Алена Даркина - Полнолуние: закон стаи

Фигура Ялмари напротив внезапно пошла волной, словно он смотрел в воду озера и кто-то кинул камень. А в следующее мгновение принц очутился на поляне. В центре горел высокий костер. Под деревьями располагались столы и лавки со снедью. Вокруг них суетились женщины в длинных платьях, необычного для Энгарна покрова: свободными от груди. Несколько мужчин выкатили к столу бочку с напитком. Другие несли дрова, чтобы поддерживать костер. Кто-то играл на свирели, с ней перекликалась скрипка. Молодые девушки начали пританцовывать. Он перевел взгляд дальше — деревянные дома. Со стороны леса окон нет, только узкие щели. Если на город нападут, такой дом превратится в крепость. "Умар", — возникло внутри понимание.

— Это ты Ялмари из клана Онер? — раздался за спиной голос. Он оглянулся. Пред ним стоял парень, лет на пять старше его. Стрижен очень коротко, волосы непривычно светлые для оборотня. Белозубая улыбка и глаза цвета закаленной стали. Короткая куртка нараспашку. Руки держит в карманах. На белой рубашке круглый медальон на толстой цепочке: камень в виде человеческого глаза в оправе золотых ресниц. "Знак власти", — появилось в нем тайное знание. — Я Тевос из клана Восгран, — представился незнакомец. — Вожак стаи, — Ялмари неуверенно пожал протянутую ладонь. Вожак сразу посерьезнел. Не отпуская руку, произнес, прищурившись. — А ведь у тебя два имени. И одно из них ты не назвал нам. Принц Энгарна Ллойд Люп. Ялмари вместо ответа выдернул руку.

И тут же все вокруг изменилось. Вожак с обнаженным торсом стоял, опустив меч к земле. Лезвие клинка ослепительно сверкало серебром. Он тоже оказался раздетым до пояса. На теле несколько ран, из них медленно сочилась кровь. Рука сжимала меч, принц удобнее перехватил рукоятку. Клинок сверкнул точно так же как у Вожака. Что происходит? В душе боролись жажда победы и тревожное ожидание беды. Тевос не обращал внимания на его состояние, казалось, он расслаблен. Но Ялмари чувствовал, что это впечатление обманчиво. И все же он попытался достать Вожака неожиданным выпадом. Тот отбил удар, крутанув клинок, выбил оружие из рук Ялмари и сделал подсечку, одновременно отбрасывая меч дальше. Принц распростерся на песке, к шее прижалась холодная сталь. Если бы Тевос чуть-чуть не рассчитал движение, меч бы перерубил горло.

— Знаешь, почему Вожак всегда побеждает? — спросил он, не опуская меча, глядя, кажется, в душу Ялмари. — Потому что он знает, что предпримет противник на день раньше битвы. Стая изгонит тебя, принц Ллойд. Но знай: ты должен был прийти сюда.

Видение исчезло. Принц стоял в зеркальном коридоре, глядя на отражение. На этот раз внутри отчетливо прозвучал голос: "Ты знаешь все. Иди"

Он полагал, что придется возвращаться долго, но едва развернулся, вокруг стемнело, и он чуть не расшиб лоб о деревянную дверь. Нащупал ручку и потянул на себя. Маг ждал в коридоре. Бросив взгляд на озадаченное лицо принца, поинтересовался:

— Не узнал того, что хотел?

— Скорее нет, чем да, — пожал плечами Ялмари. — Скажи, ты пробовал когда-нибудь поступать иначе? Не исполнять то, что видел?

— Пробовал, — грустно усмехнулся маг. — И не только я. Возмездие будет жестоким. Ты проклянешь тот день, когда ослушался зеркала. Кстати, с которым из них ты говорил?

— Что значит с которым? Там было одно огромное зеркало. Зеркальный коридор.

Намжилдоржи посмотрел удивленно, затем лицо озарилось пониманием:

— Ну, конечно! Как же я не сообразил… — он сделал приглашающий жест. — Пойдем. Я покажу тебе комнату, где ты можешь отдохнуть.

Ялмари внезапно почувствовал такую усталость, что расспросы о догадке мага отложил до утра.

В это же время в королевском дворце

Прошла целая неделя с тех пор, как Ялмари исчез. Первые два дня Илкер ждала его в библиотеке. Читалось теперь с трудом, мысли убегали далеко. Вместо того чтобы сосредоточиться на тексте, она снова и снова пыталась уловить звук шагов за дверью. Илкер перебрала в уме все встречи и разговоры. То ругала себя: "Какая же ты дура! Ну, с чего ты взяла, что ты ему нравишься? Что он такого сказал?" Припоминая его взгляд, прикосновения, ругала уже Ялмари: "Он действительно дал мне повод рассчитывать на что-то. А как же его слова: "В твоем присутствии я теряю голову!" Как я должна была их воспринимать?" Несколько раз она порывалась пойти в лес, но гордость брала вверх. Нет уж, бегать за ним, она не будет!

На четвертый день к радости Илкер принцесса, наконец, дала ей хоть какое-то задание. От горничной требовалось пересмотреть все платья: может, какие-то уже истрепались и не годились для гардероба принцессы. За этим занятием Илкер провела целый день — очень уж много у Эолин накопилось платьев. Щедрой рукой она определила около десятка как непригодных для носки во дворце, справедливо рассчитывая, что взбалмошная принцесса может одарить ими горничных. Пусть хоть кто-то порадуется. Сама она за этот день не выдержала и все же всплакнула. Ведь это так несправедливо: взять и бросить ее, ничего не объяснив. Если они встретятся еще хоть раз, она обязательно все выскажет. Почему не сказать правду в тот день? "Илкер, ты меня обидела, мне не нравится, когда со мной так разговаривают". Нет же, заверил: "Все в порядке. Завтра увидимся". И не пришел. Может, Ялмари так хочет проучить ее? Доказать, что любовь причиняет боль? В таком случае, она его так проучит, когда он появится! Если появится…

Пайлун, которую она утешала в печали, не проявила никакого сочувствия. Илкер по доброте душевной поделилась горем: Ялмари исчез, а та развеселилась от этого известия:

— Подумаешь! У тебя будет жених в сто раз лучше. А Ялмари этот — сдвинутый немного.

Слова неприятно задели. Лесник очень ей нравился. Впервые в жизни парень не пугал, не вызывал неприятных ощущений. До остальных дотрагиваться противно было. Неужели Пайлун не заметила, какой он замечательный? Может, она завидует?

Это отдалило от подруги. Она замкнулась в себе, машинально выполняя поручения принцессы. И хотя упрекнуть ее ни в чем не могли: она трудилась добросовестно, словно отрабатывая все дни беззаботной жизни, все же Илкер замечала, что принцесса смотрит на нее с необычным выражением на лице: то ли неодобрительно, то ли с сожалением, то ли вообще с подозрением. Но девушке не хотелось вникать в настроения ее высочества. Если бы ей сообщили, что она уволена, она бы, наверное, не расстроилась сильно. Перемены в жизни помогли бы скорее забыть Ялмари.

Вечером принцесса позвала Илкер к себе в спальню. Когда дверь в комнату горничных закрылась, Эолин взглянула на смиренно опустившую лицо Илкер.

— У тебя есть красивое платье? — поинтересовалась она.