Лорел Гамильтон - Поцелуй теней

– Я тоже на это надеюсь, принцесса, от души надеюсь. Он повернул за угол – в ванную.

– Дойл! – позвала я.

Он вернулся из-за угла:

– Да, принцесса?

– Если она скажет, что нас за это казнят, то есть один светлый момент.

Он склонил голову набок, почти птичьим движением:

– И этот момент?

– Сможем заняться сексом – настоящим, тело в тело. Если тебя за что-то казнят, то пусть уж хотя бы не зря.

Вереница чувств промелькнула у него на лице (я опять ни одного не поняла), потом появилась улыбка.

– Я никогда не думал, что смогу предстать перед королевой с такими вестями и не знать точно, чего я хочу от нее услышать. Ты – искушение, Мередит, такое искушение, за которое мужчина готов заплатить жизнью.

– Я не хочу твоей жизни, Дойл, хочу только твоего тела.

От этих слов он ушел в ванную смеясь – все лучше, чем плакать. Я быстро надела рубашку и была уже под одеялом, когда он вернулся. Лицо у него было серьезное, но он сказал:

– Нас не накажут. Хотя она слегка намекнула, что хотела бы видеть, как ты лечишь этой обретенной силой.

– Я в ее секс-шоу не буду участвовать.

– Я это знаю, и она тоже, но ей все равно любопытно.

– Пусть любопытствует. Так нас не казнят, никого из нас?

– Нет, – ответил он.

– Так почему ты все так же мрачен?

– Мне не во что переодеться.

Я не сразу сообразила, о чем он. Потом раскопала пару мужских боксерских трусов. Чуть тесных в бедрах, потому что у Дойла и Роана размеры не совсем совпадают, но все же трусы годились.

Дойл взял их и вернулся в ванную. Я думала, что он быстро вернется и ляжет спать, но услышала, как зашумел душ. В конце концов я бросила несколько подушек на спальные мешки и повернулась на бок, чтобы заснуть. Я не была уверена, что заснуть мне удастся, но Дойл пробыл в душе долго. Последнее, что я слышала, пока на меня не накатил сон, был шум фена. Как Дойл вышел из ванной, я не слышала. Просто когда я утром проснулась, он стоял надо мной с чашкой горячего чая в одной руке и билетами на самолет для нас – в другой. Не знаю, спал ли Дойл на спальных мешках и вообще спал ли в эту ночь.

Глава 19

Дойл любезно предоставил мне место у окна, а сам вытянулся на своем кресле, вцепившись в подлокотники и застегнув привязной ремень. Когда самолет взлетал, Дойл закрыл глаза. Обычно я люблю смотреть, как уходит вниз земля, но сегодня смотреть, как сереет Дойл, было куда забавнее.

– Как это ты можешь бояться летать? – спросила я.

Он не разжал век, но ответил мне:

– Я не боюсь летать. Я боюсь летать самолетами.

Голос его звучал очень разумно и осмысленно.

– Так ты можешь скакать на крылатом коне и не бояться? Он кивнул и открыл глаза, когда самолет наконец выровнялся.

– Я много раз на них ездил.

– Отчего же тебе так не по душе самолеты?

Он посмотрел на меня так, будто ответ я должна была знать:

– Металл, принцесса Мередит. Мне неуютно, когда меня окружает столько металла, созданного человеком. Он действует как барьер между мною и землей, а я – создание земли.

– Как ты сам заметил, Дойл, нечистокровность имеет свои преимущества. У меня с металлом проблем нет.

Он на этот раз не просто посмотрел, но и повернулся ко мне:

– Ты можешь исполнять большие арканы в таком металлическом склепе?

Я кивнула:

– Никогда не видела магии, которую я не могла бы так же легко исполнять в металлическом склепе, как и вне его.

– Это может оказаться полезным, принцесса.

Стюардесса, длинноногая блондинка с идеальным макияжем, остановилась возле кресла Дойла и наклонилась так, чтобы он мог заглянуть ей в вырез, если захочет. Она предоставляла ему такой шанс каждый раз, когда проходила мимо нас. За последние двадцать минут она прошла трижды, спрашивая, не хочет ли он чего-нибудь. Вообще чего-нибудь. Он отказывался. Я попросила красного вина.

На этот раз она его принесла. Так как мы летели в первом классе, то его подали в бокале на длинной ножке – чтобы проще было пролить на себя, если самолет попадет в турбулентность. Что и случилось.

Самолет встал на дыбы и затрясся так, что я вернула вино стюардессе, а она мне дала горсть салфеток – вытереть руку.

Дойл снова закрыл глаза и на все ее предложения отвечал по-прежнему: "Нет, спасибо, ничего не надо". Она не предложила впрямую сбросить с себя одежду и заняться сексом тут же на полу, но приглашение было явственно. Если Дойл и видел его, то сумел грациозно сделать вид, что не замечает. Не знаю, действительно ли он не понимал, что она на него положила глаз, или привык, что человеческие женщины ведут себя как дуры. Наконец она поняла намек и побрела прочь. При этом ей пришлось хвататься за спинки сидений, чтобы не упасть.

Сильная попалась турбулентность. Дойл посерел – это его вариант позеленения, я думаю.

– Как ты?

Он зажмурился крепче:

– Буду в полном порядке, как только мы приземлимся.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь, чтобы время шло быстрее?

Он приоткрыл щелочки глаз:

– По-моему, эта стюардесса такое предложение уже сделала.

– Стюардесса – сексистский термин. Полагается говорить "обслуживающий персонал рейса". Итак, ты все-таки понял намеки.

– Я бы не сказал, что стиснуть мне ляжку и потереться грудями о плечо – намек. Скорее приглашение.

– Ты ее очень красиво отшил.

– Большая практика. – Самолет затрясло так, что даже мне не понравилось. Дойл снова крепко зажмурился. – Ты действительно хочешь мне помочь скоротать это время?

– Я хотя бы это для тебя обязана сделать после того, как ты показал свою официальную бляху стража, и нас обоих пропустили в самолет с оружием. Я знаю, что по закону нам всюду в Штатах разрешается носить оружие, но обычно все проходит не так гладко и не так быстро.

– Тут помогло, что полиция нас проводила до терминала, принцесса. – Он с самого моего пробуждения тщательно называл меня "принцесса" или "принцесса Мередит". Уже не по имени.

– Копам будто не терпелось сунуть меня в самолет.

– Они боялись, как бы тебя не убили на их земле. Брать на себя твою охрану их тоже не тянуло.

– Так вот как ты провел меня в самолет с оружием?

Он кивнул, все так же не открывая глаз:

– Я им сказал, что при единственном телохранителе безопаснее будет, если ты сама будешь вооружена. Все согласились.

Шолто оставил девятимиллиметровый "Леди Смит". А у меня есть внутренняя кобура, отлично подходящая для выхватывания накрест. Обычно я ношу ее на спине, прикрытую жакетом, но сегодня полиция дала мне карт-бланш на ношение оружия, так что не требовалось его прятать.

В боковых ножнах у меня висел десятидюймовый нож, острием привязанный к ноге, с ременной петлей, чтобы быстро его выхватить – как ковбою с Дикого Запада. Эта петля к тому же позволяла ножнам лучше следовать за движениями ноги. Без этого они бы сдвигались при каждой перемене позы, тыкались бы в тело или за что-нибудь запутывались.