Юлия Фирсанова - Наколдованная любовь

- Я бы хотела посмотреть на Арку и Мост, - вставил нуб, будто снимала с уст Оли невысказанное пожелание.

- Хотела? Ты девушка? - удивленно ляпнула землянка, почему-то полагавшая паука созданием пола мужского. Может, потому, что тильсари однозначно был мужчиной. Руж хихикнул, вернее, хихикнула.

- Да, я строю гнездо, когда украшу его достойно, то исполню брачный танец и позову женихов, - смущенно поделилась мечтой более практичной, нежели любование ожившей легендой, паучиха и пожаловалась, тревожно постукивая ножками: - Я уже собрала для убранства редкие перья шестицветной либари, но кто-то украл сокровища из дупла, где я их прятала. Наверное, Диама, она всегда завидовала яркому цвету и ширине моих полосок!

- А что надо для украшения гнезда, только перья? - сочувственно спросила Оля, почему-то вспоминая свою первую любимую помаду, которую 'случайно' сломала подружка, взявшая посмотреть.

- Нет, не обязательно. Все, что красиво можно вплести в ветви и травы, - паучиха принялась посвящать девушку в тонкости брачного гнездоплетения, где чрезвычайно важным оказалось пропорциональное сочетание редкости используемых компонентов, их практичности и красоты. Попутно нуб еще раз горько пожаловалась на судьбу злодейку, лишившую ее красивых перышек из брачной заначки.

- Не унывай, Руж, я прокрадусь в гнездо либари и выдерну тебе несколько перьев, - постарался залихватски утешить подругу Нель, враз перестав быть умудренным опытом дозорным и больше походя на проказливого мальчишку.

Может, не таким уж взрослым был тильсари, отправленный на границы клановых земель или отправившийся туда по собственной воле, гонимый жаждой приключений. Наверное, неспроста именно к Нелю явился Деванир, избравший парня не только и не столько для встречи путников, но и для того рассказа, что только что отзвучал у костра. Стал бы взрослый тильсари так беспечно делиться с людьми историями рода? Ой, вряд ли, вряд ли. Но, возможно, то и в самом деле была лишь случайность, ибо случай, как известно, покровительствует богам и во многом случайно вершаться самые грандиозные события во Вселенной потому, что Рок не успевает всюду уследить за сумасшедшими виражами Случая.

- Если Диама первая сплетет гнездо с перьями либари до летних танцев, то меня обсмеют за повторение. - Глаза юной паучихи скорбно заблестели, когда она отказывалась от щедрого предложения напарника.

- Да уж, не повезло, - пособолезновал бедолаге даже невнимательный Ламар.

- А вот это тебе не пригодится? - Оля нащупала в кармане волосы из гривы махейла, вытащила их и неуверенно протянула Руж на раскрытой ладошке. Девушка уже совершенно забыла, что не далее как час назад билась в падучей от одного вида восьминогой собеседницы. Теперь она симпатизировала и сочувствовала девочке из народа арахнидов всем сердцем и совершенно не обращала внимания на восьминогость, полосатость и шестиглазость.

- О? Это… это шерсть махейла? - Руж резко подпрыгнула на месте и восторженно заверещала. - И ты… ты хочешь мне отдать его? Хочешь?

- Хочу. Если нужно, бери, - великодушно предложила Оля.

- А что взамен? - осторожно спросила паучиха, все еще не решаясь забрать голубые, маняще посверкивающие волосы гривы зверя, меняющего шкуры. Махейлы не линяли, потому волосы их были редкостью не только вне Фодажского леса, но и на его почти бесконечных просторах.

- Это подарок, без отдарка, - улыбнулась девушка комичной осторожности Руж. - Я просто не хочу, чтобы ты огорчалась.

Нуб скользнула к Оле поближе, двигаясь как-то боком, словно не верила в реальность роскошного дара. Резко метнулись педипальпы, забирая моток волос. Слишком резко, потому что коготок паучихи задел намотанный на палец девушки платок и почти сорвал его, выпуская на поляну блеск перстня. Разноцветные камни замерцали так ярко в свете костра, будто не отражали пламя, а сами творили свет.

Трель, которую издала Руж больше всего походила на икоту, шесть глаз ощутимо выпучились и тут же скосились в сторону, словно пытались показать, что ничего заметить не успели. Торопливо отступив, паучиха спрятала комочек волос в маленькую сумочку на брюшке и рассыпалась в извинениях и благодарностях.

- Пожалуйста, тебе все равно они больше пригодятся, - смущенная лавиной восторженных писков, отозвалась Оля, машинально накручивая приспустившийся платок на палец. Что-то скрывать от новых друзей девушке не очень-то и хотелось, однако, старшим спутникам виднее, нельзя показывать перстень, значит, нельзя.

Нель наблюдал за всем происходящим молча. Шкодливая улыбка, прятавшаяся в уголках губ тильсари куда-то исчезла, глаза стали задумчивыми, взгляд напряженным.

Пока длился рассказ, солнце, одарив на прощание компанию заревом цвета расплавленного янтаря, отправилось отдыхать. Теперь свет давал лишь затухающий костер и яркие алмазы звезд, проглядывающих время от времени сквозь набежавшие к вечеру облачка.

Зато в лесу, отойди хоть на три-четыре шага под деревья, становилось темно, хоть глаз коли. Потому никто без особой нужды соваться в дебри не стремился. После того, как история была рассказана, путешественники лишь спустились к ручью, вымыть посуду и начали устраиваться на ночлег. В теплой летней ночи надобности в огне не было, тем более, что девушка и старик, наименее закаленные члены отряда, отправлялись спать в палатку.

Умаявшись за день, Оля отключилась почти мгновенно, только и успела пробормотать под нос, как шутливо советовала когда-то дочурке мама: 'Я на новом месте, приснись жених невесте'.

Девушку не беспокоили лесные звуки вроде шелеста листьев, шебаршения мелких ночных хищников и чьего-то недовольного рыканья в отдалении. Пожилой маг еще ворочался с боку на бок, взбивал кулаками пухлый мешок, и пыхтел около входа, а Оля уже смотрела первые сладкие сны, в которых вся их компания, даже баба Вера и тот рыжий дядя с унитаза, каталась, как на салазках, на пушистых облаках вверх и вниз по радуге. Был ли среди всей смеющейся кучи-малы жених, девушка как-то не задумывалась, просто счастливо улыбалась. Однако, проспать всю ночь беспробудным сном не смогла. Тихий разговор вплелся в грезы, мешаясь с забавными яркими видениями. Лениво покачивающийся на волнах дремы рассудок следил за происходящим отстраненно, не сознавая четкой границы между явью и сном.

- Когда ты понял, что она хранит, маг? - негромко журчал мелодичный голосок.

- Только сегодня, после твоего рассказа, дозорный, - столь же тихо и торжественно ответил Коренус, правда, торжественность несколько смазалась финальным душераздирающим зевком. - Кажется, и теперь никто из моих спутников ни о чем не догадывается. Легко верить древним легендам, сложно убедиться в том, что легенда плетется здесь и сейчас, совсем рядом.