Неуёмная (СИ) - Катхилов Сергей

Шаос опять замерла с глуповатой улыбкой на губах. Ходил? Спрашивал?.. В смысле… в "Рога и Копыта"? Ну, а больше же он ничего под неё не копал?..

Ничего… главное пережить (или не пережить — но закончить) этот день, а потом уйти из его внимания и не отсвечивать. С такими большими людьми ей общаться никогда не нравилось, ибо боялась попасть в жернова чужих непомерных амбиций.

— А с кем я д'аться буду? — Спросила она, стараясь не только отвести разговор в сторону, но и произвести хоть чуточку более серьёзное, деловое впечатление. А то ей, гладиаторше недорощенной, уже через несколько часов предстояло рисковать головой — а она так и не знала, с кем ей там придётся столкнуться.

— Сначала планировали свести тебя с несколькими панцирными собаками. Ну, теми, которые не лошади. — Лизка нахмурила брови. Мол, чего? Кем? А потом мозг и расклинило и она задрала носик, кивая — да, да! Собака! Точно. С панцирем которая. — Но знаешь… ты сама подкинула одну идейку.

Мужчина обошёл провожающую его взглядом девушку по кругу, присматриваясь к её внешнему виду. Как он и просил — оделась она в этот раз поэффектнее. Помимо ошейника с циферкой "6" — новые блестящие ботиночки и лазурного цвета платье с пуговицами по всей длине. Но это — только спереди. Сзади оно представляло из себя один сплошной вырез — настолько глубокий, что даже хвост высовывался через него, нисколько не задирая ей юбку. Хотя, длины этой вот "юбки" всё же было недостаточно, чтобы скрывать её нижнее бельё. И хотя она долго думала о том, стоит ли выбрать вариант с заниженной талией, чтобы он не сильно торчал в вырезе — решила не изменять себе и надела полноразмерное бельё. Просто белое полноразмерное бельё.

Кстати, а когда она заметила, что уж больно он внимательно её разглядывает — то оттянула ткань на груди, чтобы он успел увидеть её сосок. Благо что нормально прикрыта она была только что спереди, но и не с боков.

Но на Рольфа это вообще не подействовало, так что она снова задумалась о том, что он с тем телохранителем своим наверняка спит. Вместо этого он почесал свою выбритую условную шею (да, где-то настолько же условную, как грудь или талия у Шаос) и прищёлкнул пальцами, чтобы невдомёк так спросить:

— А вы не можете эти свои хвосты убирать? Хвосты, крылья. Рога. Ну, вообще?

И если сначала девушка просто удивилась и, в некоторой растерянности, сказала, что:

— Н-нет, не умеем. Ну, кто-то и умеет, но это не совсем плавильно и не одобъяется… Я не умею!

То потом до неё, кажется, дошло. Ведь убери у неё и рога, и крылья, и хвост, то что от неё останется? Весьма миловидная полурослица. А если ещё и издали глядеть…

— Ааааа, я поняла! Вы хотите выдать меня за обытьного лебёнка, да? — Скосила брови девушка, заподазривая сей не особо хороший умысел. — Мне, типа, хвостики ессё завязать, натять говолить таким вот голо… Б*ядь! Я акцент забыла! Т-тогда невавно! Но всё авно вы потом натвавите на меня монствов и они будут меня азвывать на тясти, пока люди там будут думать себе всякое? Да?

— Я всего лишь спросил. Решил, что они могут мешать тебе драться.

— А вы не забыли? Я вайве-то даться не собиалась! А только побегать от них. А вы потом обессяли битву пъейвать, когда все азвлекутся… Но вам ведь посто нада милая оветька, которую монно пъинести в йелтву? Слушайте, я мойет… — Шаос прошла уже в комнату, на миг даже подумав, что возможно и стоит немного выпить, но вазюкаться с пробками, стаканами и льдом, а ещё и наливать самостоятельно уж очень не хотелось, поэтому она решила показать свою властность тем, что уселась на подлокотник дивана. Очень жаль, что для этого ей сначала пришлось взбираться на сиденье (принимая при этом любопытные, но не очень властные позы и ракурсы), а уже потом — на сам подлокотник. — ..и глупая, но не совсем дуа. Я и согласилась на это не совсем спецально, поэтому давайте пвосто законъим с этим и забудем, ладно?

— Как знаешь. Сегодня ты наша звезда. Может быть, всё-таки выпьешь на дорожку? Нам предстоит путь на северные окраины города, а это даже на карете займёт некоторое время.

