Андрей Некин - Кукловод

В тот момент Ферро не успел ни подумать, ни даже усомниться, не вспомнил он ни учителя Ху-Рарка, ни леди Калиль, и тем более господ чернокнижников. Ферро сразу смекнул что к чему. Леди Нелль, прекрасное белое облако, околдовано темной некромантской силой, и его, Ферро, долг, как будущего рыцаря, освободить ее из-под чар. Кануло куда-то обещание учителю забыть вовсе о судьбе рода человеческого, исчезли демоны темного замка, и его дорога вдруг перестала вилять по кустам и стала ясна и понятна, будто в темной комнате наконец-то зажгли свет. Говаривают магистры, что мир сложен невообразимо. Но вместе с тем он глуп. Ибо в обратном случае власть науки была бы безгранична.

Глупость нельзя учесть, или подчинить правилам. Оттого она и обладает особой силой… И вот какой-то деревенский дурень берет в руки меч и бьет им. Не имеет значения отсечет ли он ударом голову или неумело вспашет землю. Это навсегда изменяет мир. Нелегко развеять заклятье великого темного лорда графа Нэйна.

Следовало бы рассчитать точку приложения стихии, прочитать аэру, как учит эльфийская академия волшебства. Далее стоило просмотреть комнату на наличие следящих заклятий, и продумать пути отхода. И скорее всего увидев на сколько плохо обстоят дела, отказаться тутже от нелепой затеи… Но, как сказано уже, Ферро был глуп. А следовательно непредсказуемо силен. Оттого он сделал то самое простое и первое, что пришло ему в голову. Оглушенная леди Нелль мягко опустилась ему на руки и тутже перекочевала на плечо. Не могло быть и мысли о том, чтобы бежать через бальный зал, по коридорам, где всюду око чернокнижников. Ферро выпрыгнул из окна.

Высота была невеликой — полуторный ярус замковой стены. Ноги крепко всосало болотной почвой. Ферро бежал вперед. На плече леди Нелль, второй рукой он волочил огромный двуручник. Тренировки с орком не прошли даром.

— Вы слышали когда-нибудь о кукольнике, господа? — вкрадчиво начал граф Нэйн. Откуда не возьмись задул сквозняк, а свечи затрепетали в полумраке комнаты. Вампир не ждал ответа.

— А впрочем откуда? Мало кто знает о нем хоть что-то. Даже ваш покорный слуга, благородный граф Нэйн, и тот помнит о нем лишь по рассказам очень старых родственников. Таких старых, что и о них самих то успели позабыть. А фигуры они были знатные… — Граф ловко вытащил из рукава веер и принялся методично им обмахиваться. Но явно не ради прохлады, ведь в комнате стоял могильный холод. — Хотя, что вам до моих бедных родственников, верно? Наше дело заключается явно не в этих варварских кровососах. Брр! Ах, знали бы вы насколько они были лишены всякой грации и изящества присущей темному роду в нашу замечательную эпоху. Чик, и голова с плеч. Вот как они обставляли всякое дело. Чик! — при этом Нэйн провел веером по шее, поясняя всю невозможную дикость прежних времен. Сидящий поодаль Рьёга Красный деланно отвернулся, осматривая материализовавшийся из воздуха скрипус. Струны явно требовали подстройки. Резель Книжник же наоборот подался вперед, изображая неподдельный интерес к речи лорда. Настолько неподдельный, что не поймешь сразу игра ли то, или и вправду подобные байки могли привлечь его внимание. Леди Калиль удобно устроилась в кресле, изящно облокотив голову на ладонь. Ху-Рарк устроился рядом. Кресло скрипело под ним, что палуба корабля под весом королевской мортиры. «Гррх!» — мощная ладонь ни на секунду не расставалась с рукоятью прислоненной рядом секиры, будто окружающих он и не думал принимать за союзников. Нэйн, довольный эффектом монолога, продолжил:

— Кукольник — тварь странная. Может показаться, мои лучезарные слушатели, мол кукольник создан быть партнером по нашим общим темным делам. Дескать одну цель преследуем. Ан нет. Доверяться этому пакостнику я бы не советовал. Напрочь лишен чести и совести. Съест и своих и чужих, и не подавится. Он вобщем-то чужд всяким союзам.

Спросите, конечно, а чем же он нам может быть полезен?

— В самом деле, граф, поясните нам! — всплеснул руками Резель, жеманно улыбаясь. Калиль невольно поежилась, черты лица книжника плавно перетекали от одного выражения к другому, чем-то напоминая медлительные змеиные шевеления.

— Все бы вам ерничать, мой господин, — нарочито строго сдвинулись брови графа Нэйна, — а меж тем кукольник продолжает свой путь.

— А откуда взялся ваш кукольник? — прервала его леди Калиль.

— Кто ж его знает, моя прелестная волчья леди. Куда идет, откуда?

Зачем? Что предпочитает на ужин? Я бы не советовал вам напрягать свою чудесную головку по этому поводу. Есть вопросы… Какбы это сказать? Ах, ну да, — бесцельные. Они же философские, ответа не имеющие. — граф сложил веер, растворяя его в глубинах своих рукавов.

Сегодня на нем было элегантнейшее из платьев. Кисть графа потянулась к мутному красноватому бокалу.

— Кукловод, да так его зовут. Он всегда устраивал в этом мире незабываемые представления. По крайней мере, так мне рассказывали.

Правда есть в этом всем одна небольшая неприятность. После них остается крайне мало зрителей. В конце последнего сцену не покинул быть может десяток от каждого вида. О чем это нам говорит, прекрасные господа? О том, что гаденыш уже тогда рассчитывал вернуться за овациями. Готов держать пари на все свои четыре зубы, что он успел подыскать себе подходящую куклу.

— Гррх! Куклу?

— Именно, о великий орк, сила орды которого не знает границ.

Куклу. Так было в прошлый раз, так будет и сейчас. Кукла — носитель духа. Ведь земля не выдержала бы поступи его тяжелых ног. И Я лишь тщу себя слабой надеждой, что он не спрятался в одной из ваших голов. Иначе наша ситуация совсем уже печальна, а все потуги — суета сует. Ведь гули, что беснуются сейчас на просторах Тулурка на три четверти принадлежат ему. Хотя наш умнейший тактик и стратег, Резель книжник, также успел приложиться к поднятию части мертвецов. Книжник угодливо качнул головой.

— Позволю вставить небольшое замечание, Граф. Мои скромные умения не идут ни в какое сравнение с мастерством кукловода. Его гули истинные и не требуют силы для поддержания своего существования. Мои то годятся лишь для тактической осады Рейнгарда…

— Ах, оставьте, великий Резель, — махнул рукой Болотный Нэйн, — Кукловод не приложил и капли мастерства к поднятию мертвецов. Там где он, трупы встают сами собой, повинуясь древнему зову.

— Не забудьте и о другом полезном явлении в его присутствии, дорогой граф.

— Самой собой, мой Господин. Сила Сефлакса, пушечных, кузнечных, паровых и механических дел мастера, совсем уходит в небытие, стоит тому появиться на тысячу шагов. Понимаете в чем соль, о волчья леди и красный орк?