Юлия Фирсанова - Родиться надо богиней

Илоридэль кивнул и вытолкнул из онемевших губ одно слово:

— Продолжай.

В сознание Владыки смутно забрезжила надежда, что девушка жива, что ее лишь похитили и держат в заложниках, а эта гнусная женщина явилась как посредник в переговорах, наложив чары на Элиндрэля в залог своей безопасности.

— Вы допустили ошибку, Илоридэль, и виной тому недостаток информации. На самом деле Вириэль добровольно покинула дворец, потому и не было найдено ни следов борьбы, ни крови, потому никто не слышал ни единого вскрика. Ваша племянница сбежала с вампиром, ибо полюбила его, — коротко, предвидя бурную реакцию остроухих закончила принцесса.

Король резко встал и вскинул голову.

— Ложь! — воскликнул он, уже чувствуя, что девушка говорит правду и от того неистовствуя еще больше.

Даже если бы Владыка Зеленых Просторов захотел, то не смог бы ошибиться. Дивные Народ с легкостью способен определить, лжет ли им говорящий, или его рассказ правдив. Этим Даром Творца Илоридэль, как Владыка, владел в полной мере, но продолжал цепляться за надежду на то, что магия чужестранки затуманила его восприятие.

— Элия не лжет, отец! Ты же знаешь! Посмотри на перстень Аллариля, если не доверяешь своим чувствам! — храбро встав на защиту любимой, звонко воскликнул Элиндрэль, прежде всегда терявшийся перед отцовским гневом.

Легким, как перышко, прикосновением успокоив юношу, Элия переждала бурю негодования Владыки. Что ей было негодование какого-то эльфа, по сравнению с громами и молниями, что в сердцах метал в своих чад скорый на расправу король Лимбер? Богиня слегка улыбнулась и, как не в чем ни бывало, продолжила:

— Ваше величество были бы правы в ста случаях из ста, но не в этот раз. Причудливо тасуется Колода Судьбы и нам не дано предугадать, какая карта выпадет следующей. Вириэль встретила "половинку". Против зова любви оказались бессильны и привязанность к родичам и все предрассудки, впитавшиеся в кровь с молоком матери.

Владыка поразмыслил несколько секунд и уже спокойнее сказал:

— Я желаю поговорить с чужестранкой наедине.

Стражники и герцог Аллариль, доселе так же молча, как и кресла, слушавшие девушку, быстро удалились. Юный принц не последовал за ними, не желая разлучаться с возлюбленной. Вдруг ей снова понадобится его помощь? Замешкавшись, Элиндрэль устремил преданно-щенячий взгляд на девушку. Элия ответила ему легким ободряющим кивком, и только после этого паренек смирился и выскользнул за дверь.

Илоридэль сел и, печально нахмурившись, посмотрел ему вслед. "Дела у моего мальчика совсем плохи", — заключил Владыка.

Оставшись наедине с принцессой, мужчина начал с того, что сейчас беспокоило его больше всего:

— Мы готовы выслушать тебя и принять любые предложения. Но скажи, что ты хочешь за возвращение Вириэль и освобождение моего сына?

— Возвратить вашу племянницу не в моей власти, да я и не хочу этого, только ей дано решать, как поступить. Что же касается Элиндрэля, я не понимаю, о чем вы говорите, ваше величество, — Элия вежливо приподняла бровь, сделав несколько шагов по направлению к трону Владыки. Решив, что официальная часть аудиенции кончилась, богиня не желала больше перекрикиваться с Владыкой из конца в конец зала.

Илоридэль снова стиснул подлокотники трона и повторил:

— Что мы должны предложить тебе, на что согласиться, чтобы ты сняла чары с моего сына? Говори, чужестранка!

По губам девушки скользнула едва уловимая улыбка:

— На вашем сыне нет никаких чар.

Снова чувствуя правду в словах чужестранки, Владыка недоуменно спросил:

— Тогда каким же образом ты держишь его волю в плену?

— Ваше величество, ваше величество, ну где ваша мудрость? Неужели груз проблем, свалившихся на ваше плечи в последнее время, так затуманил рассудок? Элиндрэль просто влюбился, — покачала головой принцесса.

Илоридэль устало ссутулился на троне, закрыл глаза и пробормотал:

— Мой сын влюбился в чужестранку, племянница сбежала с вампиром… Что стряслось с этим миром?..

— Он меняется, хотим мы того, или нет, — подсказала богиня, но, кажется, эльф ее не услышал.

На сей раз пауза затянулась на несколько минут. В одно из раскрытых окон зала влетела пестрая зеленая птица с огненно-красными крапинками на спинке и таким же ярким хохолком. Пичуга, не найдя лучшего места, нахально села на плечо Владыки зеленых Просторов и запела. Словно Великий Лес принес со своей вестницей слова утешения. Веселая трель, разорвавшая ледяные оковы молчания, помогла Владыке снова прийти в себя. Он ласково погладил мягкие перышки певуньи и та, одарив короля на прощание еще одной бойкой трелью, упорхнула в сад, к стайке задорных товарок, обклевывающих позднюю темно-бордовую вишню. Оторвавшись от тяжких раздумий, Владыка заставил себя вернуться к государственным проблемам и спросил:

— Как ты хочешь остановить войну?

— Если вы не будете воевать, и вампиры не будут воевать, то и войны не будет, — изложила принцесса прописную истину, скрестив руки на груди.

— Если дело обстоит так, как ты сказала, то война действительно бесполезна. Я объясню своим подданным, что случилось. Не знаю, поймут ли они, но поверить моим словам, поверят. Мне жаль Вириэль, но девочка сама выбрала свою судьбу. Отныне она потеряна для нас навсегда. Только кто сможет отговорить от войны вампиров? Ведь они уже нанесли первый удар. И если для нас война эта гибельна, то Народу Темной Крови сулит успех. Во имя чего им отказываться от нее?

— О, на этот счет не волнуйтесь. Я обладаю великим даром убеждения. Они не станут со мной спорить, во всяком случае спорить долго, — Элия коротко и, по мнению эльфа, довольно зловеще ухмыльнулась, предвкушая краткий визит к Князю Детей Тьмы. С вампирами у принцессы действительно всегда были совершенно особые отношения. Богиня прекрасно знала, как вести себя с Народом Темной Крови, сложно не постигнуть этой науки живя бок о бок с великолепным братом Энтиором, весьма гордящимся своими острыми клыками.

— Ты вернешься потом за Элиндрэлем? — спросил Владыка.

— О Творец, нет, конечно, не бойтесь, — сама "испугалась" принцесса, всплеснув руками. — Я вовсе не горю желанием войти в вашу семью. Мне бы со своей для начала разобраться, а потом уж искать новые проблемы.

— Значит, ты уйдешь, а мой сын умрет с горя? — печально спросил мужчина, массируя рукой лоб.

— Нет, я не настолько жестока, — с некоторым сожалением призналась принцесса. Просто уйти, оставив умирать кого-то неведомого — это одно, а уйти, зная точно, кто издохнет от тоски по тебе — совсем иное. На последнее богиня пока не была способна.