Шаос посмотрела на бутыль с желтоватой жидкостью… И со вздохом, но поднесла к лицу руку, пальцами показывая то, сколько она готова была выпить.

— Если на донышке?.. Хотя я бы луссе не стала.

Вот и наступил этот проклятый день — день её убийства. В смысле, битвы. И прошлым днём она изрядно не хотела его наступления. Даже спать легла попозже. А когда проснулась с утра (к полудню) — тоже долго не хотела вылезать из кровати, понимая, что когда она это сделает — то это ещё сильнее приблизит это событие. И конечно же в голове она не раз раздумывала о том, каким бы образом ей можно было "слиться" — хоть к Азаэлю иди… Но теперь уже точно было поздно.

И сейчас, в сопровождении Рольфа Кафтона, его телохранителя и того мужчины, который изначально в это всё её и втянул, Шаос ехала по улицам города в крытом дилижансе, одёрнув со своей стороны занавески и всё ещё цепляясь обеими лапками за стакан с дубовым вином — более чем наполовину полным, но не из-за самого напитка, а потому что находившийся в нём лёд давно растаял. И теперь каждый раз, когда она всё-таки делала из него глоток, чтобы смочить и расслабить сжимающееся горло — то пила чуть ли не одну лишь воду, общий градус алкоголя в которой был не больше, чем в привычном ей разбавленном пиве из трактира.

Она была взволнована. И ей не очень хотелось смотреть в окно, потому что в каждом попутно движущемся человеке она видела потенциального зрителя, желавшего посмотреть на то, как её там растерзают звери. Зачем только она согласилась…

— Эй, Варёк. Я тут подумал — а как насчёт того, чтобы косточки посчитать?

Тот мужчина, что занимался продвижением гладиаторского направления дел господина Кафтона, уставился на него с небольшим сомнением. Потом взглянул на сидящую рядом с ним устало вздыхающую девчонку и тихим голосом обратился к начальнику:

— А это не перебор будет? Это же всё может довольно плохо кончиться.

— Я уверен, нашим гостям понравится. Они будут в экстазе. Бросим туда несколько колченогих сперва, каких-нибудь повялее.

— Но мы же планировали, что там будут собаки. Те, которые с панцирями. Ну, не лошади. Не слишком шустрые существа и у неё БЫЛИ бы некоторые шансы.

— Скука. Полчаса наблюдать за тем, как она будет бегать от этих рептилий? Но ты просто глянь, как она оделась! Ты только глянь на эту спинку!

Шаос скосила взгляд. Опять её разглядывали… И опять она, запустив большой палец под край ткани на груди, оттопырила её, чтобы больно любопытный человек увидел больше, чем рассчитывал. И в этот раз это даже сработало — зацепившись взглядом за её розовый сосок на фоне… очень даже не выдающейся груди — он смутился, резко отдёргивая взгляд.

— К-каак пожелаете, вы тут начальник. — Но прозванный Варёком не удержался, чтобы не стрельнуть глазом ещё раз, натыкаясь на довольную улыбку синеволосой дамианки — но это её хотя бы взбодрило, и она, допив остатки в один присест, отодвинула шторку и выглянула в окно. — Когда будем на месте, я оповещу дрессировщиков.

Несмотря на то, что она более тридцати лет являлась той ещё шаболдой, северо-западный край города также относился к той его части, которую она посещала очень редко. Возможно — раз так пару в жизни, и не более, ведь ей там просто делать было нечего — это даже частью города было назвать сложно, и за несколькими промышленными предприятиями, здесь была раскинута широкая, в меру холмистая область, вдоль и поперёк изрытая обширными карьерами в поисках бедной руды, песка и глины. Причём активные раскопки здесь давно уже и не вели — руда один фиг была паршивая, а песок в таких количествах уже не требовался, как во времена наиболее бурного развития города. Зато в этих воронках оказалось удобно строить некоторые специфичные сооружения — например, тюрьмы. Или, куда они и ехали сейчас — арену.

Шаос видела её трепещущий от ветра красно-жёлтый купол на фоне вечернего неба. Видела те части металлического каркаса, на который его натянули. И густо натыканные мачты, что торчали из его центра. Зачем они были нужны? Она не знала, но они придавали этому сооружению какой-то… кхем, инфернальный вид — и не хватало только кровавого зарева и вырывающихся столбов пламени, чтобы она прониклась духом родины своей и своих предков.