Лариса Петровичева - Единственно верный

— Нет, ваша бдительность. У меня нет ни лекарского, ни алхимического образования.

По залу прокатился шепот, но судья тотчас же брякнул в колокольчик, прерывая посторонние разговоры.

— Тогда как же вы сумели создать лекарство? — поинтересовался судья, а Шани добавил:

— Которое, кстати, не смогли получить лучшие столичные медики.

О судьбе лекарского совета, отправленного приказом шеф-инквизитора к очагу эпидемии, деликатно умолчали.

— Я не имею образования, но прочитал много лекарских книг и травников, — произнес Андрей. Не рассказывать же им о том, как синтезируется биоблокада… Он чувствовал, как отчаяние, охватившее его во время ареста, становится все глубже и беспросветнее. — Мои знания помогли создать лекарство, которое спасло всех вас.

— Известно, кто дает такие знания, — поучительно промолвил судья. — Враг Заступника и рода человеческого. А для истинного и верного раба Заступникова лучше погубить бренное тело, чем утратить бессмертную душу. Так когда вы вступили в сговор с силами предвечного Зла для погубления преданной Заступнику паствы?

Андрей едва не выругался.

… - Когда вы встретились с обвиняемым, ваша бдительность?

Шани, занявший скамью свидетелей, мысленно что-то прикинул и ответил:

— Вечером дня своего побега. Точных деталей нашей встречи не помню, ибо был при смерти. Но подсудимый дал мне лекарство, которое меня спасло от неизбежной гибели.

С площади доносились крики: кажется, там началась еще одна драка. За время суда сторонников у Андрея поубавилось — кто-то был арестован охранцами за подстрекательство к бунту, кому-то проломили голову — зато оставшиеся оказались самыми драчливыми и горластыми: с ними никому не хотелось связываться, даже стражам порядка, которые предпочли держаться в стороне и встревать в ситуацию только в крайнем случае.

— Произносил ли подсудимый хулу на Заступника или любые слова, могущие быть признаны ересью?

— Нет, не произносил, — ответил Шани. — Он выразил желание отправиться со мной в столицу и дать людям лекарство от болезни.

— Как вы думаете, почему?

Луш в своей ложе очень выразительно скривился.

— Наверно, для того, чтобы люди выздоровели, — предположил Шани с самым невинными видом. В зале захихикали, даже государь ухмыльнулся. Однако судья остался невозмутим.

— Скажите, ваша бдительность, когда и при каких обстоятельствах подсудимый присвоил себе имя и славу Заступника нашего?

— Так его стали называть в столице после того, как закончился мор, — раздумчиво промолвил Шани. — Насколько я знаю, подсудимый это не опровергал. Я сам неоднократно был свидетелем того, как подсудимого называли Заступником, Исцелителем и Спасителем рода человеческого — и он принимал эти именования, ни разу не сказав, что является простым человеком.

В зале воцарилась гробовая тишина. Наверное, всякий, находившийся тут, вспомнил, как называл Андрея богом. Даже Луш призадумался — когда Андрей сделал ему укол, и государь пришел в себя, то немедля кинулся своему спасителю в ноги и заголосил благодарности. И по государеву приказу, кстати, Андрею выделили роскошный дом и денежное довольствие — негоже вернувшемуся Заступнику ночевать где придется и есть что ни попадя… Собственно говоря, теперь у инквизиции появился роскошный повод для обвинения в ереси: называл колдуна и ведьмака Заступником? Виновен. На костер таскали и за меньшие провинности.

— Как вы думаете, ваша бдительность, — нарушил молчание судья, — является ли этот человек Заступником на земле? Вы имеете достаточно знаний и опыта, чтобы исчерпывающе судить об этом…

— Нет, это не Заступник, — произнес Шани, не раздумывая. — Если бы было иначе, инквизиция не посмела бы выдвигать против него обвинения. Но Андрей — самый обычный человек.

В зале заговорили, зашумели, задвигались — колокольчик судьи не в силах был установить тишину и порядок. С площади донеслись вопли и грохот; брошенный из толпы камень ударил в тяжелую раму одного из окон, и послышались предупредительные выстрелы охранцев. В ложе государя тотчас же обнаружилось трое из личной охраны, до этого никак не выдававших своего присутствия. Охранцы, стоявшие возле скамьи подсудимых, вскинули пистоли на караул, готовые отбивать любое нападение извне.

Шани невозмутимо откинулся на спинку стула и снова принялся изучать занозу в пальце. Вскоре караульные сумели вытолкнуть особенно шумных зрителей из проходов и заперли двери в зал суда. Постепенно в помещении установилась тишина, хотя с площади по-прежнему доносились вопли и редкие выстрелы охранцев. Судья с нескрываемым удивлением рассматривал свой колокольчик, лишившийся язычка.

— У вас есть ко мне вопросы, ваша истинность? — поинтересовался Шани. Судья наконец совладал с растерянностью и произнес:

— Да. Как вы полагаете, откуда у подсудимого знания и умения для создания лекарства против смертельной болезни?

Некоторое время Андрей и Шани рассматривали друг друга, словно дуэлянты, готовые сделать выстрелы. Теперь в шеф-инквизиторе не было ни вальяжной расслабленности, ни наркотического безразличия: на Андрея смотрел самый настоящий хищник, стремительный и безжалостный.

— Возможны два варианта, — произнес Шани. — Обвиняемый после долгого изучения упомянутых им лекарских книг и травников получил невероятные врачебные и алхимические знания, благодаря которым смог создать лекарство. В конце концов, бывают научные озарения после долгой работы, и каждому ученому они известны. Однако я глубоко сомневаюсь в том, что в деревне Кучки, где жил подсудимый, есть какие-то книги вообще. Поэтому остается второй вариант: обвиняемый получил необходимые знания от Архиврага Змеедушца и сил тьмы. Я утверждаю это равно как слуга Заступника и государя и как частное лицо.

Андрей выругался и закрыл лицо ладонями. Дальше надеяться ему было не на что.

Никто не заметил, что притаившийся за занавесью в одной из лож Чистильщик наконец опустил направленный на Шани арбалет. Шеф-инквизитор сыграл выданную ему роль превосходно.

В столицу снова вводили войска. Если раньше армия обеспечивала порядок во время эпидемии, то теперь государь имел все основания опасаться бунта. Обвинительный приговор, вынесенный Андрею и его пособнице Нессе, ни для кого не стал неожиданностью, однако мало кого он смог убедить в виновности того, кто по-прежнему, несмотря на показания шеф-инквизитора, считался людьми Заступником на земле. К месту казни уже были подтянуты отборные армейские части, которые должны были не допустить насильственного освобождения приговоренных. Инквизиционная тюрьма была плотно оцеплена охранцами — в городе ходили упорные разговоры о том, что группа молодых дворян планирует огранизовать побег для своего кумира.