Елена Кипарисова - Право последнего вздоха

Твой отец, вероятно, окажется последним. Радуйся.

- Он? - не совсем поняла я.

- Ньюбелз, а ты как думала? Неужели Эдриан и это от тебя скрыл? Что его горячо любимый папаша маньяк?

- О чем ты, его там не было. Я видела, как этот человек прыгнул сам, для воздействия нужен контакт.

- Так вот какую чушь он наплел тебе? Ну да, кто бы ни поверил в эти россказни. А главное,

никто в этом не виноват. Ты - идиотка.

- Так как он, по-твоему, их убил? Ну же, расскажи. Я видела все своими глазами, поблизости никого не было! - Я даже не заметила, как практически перешла на крик.

- У каждого из них свои способности, - спокойно ответила девушка, словно читала лекцию студенту-бездарю. - Кто-то считывает с предметов информацию, кто-то может обездвижить тебя одним прикосновением, кто-то ворует воспоминания, чего я только не повидала за свою практику.

- Они же скрывают свои таланты?

- О, прекрати, это как быть зеленым Халком в толпе безликих клерков. Мы служим им, но мы не идиоты, любая информация может однажды спасти тебе жизнь.

- И что может Ньюбелз? - все еще насмешливо спросила я, не веря ее словам.

- Он может отключить твое чувство самосохранения. Одно прикосновение и ты становишься бомбой замедленного действия. Прыгнуть с крыши, перерезать вены, повеситься - не важно.

Больше нет ограничений, нет страха, только желание смерти.

- Что? Они делают это по собственной воли? - ужаснулась я, не представляя, как кто-то может решиться на подобное.

- Ты меня не слушаешь? - тяжело вздохнула Виолетта. - Их никто не спрашивает, это как наркотики, люди перестают себя контролировать. Ты же говоришь, что видела все сама. На этом и попалась, да?

- Я хотела его спасти...

- Наверное, он на это и рассчитывал, только попался не твой отец, а ты. Удачно расставленные сети.

- Если все знают, что это он, то почему не остановят его? - удивилась я, чувствуя внезапный приступ тошноты от всего происходящего. - Это же он начал нарушать договор!

- Кто остановит? Ты или я? Вампиры пойдут за ним, рано или поздно, но все примут его позицию, а люди согласятся на любые условия, лишь бы остаться в живых. Какое-никакое существование лучше смерти. Странно, что он не испытывал этот дар на тебе...

- Я не позволяла ему к себе прикасаться. - Удивительно, что мой врожденный страх вампиров мог спасти меня от неминуемой гибели. - Так это конец? Ньюбелз покончит с оставшимися

Старейшинами, и все? Так просто?

- Да, - согласилась Виолетта, - легче легкого, а Даргон строил такие сложные планы - заговоры, война... У Ньюбелза достаточно талантов, чтобы покорить этот мир без особых потерь со стороны бессмертных. Страх - лучший мотиватор. Медленно одну за другой уничтожить потенциальные угрозы, обзавестись союзниками, а потом атаковать. У нас нет шансов.

- Не хотела бы я жить в таком мире...

- Тебе и не придется. Для нас все скоро закончится, и если ты надеешься, что приговором будет не смерть, то очень ошибаешься. Вопрос лишь в том, какой она будет - быстрой или медленной, легкой или тяжелой, страшной или терпимой? За что голосуешь? - Она не дождалась моего ответа. - Ладно, я подумаю сама. Как насчет массовой казни? Обязательно показательной, чтобы устрашать остальных. Сожжение? Нет, слишком много мороки. Кол? Точно нет, куда-то меня понесло в Средневековье. Они могут потребовать возместить наше преступление кровью.

- Кровью? - вздрогнула я, еще сильнее сжимаясь в комок. - Это что, перерезать вены?

- Ты не читала Договор? - удивилась девушка. - Ладно, кого я спрашиваю. За преступление против Совета платят кровью, и обвинитель может получить ее в любом виде. Выпить сейчас или оставить по запас, - рассмеялась она больным каркающим смехом. - Консервы.

Я вспомнила историю Виллиса, и то, что они заставили его сделать с девушкой. Плата кровью.

Поступит ли так Эдриан? Мой ночной кошмар вновь претворялся в реальность, его тяжелое дыхание, острые клыки, боль в шее. С другой стороны, это было одним из лучших вариантов -

умереть в его руках, просто тихо уйти. Не важно, что происходило между нами все это время, забывая обо всех своих страха и сомнениях, обидах, я все же доверяла ему, большем, чем комулибо другому.

- Черт, когда нас уже покормят...

Виолетта не договорила, когда над нами разнесся металлический скрежет - кто-то спускался вниз. Я на всякий случай отползла к самой стене, вглядываясь в темный коридор. Из тени выступили двое стражников, холодные и безразличные, как эти каменные стены. Черная одежда походила на траурный наряд, словно это уже были наши похороны.

- Совет готов начать слушание. Вас доставят в главный зал.

Звякнул замок и решетка распахнулась. Я, шатаясь, поднялась на ноги, борясь с животным желанием вжаться в угол и притвориться, что меня здесь нет. Стражи терпеливо ждали. Ни наручников, ни мертвой хватки их холодных рук - они знали, что нам некуда бежать, невидимые кандалы и так сковывали нас по рукам и ногам, замедляя шаги, отнимая силы. Виолетта шла впереди, даже не оглядываясь на меня. Во всей ее походке чувствовалась решительность -

прямая спина, высоко поднятая голова, когда же я плелась позади, сосредоточившись лишь на том, чтобы не упасть.

Мы поднялись по каменной лестнице, витиевато уходящей вверх метра на четыре. Ступени из черного камня отличались по размеру и высоте, превращая наш подъем в настоящий ад - еще одну пытку для заключенных. Первые лучи света ослепили привыкшие к полумраку глаза,

причиняя физическую боль. Стражи вели нас куда-то вперед по длинным изысканным коридорам, которые так явно контрастировали с нашей тюрьмой. Постепенно я начала узнавать интерьер, вспоминая то, с чего все началось. Мы возвращались к самому началу.

Светлый зал сейчас казался огромным, даже присутствие пары десятков людей только подчеркивало его необъятность - высокие потолки, зеркальный пол, практически полное отсутствие мебели. Как и в прошлый раз трибуна старейшин возвышалась над всеми остальными, только теперь их число значительно сократилось. Бегло пробежав взглядом по суровым лицам, я заметила только одного человека, в его глазах читался неподдельный ужас, он знал, что последует за остальными, но не пытался бежать.

Мы остановились в самом центре, освещенном чуть сильнее, чем остальная часть комнаты, по обе стороны от нас уже стояли люди, такие же замученные, потерянные и принявшие свою судьбу. Некоторых из них, мне казалось, я видела до этого среди служителей раз или два, но большая часть выглядела незнакомой. У каждого из них за спиной немой тенью стоял страж, то ли, чтобы исключить возможность побега, то ли - нападение на старейшин.