Ольга Шумилова - Игра в зеркала

Я вздрогнула от пришедшего на ум сравнения и быстро ответила:

— Постараюсь.

— Вот и отлично. Вы же понимаете — теперь, когда мы уверены… К тому же, времени осталось сосем немного, необходимо как следует подготовиться.

— Мдам… — невнятно промычала я, садясь на кровать и потирая пальцами разом занывшие виски. Позволила впрячь себя в кабалу — нечего теперь жаловаться. — Это все?

— Не совсем. Собственно, из-за этого я и пришел сам, — Санх вынул из-за пазухи прямоугольный сверток и протянул его мне. — Не хотелось бы, чтобы братья знали о том, что эта вещь оказалась у вас.

Я с любопытством развернула упаковочный пластик и обнаружила под ним бумажную книгу. Раскрыла посередине. Полистала страницы. Потеребила уголок обложки. Настоящая, Бездна меня подери.

— Мудрейший, я, конечно, понимаю, что бумажные книги в наши времена стоят бешеного количества кредитов… Но почему ей нельзя быть у меня?

— Не у вас. У Корпуса, — поправил он. — Не скажу, что вы мне представляетесь неразрывным целым — скорее наоборот, из-за чего я и доверяю ее лично вам и никому другому… Но братья и другие мудрейшие моей уверенности могут не разделять. И, раз уже зашел об этом разговор, я хотел бы попросить вас никому ее не давать, не пересказывать, а еще лучше — вообще не показывать. Ни начальству, ни подчиненным.

— Хочу сразу вас предупредить, что не могу ничего гарантировать. Мои желания не многого стоят, тем более, если от меня чего-то потребует начальство. А в особенности Командор.

— Ну что ж… Будет неприятно, но не смертельно. Уверяю вас, у меня хватает здравого смысла не давать вам ничего, что может нам реально повредить. То, что вы держите в руках — полный сборник наших многочисленных легенд и предсказаний, начиная от скопированных с древних каменных таблиц письмен и заканчивая событиями не более чем двухсот-трехсотлетней давности.

— И уже легенды?

— События, о которых начинают слагать легенды, происходят не только в древности. Хотя вы правы — по большей части это предсказания, причем наших современников. Упреждая ваш вопрос, скажу, что вам этот сборник дан по очень простой причине — тот, кто охотиться за Избранной, явно знает, с кем имеет дело. Возможно, информация, содержащаяся в этой книге, откроет вам на что-то глаза. А возможно, и нет. В любом случае, вы хотя бы поймете в полном объеме специфику доставшегося вам дела, потому как, увы, я вижу, что вы пока блуждаете во тьме, фигурально выражаясь.

— Неужели все так скверно? — я криво улыбнулась.

— Не бывает лишних знаний, — улыбнулся Санх. — Счастливого полета, леди Шалли.

Он поклонился и вышел, оставив меня наедине с бумажным кирпичиком, считывателем и головной болью. Еще с полчаса я посидела в каюте с абсолютно пустой головой и не менее пустым взглядом, наслаждаясь последними минутами тишины и спокойствия. Потом встала и вышла за дверь. Нужно было готовиться к отлету.

Тринадцать дней спустя.

Хорошее число — тринадцать. Обнадеживающее… Тринадцать — это значит, что до «Полюса» остались какие-то сутки лета. И проблема по имени Марлен Рис перестанет держать в постоянном напряжении мои нервы. Или, во всяком случае, перестанет трепать их с такой интенсивностью.

Я бросила косой взгляд на бумажный томик, валяющийся в изголовье кровати и малодушно поспешила убраться из собственной каюты. Если я пыталась изучать пухлый труд мудрецов Станайи, на меня нападала невыразимая тоска, а местами и раздражение, выливающееся на всех встречных и поперечных. Если же игнорировать стопку жесткой бумаги, просыпалась годами дрыхнущая совесть и принималась клевать меня со всех сторон, предрекая неминуемую гибель объекта, если я не осилю все от первой до последней буквы. Поэтому я предпочитала третий вариант, в который созерцание книги не входило.

В кают-компании было на редкость тихо и малолюдно. Только четверка силовиков азартно резалась в дабл-карк, да Оско с Наррау возились возле корабельного голографа. Впрочем, как и неделю назад.

Я перевела взгляд на воздушные фигурки, кружащие над голографом. «Звезды». Оско просто загорелся идеей стрясти с научного отдела что-нибудь эдакое, поэтому разрозненные снимки и куски съемки сейчас тщательно монтируются в «конкурентоспособный» ролик.

— Куратор, помогите, а? — замечает меня Наррау.

— Чем?

— Гляньте снимки, мы уже два дня не можем лучшие выбрать. Выскажете свое авторитетное мнение.

Я хмыкнула.

— У Пешша спросите. Это он у нас авторитет в изящных искусствах.

— Так и мы не для искусствоведов делаем, а для «бахилов». А вы в таком деле авторитет почище Пешша. Шеф, ну посмотрите, вам что, жалко?

— Ладно, давайте, — неохотно согласилась я. Ткну наугад, пусть потом сами разбираются.

В руки полетел портативный голограф. Я хотела включить его только для отвода глаз, но… Пальцы сами нажимали кнопки, пролистывая снимок за снимком. Вот лазурные птицы с широкими крыльями, вот здесь крылья укорачиваются… а здесь вообще непонятно что — поймали момент трансмутации. И почему-то очень много снимков гуманоидов. Я склонила голову на бок, со странным любопытством разглядывая застывшие фигурки и лица, только с первого взгляда кажущиеся копиями друг друга. Белая кожа, настолько тонкая, что кажется прозрачной, алые глаза, копны серо-черных, как дымка, волос, расцвеченных водянисто-красными, в цвет глаз, прядями. Такими «звезды» становятся на несколько мгновений, чтобы через секунду быть утянутыми новой волной превращений. Если они того хотят. А если не хотят… Что ж, кожа приобретает бледный румянец и перестает казаться тонкой пленкой, волосы чернеют до антрацитового блеска, а контрастные пряди начинают пламенеть ярко-алым. Фигура теряет хрупкость былинки, ведомой ветром. И только глаза остаются все теми же красными звездочками, не отражающими ничего.

Я наугад ткнула пальцем в первые попавшиеся снимки и перебросила голограф обратно. В следующий момент в моих руках оказалась давешняя книга. Не то чтобы телекинез был моим коньком, но если не сделать вид, что безумно занята, от меня не отстанут. А заставить себя уйти я уже не могла.

Глаза попытались хотя бы для вида пробежаться по строчкам.«…Мы нашли его на третий день…» Палуба едва заметно вздрогнула под ногами. Я машинально вскинула голову и прислушалась. Все занимались своими делами, ни на что не обращая внимания. Показалось, что ли?…

Ладно, кого там нашли? Я всмотрелась в текст и скривилась. Ангела. Падшего. Фи, какая банальность.«…Обгоревшие крылья его были чернее сажи и перья выпадали из них при каждом движении, копоть въелась ему в волосы и перья настолько, что не тогда, ни в последствии не смывалась ничем. Без сомнения, это была часть кары верховных богов, хотя и не главная, и мы все видели это. Однако мы так и не смогли узнать, за что его покарали…»