Ирина Якимова - Carere morte: Лишённые смерти

— Господин, Избранный узнал о вашем интересе. Я вчера сказала ему. Я не могла не сказать! Он спросил прямо. Ложь разрушила бы его доверие ко мне.

К её великой радости, Конор не был недоволен.

— Что он узнал обо мне?

— То, что знают все, господин. Вы ищете Избранного, но чтобы спасти. Я сказала, Избранный нужен вам, как компаньон.

— Что он сказал?

— То, что вы предсказывали, господин, — печально улыбнулась Линда. — Он не хочет нашего бессмертия.

Она облизнула губы. Забывшись, представила вяло пульсирующую вену на шее мужа… и почему-то смутилась, сжала покрепче ручку зонта.

— Да, сейчас он не хочет нашего бессмертия, — спокойно повторил Конор. — Сейчас он ещё слишком мало узнал, чтобы захотеть его. Сейчас он воображает, что у него есть выбор… А выбора нет! Мы не дадим ему выбора. Настала пора перейти к следующей части плана. Избранному пора показать вторую сторону медали. Он должен уехать в столицу и присоединиться к охотникам. Их глава под моей властью. Скоро Избранный поймёт, что Орден — зло более страшное, чем carere morte, и вернётся к нам.

— Он хочет ехать в Дону осенью, господин. Он говорил мне.

— Осень? Это поздно! Дэви что-то почуял. "Тень Стража" проснулась, хозяин слуг бдит. Его куклы рыщут по городу. Они ищут Избранного, — это сказал другой голос, не Конора. Линда заозиралась в поисках источника и нашла ещё одно кресло на тёмной стороне балкона. Говорившего не было видно в глубокой чёрной тени, но вампирша поняла, кто это. Таинственный компаньон владыки Конора. Высший…

— Да, нужно торопиться, — ровно согласился Конор. — Невозможно ждать до осени. Придётся чуть ускорить события. Избранный покинет город после смерти матери.

— Госпожа Линтер? Чем она больна? Винсент не говорил… — Линда остановилась. Мраморный пол под ногами заплясал. К головокружению добавилось ощущение лёгкой пустоты в животе. Она испугалась, что её, невесомую, унесёт с балкона первым же порывом ветра.

— Она не больна. Во всяком случае, больна не более чем любая полная дама её лет. Агату убьёте вы, — заметил невидимый Высший.

— Я?!

— Я говорил о Низших, как о виде carere morte… Смерть должна выглядеть естественной, а Высшему с этим не справиться.

— Я пошлю к дому Вако десятерых, — сказал Конор. — Может быть, уже сегодня вечером. Полагаю, хозяина не будет дома в это время, Линда?

— Здесь я не смогу помочь, господин. Вчера мы попрощались с ним навсегда… Думаю, мы увидимся в следующий раз не ранее пятницы.

Конор улыбнулся, усмешку невидимого Высшего Линда не видела, но чувствовала.

— Нельзя ли ускорить вашу встречу?

— Лучше не стоит, господин. Ему нужно время, чтобы вновь признать меня своей. Но, полагаю, сегодня ночью он выйдет в город. Вчера он впервые услышал от меня о своей избранности, ему не терпится разбудить свой Дар.

Конор довольно наклонил голову.

— Хорошо. Пусть испытывает свой Дар. Тем временем в его отсутствие дом Вако лишится защиты, — ехидно заметил Высший.

Линда содрогнулась.

— Зачем нужно непременно убивать кого-то? Во время нашей следующей встречи я могу разыграть панику, попросить его немедленно покинуть Карду… Я скажу ему, что Дэви ищет его Дар. Он послушается. То, что вы задумали, жестоко. Он же будет винить себя в смерти матери!

— Это от него и нужно, — Линде почудилось движение во тьме: Высший подался вперёд. — Смерть близкого человека больно ранит. На месте этой раны на долгие годы остаётся частица пустоты, а пустота — то место, куда Бездне carere morte, открыт доступ. Приди к нему с утешением в пятницу или даже раньше, Конор определит время, — Конор согласно кивнул. — Используй чары, узнай его чувства, мысли, настроения. Дай Бездне завладеть им. Связь между вами должна быть крепка, чтобы Конор cмог потом внушить ему нужную цель.

— Владыка уже говорил это. Нет необходимости повторять, я помню о своих задачах, — сказала она темноте и пошатнулась, когда солнце послало очередную стрелу-луч в затылок, не прикрытый шляпкой.

— Перейди в тень, — смилостивился Конор.

Теперь ей принесли кресло. Вампирша упала в него и благодарно закрыла глаза. Прошло немало времени, прежде чем она осознала, что её собеседники молчат. Линда слышала, что Высший компаньон Конора обменялся с ним кровью. Сегодня этот слух подтвердился: вампиры, несомненно, переговаривались сейчас — мысленно.

— Это должно быть ужасно, — свой слабый, глухой голос она услышала как бы со стороны, — постоянно слышать чужие мысли! Как вы справляетесь, господин?

"О, Боже! Я сказала это вслух?!"

— Всё не так ужасно, как представляется тебе, — Конор одарил её улыбкой: не привычной, словно приклеивающейся к его устам время от времени — другой, настоящей, чуть печальной. — Конечно, бывают случаи, когда один из компаньонов вырывается в лидеры и замещает собой другого. Но мы оба были изначально заинтересованы в том, чтобы второй партнёр существовал. Высшему не подвести Избранного к идее обращения без чар Низших, Низшим не обратить смертного — здесь нужна кровь и сила Высшего. В нашем случае чтение чужих мыслей похоже на чтение книги, которую можно закрыть в любой момент и вернуться к ней, когда угодно…

Аудиенция была окончена.

Вампирша возвратилась к своему экипажу. Пользоваться каретой Меллисов она побоялась и на весь день наняла ландо с биржи. Она старалась не глядеть на возницу. Подобно всем Низшим, Линда была мнительна и постоянно задавалась вопросом: "Не слишком ли заметно, что я — carere morte?" Она боялась, что после долгой аудиенции на солнце её глаза полыхают не человеческим — звериным голодом, а маленькие клыки заострились как кинжалы.

"Низшим нельзя долго быть на солнце! — поучали старшие. — Солнечные лучи иссушают, сжигают тебя, а проклятие ширится, захватывая тело". Линда отмахивалась от их советов, полагая, что уж она-то — умная, рассудительная, сумеет надолго остаться Низшей. Она отмерила себе десять бескрылых лет, а там… посмотрим.

Сейчас вампирша чувствовала, что "десять лет" закончатся намного раньше. Экипаж, нанятый ею, был с верхом, но она не стала требовать поднять его. Она опасалась, что возница заподозрит неладное: кто кроме carere morte упакует себя в коробку в такой ясный, солнечный день? Линда сжалась на сидении, мужественно и глупо терпя бичи солнечных лучей. Только через двадцать минут и два квартала она сообразила, что можно сделать.

Она приказала остановиться у дома, выбранного случайно. Зайдя в подъезд, она подождала пять минут и снова выбежала на улицу, где разразилась театральным истерическим плачем. Давясь от слёз, махнула рукой извозчику: "Подними верх ландо!" Он послушался.