Ольга Куно - Голос моей души

Андре начал развязывать шнуровку на моём платье. Я замотала головой, но он уже и сам понял, что она декоративная и, коротко ругнувшись сквозь зубы, приподнял меня, нащупывая настоящую шнуровку на спине. Я же стянула с него сюртук, откинула на пол и стала расстёгивать пуговицы рубашки. Когда с ними было покончено, с наслаждением прижалась щекой к его горячему телу, потом провела кончиком языка по упругому животу, поднимаясь к солнечному сплетению. С удовлетворением услышала стон, сорвавшийся с его губ.

В тот момент, когда я почувствовала, как ослабевает шнуровка корсета, карета вдруг резко дёрнулась и остановилась. Андре чуть не слетел на пол, но вовремя схватился рукой за вторую скамейку и перебрался на неё. Карета почти сразу же тронулась снова. Должно быть, кто-то чуть не попал под колёса, или мы едва разминулись с другим экипажем. Но это короткое происшествие немного нас отрезвило. Мы замерли, глядя друг на друга с некоторой неуверенностью. Андре отодвинул занавеску и выглянул в окно.

- Мы ничего не успеем до приезда, верно? - облизнув губы, спросила я.

Он ещё раз выглянул на улицу и утвердительно кивнул.

- И кучер, конечно же, не догадается подождать снаружи, - с досадой констатировала я.

Андре вновь согласился.

Я с тяжёлым вздохом распрямила спину. Провела рукой по растрепавшимся волосам и завязала декоративную шнуровку. Андре нехотя застёгивал пуговицы рубашки.

В итоге мы сидели друг напротив друга, положив руки на колени и вознамерившись целомудренно провести последнюю часть пути. Наверное, с полминуты играли в гляделки. Затем не выдержали и снова вцепились друг в друга. Оставшееся время мы безудержно целовались, лаская друг друга поверх одежды и с трудом удерживаясь от более радикальных действий.

Наконец, карета остановилась. Андре первым выскочил наружу, перекинув сюртук через плечо. Протянул мне руку. Я вышла, кутаясь в шаль. Не потому, что было холодно, - сейчас я прохлады не ощущала, - а для того, чтобы скрыть беспорядок в своей одежде, с которым слишком хлопотно было бы разбираться в карете. Согласитесь: сложновато завязывать шнуровку у себя на спине. А если бы я попросила об этом Андре, процесс скорее всего очень быстро перешёл бы в обратный.

Оказавшись в доме, Андре сразу же отбросил сюртук, а я скинула на пол шаль. Летта у нас не ночевала, так что помешать нам, наконец-то, никто не мог. Нас снова притянуло друг к другу, как магнитом, и, подхватив меня на руки, Андре задал только один вопрос:

- К тебе или ко мне?

Это прозвучало так забавно, что мне захотелось предложить остановиться на нейтральной территории. Но для того, чтобы упражняться в остроумии, время было неподходящим, поэтому я просто ответила:

- Пойдём к тебе.

Вполне удовлетворённый таким выбором, Андре унёс меня в свою спальню.

Кровать была не ахти какой большой: всё-таки предназначалась она для одного человека, а не двоих, но нас бы сейчас устроило всё, что угодно. Андре закончил развязывать шнуровку моего платья, я вытянула руки из рукавов, после чего оно было быстро отброшено на пол. Андре расширил глаза при взгляде то ли на мою наготу, то ли на моё бельё - весьма тщательно подобранное, словно я точно знала, чего ожидать от этого бала, - а скорее всего, на всё разом. Спустился к моим ногам, чтобы снять длинные ажурные чулки, но передумал и, поцеловав моё колено, оставил их, как были.

Я поспешила стянуть с него рубашку, с удовольствием прижалась к напряжённому телу, потянулась к брючному ремню. А через полминуты уже лежала на кровати, обвив длинными ногами спину Андре. Его губы плавно перемещались по моему телу, постепенно спускаясь вниз. Я подтянула колени к его плечам. Андре вдруг перебрался ниже, так что его голова оказалась между моих бёдер. Я громко застонала от его прикосновений, с силой сжав пальцами прутья в изголовье кровати. Чёрт, а он языком не только разговаривать умеет! А потом его голова оказалась прямо над моей, и спустя мгновение наши тела сплелись. Теперь мои пальцы вцепились Андре в плечи, я царапала их, впиваясь ногтями, ловила губами его кожу, стремилась получить его всего и разом. Зажмурилась и откинула голову назад, до крови закусив губу, когда напряжение стало перехлёстывать все мыслимые рамки, и закричала, когда оно, наконец, нашло выход. Несколькими секундами позже Андре застонал, вдавливая меня в кровать. А затем лёг на спину рядом со мной, по-хозяйски обвив рукой мои плечи.

Глава 14.

Наши души сцепились голодным зверьём,

Но телам было этого мало -

И наутро безумное сердце мое,

Застонав, на весь день умирало,

Чтоб воскреснуть для крика натянутых струн,

Чтобы ночью стать арфой твоею...

Канцлер Ги, "Due angeli"

Я лежала и смотрела в потолок, чувствуя себя невероятно расслабленно, несмотря на часто колотящееся сердце.

- Господи, до чего же это чудесно - быть живой! - констатировала я, обращаясь просто в пространство.

Андре улыбнулся, поднёс мою руку к губам и поцеловал кончики пальцев.

Мы продолжили лежать молча. Постепенно жар спал, и стало немного зябко, но мне было слишком лень шевелиться, чтобы потянуться за одеялом. Кажется, я бы с радостью лежала вот так неподвижно целую вечность.

- Я уже боялся, что забыл, как это делается, - со смешком сказал Андре, поворачиваясь набок.

- Ничего ты не забыл, - с расстановкой ответила я, слегка расширив глаза от свежих воспоминаний.

Мой взгляд снова устремился вверх.

- А ещё, - задумчиво заметила я, - хорошо иметь в спальне зеркальный потолок. Это очень обостряет ощущения.

- Очень интересно, - вкрадчиво проговорил Андре, приподнимаясь на локте, - и откуда ты это знаешь?

Я задумалась. А действительно, откуда?

- Понятия не имею, - призналась я секунд десять спустя. - Не помню.

И вдруг расхохоталась, осознав весь комизм такой ситуации.

- Ну, как вспомнишь, расскажешь, - с деланной строгостью заявил Андре, но настоящей напряжённости в его голосе не было.

Пусть я и не помнила своего прошлого, но в том, что я - женщина с прошлым, особых сомнений не возникало. Андре это понимал, и его это устраивало.

Моё веселье тем не менее улеглось очень быстро. Я нахмурилась, погрузившись в собственные мысли, а затем резко опрокинула Андре на спину и, забравшись на него сверху, прижала к кровати.

- Признавайся, - потребовала я, наклоняясь к его лицу, - жалеешь о том, что произошло?

Андре удивлённо приподнял брови.

- С чего ты взяла?

- Просто скажи как есть, - проявила настойчивость я. - Ты предпочитал видеть во мне только призрака?

Андре серьёзно посмотрел мне в глаза, потом поднял руку и провёл подушечкой большого пальца по моей щеке.