Александр Прозоров - Заговорщик

– Это он и есть, – уверенно решил князь. – Илья, поворачивай влево и двигайся вдоль берега.

Еще один ночлег, одно утро – и незадолго до полудня корабли наконец вышли к Керченскому проливу.

– Табань! – махнул рукой Зверев. – Впервые за все время радуюсь, что сейчас ни телефона, ни телеграфа не существует. И новостей по телевизору тоже. Иначе нас бы тут десяток турецких фрегатов встретил.

Он подошел к борту, помахал рукой на струги:

– Ближе подплывайте, важную вещь скажу. Там, дальше, часах в двух-трех пути, Керчь стоит. Если татары увидят струги, то закроют ворота. Если придет османская галера, то даже не почешутся. А потому делаем так. С каждого струга на галеру по пять человек перебирается. Мы уходим. Вы ждете три часа и двигаетесь следом. Вдоль берега не промахнетесь. Все поняли? Причаливайте!»

Вместе с казаками Саразмана и самим атаманом на борт поднялся боярин Адашев, обнял Зверева и тут же покачал головой:

– Верно сказывал государь, странен ты, Андрей Васильевич. Откель знаешь все? Куда плыть, какие города и страны впереди, куда берега поворачивают?

– Платона в детстве много читал, Даниил Федорович, – как и царю, ответил князь. – Память хорошая, вот и отложилось. Илья, командуй полный ход. Больше на галеру людей не принять. И так чуть не по уключины просела…

До Керчи и вправду оказалось всего три часа хода. За это время Андрей успел нарядиться в найденный на корме нарядный стеганый халат, крытый золотистым шелком, и чалму, опоясался кушаком, под который сунул свою саблю. Казаков для большей правдоподобности заставил повесить на ремни ятаганы, на головы напялить фески, оставшиеся на палубе после убитых стражников. К тому моменту, когда военный корабль вошел в Керченскую гавань, на носу и на мостике открыто стояли только те воины, которых османы издалека приняли бы за своих. Холопов и казаков, на которых не хватило маскарадной одежды и оружия, Зверев спрятал между раскованными гребцами и в кормовой палатке.

Могучая крепость, расположившаяся в тени горы Митридат, внушала уважение: длинные каменные стены, повторяющие очертания берега, высокие башни из огромных валунов. Над одной из них развевался пугающе узнаваемый красный стяг! Только подойдя к причалу, Андрей смог разглядеть на кумачовом полотнище желтый полумесяц и восьмиконечную звезду.

– Даниил Федорович, – тихо окликнул он боярина. – Видишь, два торговых корабля разгружаются? Как я в ворота войду, с ратными людьми на саблю их бери сразу. Только не попортьте. А вы, витязи храбрые, ничего раньше времени не ляпните. Коли ворота перед носом закроют… сами в дураках останетесь.

Галера медленно подваливала к каменному причалу, увешанному деревянными чурбаками. Полуголые и тощие моряки неуклюже пытались забросить канаты на причальные столбы, но получалось плохо. Как это делать, бывшие гребцы видели не раз, но вот опыта у них не имелось. К счастью, помогли местные грузчики. Оставив на время разгрузку торговцев, они приняли канаты и даже подали на борт широкие сходни.

– Добрые ребята, – совсем тихо признал Зверев. – Не зарубите их случайно…

Развернув плечи, он величаво спустился на пирс, брезгливо поддернул подол халата, задевший бочку с неведомым товаром, и направился к крепости. Казаки крались позади и рядом, зачем-то постоянно кланяясь. Видимо, это и насторожило стражу. Прислонившиеся к створкам два янычара выпрямились, подняли щиты, скрестили копья. Один, поправив ятаган за поясом, шагнул навстречу. Вместо левого глаза у него был шрам, одна рука скрючена и заметно суше другой. Андрей обратил внимание и на то, что обоим привратникам было явно за пятьдесят. Пенсионеры…

Однорукий о чем-то гортанно спросил. Андрей презрительно хмыкнул и отстранил его, пошел дальше. Стражник нагнал, опять загородил дорогу. До ворот оставалось десять шагов.

– Бейте их, ребята, – разрешил Зверев и положил руку на рукоять сабли. Но прежде чем он обнажил клинок, привратнику уже вогнали ножи под ребра сразу с двух сторон. Едва успевших опустить копья пенсионеров смяли числом – и первые десятки казаков с радостными воплями ворвались в город.»

Князь Сакульский, покачивая саблей, поднялся на башню. Янычар, охранявший знамя, опустил копье, сделал два шага навстречу, сильно припадая на левую ногу.

– Инвалидная команда какая-то, – вздохнул Зверев. – Сдавайся, дурачок.

Осман сделал резкий выпад, метясь в живот. Андрей отвел удар в сторону, крутанулся вдоль древка на полный оборот и, вложив всю инерцию тела в завершающий взмах, легко снес бедолаге голову. Выдернул флаг из щели за зубцом, бросил вниз, на дорогу.

Далеко внизу, у причалов, многие ватажники уже драконили какое-то добро из корабельных трюмов – однако холопы, большая часть казаков и даже раскованные гребцы, раскрашенные свежими следами от плетей, бежали в город.

В Керчи же на улицах появились первые мертвые тела, слышались пока еще редкие женские крики. Отсюда, с башни, отлично различались низкие мазанки, сараи, просторные пыльные дворы. Постройки отстояли друг от друга далеко, словно в деревне. Приличных домов: двухэтажных, с прочными дверьми, ставнями, с крытыми черепицей или хотя бы тесом крышами – было всего ничего, по пальцам пересчитать. Что защищали стены, мощью сравнимые с Китайгородскими, было совершенно непонятно. Хотя и сами-то стены… Ни стражи, ни пушек. Пустые бойницы, осыпавшиеся зубцы, растущие между камнями молодые деревца, не говоря уж о траве.

– М-мда, – сделал вывод князь, неспешно двигаясь вдоль моря к следующей башне. – Кажется, мы зря потратили время.[30]

Но изменить что-либо было уже нельзя. Струги придут сюда только вечером. Значит, ночевать придется здесь. Да еще завтра неизвестно когда удастся отплыть… Оставалось надеяться лишь на то, что из города или окрестностей не помчался сегодня вдоль побережья какой-нибудь гонец, предупреждающий всех о невиданном набеге.

– Князь, князь! – окликнули его снизу веселые казаки. – Смотри, кого мы поймали! Мурза! Настоящий мурза османский! В воротах повесим, пусть знают.

Тощий османский наместник с залитым кровью лицом, босой, в рваной рубахе, но в пышных атласных шароварах, со смотанными за спиной руками походил полудохлым видом на городскую стражу, отправленную за бесполезностью в тихий забытый уголок доживать свой век на государственном иждивении. Однако всем им сильно не повезло.

– Не вешайте, – покачал головой Зверев. – Отдайте боярину Адашеву. Мы его государю отвезем, для отчета.

– Для отчета! – Эта мысль казаков почему-то сильно развеселила, и они поволокли жертву к воротам.

Андрей подумал и отправился следом. На галеру.