Анна Гурова - Книга огня

Сперва он не слышал ничего, кроме отдаленного свиста ветра, шороха снега, треска льда, но понемногу в шелесте и завываниях ему начали мерещиться странные мелодичные звуки. Может, это звучала сама гора? Будто это ветер играл на ней, перебирая невидимые струны, издавая низкие, вибрирующие, тревожные ноты? Вдохи и выдохи ветра то слабели, то внезапно усиливались, звуча то как флейта, то как пастуший рог.

Или это пел снег? А может, лед, который под ним таился? Грег знал, как много звуков может издавать лед. Скользкий шепот, звонкое потрескивание, резкие скрипичные взвизги… Прекрасный, холодный голос, поющий заклинания на неизвестном языке. Скрытая — или, скорее, умышленно спрятанная — сила…

Безграничное коварство — вот главное свойство льда. А второе — красота.

Может быть, лед — женщина? Тогда гора — мужчина?

А облака? Ветер? Снег?

Сознание Грега наполнялось странными мыслями и видениями, пока он лежал, зарывшись в снег, и слушал, как ветер поет без слов. И чем дольше он его слушал, тем отчетливее понимал.

О чем эта песня? Мелодия, как морской водоворот, набирает темп, чтобы через миг резко поменять направление. Самоуглубленное, но в то же время беспечное пение; никакой тревоги, никакой печали, только полное созвучие с горами и их вечной, безжизненной красотой. То веселье, то покой — как солнце, которое плывет по небу, то закрываясь облаками, то выходя из-за них и празднично сияя.

Облака текут по небу, подчиняясь воле поющего, — так разматывается штука белоснежного шелка. То растягиваются, то скручиваются, то покрываются изморозью, то начинают сиять каплями воды. И из этих облаков встают призрачные колонны, распахиваются ставни и тянутся к небу ледяные шпили…

Грег сам не заметил, что он давно уже не лежит в снегу, а стоит, глядя прямо перед собой, словно околдованный. Смотрит на Триглав и видит его целиком, во всей совокупности его красоты, когда каждый камень и снежинка, каждый порыв ветра и вспышка льда на солнце — ноты огромной симфонии.

И подчиняются они движениям рук и голосу той, что стоит на скале выше по склону, в каких-то двадцати шагах от них…

Шепот брата пробудил Грега от грез.

— Что?

— Видишь ее?

Она стояла спиной к ним, повернувшись к облаку, протягивала к нему руки и пела. В длинном белом платье с широкими рукавами, она почти сливалась со снегом — казалось, временами она вообще исчезает. Грег моргнул — что это? Длинные пепельные волосы колышутся в такт течению воздуха, или ветер сметает снег со скал?

— Теперь понимаешь, как хорошо быть оборотнем? — прошептал Вальтер. — Противники тебя в упор не замечают! Просто потому, что не ожидают увидеть…

— Что это? — спросил Грег шепотом. — Иллюзия?

— Нет. Серебряная драккина.

— Дракониха?!

— Тихо, не ори! А впрочем, не важно — она все равно тебя не услышит. Она в трансе…

Грег собрал волю в кулак, стараясь не поддаваться чарам голоса и движениям порхающих рук. Какая сила и какая удивительная, непривычная форма ее проявления!

— Почему она в человеческом облике?

— Серебряные его почему-то любят. Кроме того, в этом облике ей, видимо, удобнее колдовать. Обрати внимание, она использует не только голос, но и особые жесты рук…

— Она колдует? По-моему, она поет.

— Пением она строит себе гнездо. Вглядись в облако. Ты его видишь?

— Временами, — медленно ответил Грег.

Теперь он понял, что ему не кажется. В облаке, мерцая, проступало здание невероятной красоты, полное света, открытое всему миру, — легкое, очень нежное, эфемерное. В каждом ритмичном повторении архитектурных элементов была своя мелодия, свой тон и свой оттенок чувства…

— Она творит с помощью пения, — пробормотал Грег. — Поразительно!

Он был впечатлен и глубоко взволнован — сам от себя не ожидал, что на него так сильно подействует музыкальная гармония. Как преображает она мир! Как властно проникает в душу!

— Способ как способ, не хуже любого другого, — раздался рядом голос Вальтера. — Меня больше интересует, не как эта драккина творит, а что. Облачный замок! Слыхал я о них в старые времена… Бывал ли ты на южных морях, видел ли тамошние бури, когда ветер способен растерзать корабль в клочья, а поднятые им волны захлестывают прибрежные деревни?

— Конечно, нет. Откуда бы?

— То-то же. Ты даже не представляешь, что можно выстроить из ветра, воды, облаков и иллюзий…

Вальтер говорил медленно, а глаза его изучали замок, не упуская ни малейшей детали.

— Где рождается молния? В облаках… Огонь — из воды и ветра!

— К чему ты клонишь?

Взгляд светлых глаз Вальтера, устремленных на драккину, становился все ярче и сосредоточенней, словно разгорался изнутри. Потом на губах возникла улыбка — та самая, мальчишеская и обаятельная, которая мгновенно преображала лицо главы Черного клана в тот самый миг, когда оно начинало быть пугающим.

— Ну и на кого ты собираешься поохотиться? — спросил Грег, которому очень хорошо были известно, что означают этот взгляд и улыбка.

— Гм-м… Так, возникла одна идея. Стой тут и не высовывайся, а я пошел.

— Куда? По-моему, это не лучшая…

Вальтер, не слушая его, обернулся человеком, вышел из-за скалы и направился вверх по заснеженному склону.

Скрип шагов оборвал дивное пение. Драккина резко обернулась и застыла, изумленная.

В самом деле, зрелище было абсурдное. На такой высоте не выжил бы ни один смертный. Лютый холод, почти нечем дышать — а он не только не умер, но и шел к ней, неспешным твердым шагом. Не дойдя до камня, на котором стояла драккина, шагов десяти, Вальтер остановился и опустился на колено.

Драккина в замешательстве провела рукой по волосам. Потом спорхнула с камня, подошла к нему и вступила в беседу.

Грег исподтишка наблюдал из-за скалы, пытаясь угадать замысел брата. Вальтер уже выпрямился и теперь что-то говорил драккине, стоя ниже по склону и заглядывая ей в лицо снизу вверх. Взял ее за руку и снова склонился, коснувшись руки губами. И снова поднял глаза, испытующе заглядывая в настороженное лицо, стараясь поймать ее взгляд.

Грег хмыкнул. Неужели Вальтер думает, что его штучки, рассчитанные на глупых человеческих самок, сработают с драккиной? Не слишком ли он самонадеян?

«Не слишком», — заключил он вскоре, глядя, как спокойно они вместе поднимаются по склону прямо к облаку и исчезают в нем.

На всякий случай Грег еще немного подождал и полетел вниз.

Вальтер вернулся только на следующий день на закате. Вместе с серебряной драконихой.