении. Наш долг ясен. Во-первых, мы должны приговорить Послушницу Нону к смерти за ее преступление против Раймела Таксиса. Во-вторых, мы должны вынести приговор Настоятельнице Стекло за грубое вмешательство в светские дела государства; она совершила преступление, за которое необходимо подать пример как церкви, так и мирянам. Отказ от вынесения сурового приговора вызовет волнения как среди населения, так и внутри двора императора. Церковь не может позволить, чтобы ее считали стоящей выше гражданского права.
— Если на данном этапе нет других мнений... — он взглянул на архонтов, — я обращусь к Настоятельнице Стекло. Надеюсь, она принесет свои извинения и попросит о помиловании.
Все взоры
