Мария Пригожина - Стажировка юной магини

Силона начала было выяснять, мог ли белый камень затаиться в какой-нибудь черной дыре, но я не поддалась на провокации. И Андрис, сразив мою подругу очередными аргументами, сразу же перешел на другую тему. Вероятно чтобы поднять нам настроение перед предстоящими тяжелыми испытаниями, он рассказывал о своих повседневных развлечениях, заменявших ему стажировку. Например, как-то ему пришло в голову сотворить бесконечно светящуюся краску и выкрасить ею хвосты хищников во всей округе. С тех пор бедным животным приходилось поджимать эту часть тела во время охоты, чтобы не обнаружить раньше времени своего присутствия. Как ни удивительно, но рядом с бесчисленными изобретательскими талантами молодого мага в нем прекрасно уживалась отчаянно беспечная, почти детская неугомонность.

Раз десять, не меньше, мы бегали проведать Сумасбродную кукушку. Наш веселый друг что-то у нее спрашивал и подсовывал ей остатки изжеванной сосновой иголки, которую, как оказалось, он так и не выбросил. После беседы, состоявшей сплошь из однотипных "ку-ку", нас повели на поляну, где мы с подругой повстречались ночью с землекопом. Никакого желания туда возвращаться и опять ощущать тени неизвестных, рыскавших в ямах Дрына, я не испытывала, но не хотелось спорить с Андрисом перед скорым с ним расставанием. К тому же мне все больше и больше нравился этот умный жизнерадостный юноша. С ним было весело и интересно, я многое узнала и за многое была ему благодарна. А теперь даже могла скрывать от него свои мысли. И в то же время… Хорошо ему рассуждать о природе антимира и о том, насколько опасен громила с астероидом в руках! Нам же с Силоной предстояло как-то отбиваться от сумасшедшей планеты.

А ведь поначалу мне и в голову не приходило, что придется спасать Землю. Я собиралась сделать совершенно другое — создать чудесную страну для всех несчастных, калек и обездоленных, для тех, кому просто не повезло в жизни. В общем, осчастливить мир. Но необузданный великан Бобоа неожиданно встал на моем пути.

Гл. 17. Раскопки вечного кладоискателя

Из глубин леса донеслись короткие лающие звуки:

— Кьяк-кьяк!

Кто-то словно предупредил об опасности и сразу же замолчал. Потом еще и еще, и снова жуткое молчание.

— Беркут, — поспешил сообщить молодой маг.

— Тогда понятно, — подруга вздохнула с облегчением. — Территорию охраняет, чужаков отпугивает.

— Возможно, и так…

Мы вышли на знакомую поляну, и я увидела, как большой черно-бурый беркут взлетел и уселся на ветке сосны, искореженной молнией.

— Не улетает, — удивилась Силона. — Наверное, дрессированный, с людьми когда-нибудь жил.

— Думается, этот жил с кем-то другим. Дерганый больно.

Меня не тронула оценка Андриса, и вообще, интерес к птице мгновенно пропал, настолько вопиющей была представшая перед нами картина разрухи. Когда мы с подругой пробегали здесь в полутьме, я ничего особенного не заметила в слабом свете ручных фонариков, которые Дрын развесил на ветках. Тем более что следила исключительно за кладоискателем и думала лишь об одном — как бы побыстрее смыться от звероподобного диггера, пока он не очухался. Теперь же воочию увидела, как феи помечают клады. Огромная обугленная сосна накренилась и застряла, упершись верхушкой в другое дерево. За землю она держалась двумя-тремя корешками, остальные торчали наружу. Почерневший ствол раскололся, а пожухлая трава вокруг него была усеяна сухими иглами.

Рядом с пострадавшей от молнии сосной, на краю глубокой ямы сверкал ржавыми петлями небольшой сундучок с откинутой крышкой — видимо тот самый, когда-то наполненный стариннымимонетами. Кладоискатель отдал их за план с золотыми крестиками, которые якобы отмечали места, где были зарыты ломившиеся от несметных сокровищ клады. Я, как и Андрис, в том сильно сомневалась, но все могло быть…

Содержимое сундучка представляло собой кучу полуистлевших бумаг, кем-то уже разворошенных. Теперь я знала, кем, и со смехом вспоминала свои недавние страхи, вызванные смутным ощущением присутствия в ямах незнакомцев. А в них, как оказалось, рылись звери и птицы, возможно, даже и тот самый беркут, что внимательно наблюдал сейчас за нами с ветки поверженного дерева.

Мы склонились над находкой. Вечный кладоискатель оказался прав — пожелтевшие клочки чьих-то старых записей с расплывшимися чернилами вряд ли могли представлять какой-то интерес. Что бы ни было на них написано, никому уж о том не узнать. Разумеется, Дрын забрал самое ценное.

Молодой маг увлеченно ворошил бумажную груду. Он что-то искал, и мы вежливо стояли рядом. От нечего делать я рассматривала беркута. Очень большой, с загнутым крючком клювом и огромными крыльями, черно-бурые перья которых растопырились веером подобно холеным пальцам. Голову и шею красавчика венчало золотое оперение. Ну прямо птичий король! Или, по крайней мере, вельможа из венценосной свиты. Точно такой же украл у меня тетрадь с инструкциями. Потом, наверное, обронил, а Зюзя подобрала, и мое имущество возвратилось ко мне, лишившись лишь одного листочка. Впрочем, все беркуты были для меня "на одно лицо", и нынешний — не исключение.

— Как тебе коллекция окаменелостей? — спросила я у скучающей подруги.

— Интригующая, — ответила она неопределенно.

Андрис, наконец, вытащил почти целый лист бумаги с жалкими остатками былого письма, и грозная птица, следившая за нами, осуждающе вскрикнула. Я прекрасно понимала беркута. В кои веки найдешь столько мягкой подстилки для благоустройства гнезда, а тут на тебе — пришли и мешают! Наш друг, казалось, не обратил на птицу никакого внимания, он задумался, уткнувшись в несуществующие записи. Тут я вспомнила о следах мыслей и спросила:

— И что там?

— Послание кому-то.

— Кому?

— Вроде нам.

— Как?

— Предназначено тому, кто найдет. Так тут написано.

Силона, приподнявшись на цыпочках, заглянула через плечо увлеченного чтением юноши, но увидела только блеклые закорючки.

— Везет тебе! — вздохнула она. — Можешь любое письмо прочитать, даже если буквы стерлись.

— Гораздо больше, ведь человек пишет не обо всем, о чем при этом думает.

Мрачный конвоир долго сопровождал нас и, перелетая с ветки на ветку, недовольно косился на желтый листочек, который люди нахально уносили с собой. Мы, конечно, поступили как бессовестные воришки, но и он хорош, крохобор пернатый, в сундучке еще столько всего осталось!

Наконец, беркут отстал, разочарованно протявкав понятные только одному из нас демарши. По-видимому, дошло: у Андриса не отнимешь.