Андрей Костанян - Восьмой цикл

Интерлюдия 21

— Я не смог, Казраэль. Просто не смог. Мне не хватает жесткости Ридирла или хотя бы Милены…

Он сидел за столом, обхватив голову руками и смотря вниз. Я из тактичности дал ему время.

— У меня был шанс закончить все это и укрепить свою позицию, но я не смог снова послать технику против неподготовленных людей. Я видел, что она творит. А ведь я мог возглавить победоносный поход, уважение ко мне и почитание бы увеличилось. В Халистре я мог бы принять сторону восставших, дойти до столицы и посадить Вашаэля на престол. В Тридцатиградье подавить кровавое безумие и получить ореол спасителя гоблинов и эльфов… Но я не смог… Это же в большинстве своем обычные крестьяне, которых довели до озверение, но они все равны простые крестьяне. Даже не солдаты…

— Малик, а как твоя идея, что за этим стоит игрок?

— Я все больше убеждаюсь в этом. И это единственное рациональная защита моей позиции слабака.

— То есть? Разве ты не усиливаешь позиции того игрока, не вмешиваясь.

— Если он просто подговаривает людей, то да, вмешавшись, я бы нарушил его планы и вывел бы из игры. Но тут есть сложность. Восстают лишь люди и ведут они себя странно, как будто марионетки без разума. Я склоняюсь к тому, что он может как-то магически на них влияет. Ситуация в Халистре, где он явно потерял контроль из-за этого полковника и перехода войск, показывает, что это влияние не всесильно. Но выступив против них на броненосцах я подыму все их сокровенные страхи, злобу, обиду, гнев и усилю этот эффект. И возможно, что даже если я отобью территории у восставших, таких людей станет только больше, а это усилит игрока и уничтожит мои позиции в человеческой расе. Подавление техникой, тем, чем восставшие никак не могут ответить, то есть грубо говоря избив младенца на глаза остальных людей, мы получим осуждение все человеской расы. Волны сочувствия покатятся по Эдвару, Карэндру и Эзреалю и костер войны может лишь распалится от этого. Прежде чем вводить технику, надо узнать, какую магию он использует и нейтрализовать ее. А так же мирно решить конфликт в Халистре, это убережет совет семи от образа злого тирана нелюдя, который угнетает людей изобретениями проклятых гномов, еще одних нелюдей.

Я посмотрел на него с уважением. Я лично не понимал всех этих премудростей, а он в них был как рыба в воде. Мой ученик вырос.

— Казраэль, я прошу тебя, пригляди за Каленом. С обычными опасностями он спокойно справится, но если это игрок и он попросит помощи Высшего…

— Я буду рядом и вмешаюсь.

— После моего выступления, Милена со мной не разговаривает, а ведь прошло уже три дня…

И я покинул его, грустного гения, с тяжелым осадком на душе.

Глава 26: Опять бароны

Прошло пять дней с совета семи, а Милена все так и не разговаривала с ним.

Он сидел за столом, когда вошел Вашаэль. Этот стол с креслом заменял ему всю мебель. Он спал на кресле перед ним, принимал на нем пищу, за ним связывался с Кареном, работал, пытаясь придумать способ максимально лучше выйти из положения. В эти пять дней вселенная для него сжалась до размеров этого стола. Вот и сейчас на столе лежала карта и пергамент. Что он писал в нем, Вашаэль не знал, но он увидел карту и с радостью заметил, что овала, который объединял оба восстания на карте, уже не было. Да и Малик выглядел повеселевшим. Вашаэль поздоровался, привлекая внимание к своему приходу. Малик встал, улыбнулся ему, и вместо того, чтобы пожать протянутую ему руку, крепко обнял опешившего Вашаэля и рассмеялся. Потом неожиданно отвесил ему поклон, и только тогда начал говорить:

— У меня отличные новости. Впервые за долгие месяцы. И это потрясающе!

— С тобой связывался Кален?

— Да, — улыбка Малика стала еще шире. Он нагнулся и достал из стола два бокала и очень редкое вино. Вашаэль давно мечтал его попробовать, но Малик держал его для особого случая. Малик щелчком откупорил бутылку, разлил вино по бокалам и торжественно передал Вашаэлю один, — Вашаэль, ты умничка. Ты просто гений, в отличие от дебилов в твоем правительстве. Прости, но я не перестану твоих бывших коллег называть умственно неполноценными. Но ты… В общем, Кален завершил свою поездку в Халистру. В последний день, это два дня назад, он посетил полковника Камру. Он передал, что я отказался ввести технику в поддержку правительства, и что я это сделал по твоей просьбе.

— Это же не так.

— Ну именно ты повлиял на мое решение, но слушай дальше. Кален импровизировал, мы это не планировали. Но поступил он так, потому что ты своим поведением до отстранения обломал таки планы паршивцу, который стоит за этим. Восставшие в Халистре действительно собираются свергнуть власть, но в них нет озверелости бунтарей Тридцатиградья. Они организованны, и шесть дней назад деревни, в которых живут молоки перешли на сторону восставших и были ими приняты. Камра ввел нескольких их представителей в военный совет. Теперь я уверен — игрок вообще не контролирует людей Халистры. Отказ совета семи окончательно деморализовал правительственную армию и поддерживавших правительство силы. После разговора с Каленом, Камра открыто обратился к правительству с просьбой о перемирии и мирных переговорах по созданию переходного правительства состоящего из представителей обоих лагерей. Его агенты распространили текст этого обращения среди населения столицы. Вчера правительство отказало Камре, и население столицы почти в полном составе вышло на улице, требуя свержения нынешней власти. А сегодня утром командующий правительственной армией выступил на площади перед народом, с отказом поддержать нынешнее правительство, так как предложение полковника Камры было разумным решением конфликта, а отказ министров и парламента только подтвердило его опасения, что они беспокоятся не о народе, а о своей власти. Час назад правительство было свергнуто и объявлен референдум о смене вида власти на монархию и выдвижение тебя, как правителя одобренного обоими сторонами. Верховный маг Халистры связался со мной и просил тебе передать, что народ ждет твоего возвращения. Я тебя поздравляю! За тебя!

С этими словами Малик опрокинул бокал и пошел мириться с Миленой, надеясь, что эти новости растопят ее обиду на его решение в совете. И он был прав.

Вашаэль еще несколько минут сидел в кресле, наслаждаясь хорошими новостями и отличным вином. Потом встал, оглядел этот кабинет, в котором провел последние два месяца в изгнании, и вышел. Он был нужен своему народу и шел на его зов.

— Из огня да в полымя… — Малик раздраженно пробурчал про себя.