Юрий Никитин - Ютланд, брат Придона

Ящер, хрипло взвыв, тяжело завалился на бок, отчаянно забарахтался, пытаясь встать. Никониэль и Страшнозол вместе прыгнули ему на голову, жутко заблистали лезвия, кровь брызнула рекой, а три меча вместе разрубили огромное горло.

Драгар еще ухитрился встать, все от него разбежались, однако он сделал три шага и рухнул мордой в зеленую жижу, что за это время образовалась под их ногами.

– Есть, – прохрипел Никониэль, – Ирина, ищи ключ…

– Неужто мертв? – прошептала чародейка.

– Я тебе говорю!

– Какие же мы молодцы, – выдохнула она.

Ютланд, опершись на дубину, тяжело переводил дыхание, глаза не отрывали взгляда от огромной туши ящера. Еще дышит, толстое брюхо вздымается и опадает, голова огромная, череп толстый, как только удалось оглушить такое чудовище… хорошо, подоспели Никониэль и Страшнозол, но Аквилонс прав, залог победы в точном подборе бойцов и слаженности их действий.

Он передернул плечами. Страшно подумать, что случилось бы, если хоть один из них сплоховал бы, запаниковал, отступил или просто сделал крупную ошибку.

Ирина торопливо рылась в сумке, Страшнозол пробовал выдолбить клык чудовища, наконец Ирина закричала:

– Есть! Ключ у меня. Пойдемте смотреть, что он так охранял!

– А что еще в сумке? – спросил деловито Деониссимо.

– Да так, – ответила чародейка, – в сундуках должно быть сокровище побольше.

Деониссимо спросил быстро:

– Давайте на этот раз откроем реликварий?

– А мы что открывали? – спросил Страшнозол.

– Разве не запасник?

Никониэль сказал нетерпеливо:

– Какая разница? Что бы мы ни открыли, все равно пожалеем, что выбрали то, а не другое.

Ютланд в разделе добычи не принимал участия, его дело сопеть в тряпочку, а взяли потому, что место пятого оставалось пустым, с паршивой овцы хоть шерсти клок…

Все четверо галдели, суетились, словно куявы, а не гордые артане, наконец там послышался щелчок, затем один вопль восторга и три вздоха разочарования.

Никониэль гордо вытащил из ящика и вскинул над головой длинный меч и большой как дверь щит. Его поздравляли, Никониэль перехватил взгляд Ютланда и сказал счастливо:

– Меч и Щит Доблести!.. Мне повезло.

– А нам не очень, – пробормотал Страшнозол, – самострел Титана и двуручный топор Титана… гм…

Ирина сказала сердито:

– А сорок пять светочей? Нам еще никогда столько не выпадало!.. Да я все свои доспехи сделаю уникальными!..

Никониэль спросил Ютланда:

– А что хочешь ты?

Ютланд уже выровнял дыхание и ответил мрачным голосом:

– Поговорить с Водяником.

Никониэль улыбнулся, остальные хохотнули, только Ирина спросила недоверчиво:

– Ты это что, всерьез?

– Да, – ответил Ютланд. – У меня к нему важный вопрос.

Никониэль покачал головой.

– Он тебя просто сожрет. И выплюнет косточки.

– Водяник не так страшен, – вступился Деониссимо, – он же был когда-то человеком! Но его окрутила одна хитрая водяница, как вон тебя Ирина, и он превратился в дива. Не бойся, Ют, он не силен в открытом бою! Другое дело, что болото – его не просто дом, а…

Он умолк и пошевелил пальцами, подбирая слово, мыкал и мычал, наконец Страшнозол сказал нетерпеливо:

– Он хочет сказать, что все болото ему подчинено: грязь, вода, лягушки, кусты и травы, все пиявки и все твари, что живут здесь, вся жестокая и злая магия, благодаря которой уничтожил народ дрягвы и создал этих тварей, которых мы с таким трудом побили… но побили!

Ютланд пожал плечами.

– И что? Разве он не ответит?

Никониэль сказал примирительно:

– Ты хорошо дрался. Но сегодня нам до Водяника не добраться. Думаю, пора возвращаться.

Они переглянулись, Страшнозол проговорил в нерешительности:

– А что… если попробовать завалить Гораглета или Дархана?

Никониэль буркнул:

– Не наглей. Ты же не хотел идти с нами вовсе.

– Да это я вас дразнил, – ответил Страшнозол лихо. – Так что? Попробуем?

Деониссимо сказал задумчиво:

– Вообще-то пока все идет хорошо.

– Слишком хорошо, – сказал Никониэль. – Где-то удача оборвется. Не хочу даже думать.

– Мы его завалим, – сказал Страшнозол. – Драгара завалили, а Гораглет ненамного сильнее.

– Но опаснее, – предупредила Ирина. – Тех мы успеваем увидеть издали, а Гораглет…

Она запнулась на полуслове, Ютланд уловил далекие подрагивания земли, что приближаются в их сторону. Дрожь становится сильнее, почва уже не дрожит, а трясется…

– В стороны! – прокричал Никониэль. – К бою!.. Бить, не дожидаясь команды!

Глава 12

Все разбежались и встали в широкий круг, но еще не успели остановиться и развернуться, как в самом центре земля взлетела вверх огромными комьями, будто ее выбросила некая неведомая сила. В образовавшуюся дыру выбросило огромного, красного, как вареный рак, зверя, размерами с Драгара, но в толстом хитиновом панцире, как у жука или таракана. Сходство с насекомыми еще придают шесть крючковатых лап, тоже закованных в хитин.

Две огромные твердо уперлись в землю, Ютланд ощутил с холодком по спине, что свалить этого красного, как горящий уголь, ящера непросто, а четыре верхние лапы сразу изготовились хватать и рвать добычу.

Ирина и Деониссимо без команды, как и велел Никониэль, начали стрелять по чудовищу, как только оно выбралось на поверхность. Сам Никониэль повернулся и с диким воплем бросился в бой. Ютланд сжал челюсти, рукоять дубины начала разогреваться в его ладонях, он нанес быстрый удар даже раньше, чем сверкающий меч Никониэля коснулся толстой хитиновой брони.

Сухо треснуло, Гораглет повернул голову и уставился в него жуткими немигающими глазами, укрытыми прозрачной перепонкой, как у змей. Ютланд слышал дикий кровожадный вопль Страшнозола, тот забежал сбоку и отчаянно рубил мечами, однако лезвия отскакивают от твердой брони, зато тяжелый меч Никониэля не рассек, а разрубил, как топором, одну из плит на костяном плече, но там опасно застрял, как топор неумелого дровосека в дереве…

Ютланд прорычал:

– Что смотришь, тварь?..

Он ударил снова, голова Гораглета метнулась в сторону, он покачнулся, но устоял. Ирина что-то выкрикивала, от нее шары летят, догоняя друг друга, а стрелы Деониссимо втыкаются в броню красного ящера так часто, что он стал похожим на утыканную иголками подушечку.

Никониэль с усилием вытащил меч и начал остервенело рубить, целясь в шею, там под его богатырскими ударами сухо трещат и раскалываются пластинки. Гораглет наконец повернул к нему голову, моментально распахнул пасть и стремительно метнул ее к человеку. Никониэль успел укрыться за щитом, однако зубы Гораглета впились в железный щит, как в деревянную доску. Раздался треск сминаемого металла, кусок щита исчез в пасти.