Антон Грановский - Война демонов

– Плевать! – рявкнул в ответ Бычеголов. – Вперед!

И армада нелюдей потекла с холма вниз, навстречу не-многочисленным отрядам княжьих охоронцев, храбрых и готовых стоять насмерть, но обреченных на неминуемую гибель.

Вот тогда-то в ушах у Глеба и зазвучал спокойный голос охотника Громола.

– Я не могу действовать в вашем мире, Первоход, – сказал этот голос. – Не могу, ибо принадлежу иному.

Глядя на орду нелюдей, стекающую с холма навстречу ратникам, Глеб усмехнулся. «Хорошая отмазка, – подумал он. – Громол не может действовать в мире живых, потому что он мертв. А я должен умереть, чтобы мир живых остался прежним. Не слишком-то это справедливо».

Глеб облизнул губы и потянулся за кинжалом. И вновь слова Громола, как неотвязный голос богини мщения, зазвучали у него в голове:

– Я хочу тебе кое-что дать, Первоход. Но будь с этой вещью осторожнее. Она способна погубить тебя.

«Умник, – недовольно подумал Глеб. – Приятно, должно быть, загребать жар чужими руками».

Голос охотника был неумолим:

– Ты должен кое-что сделать, Первоход. Вещь, которую я тебе дам, может стать нашим спасением. Или нашей гибелью. Всё зависит от тебя.

– Ну, конечно, – насмешливо пробормотал Глеб. – От кого же еще? Похоже, в вашем темном мире я – единственный лучик света.

Комната тогда была освещена несколькими лучинами, и при их свете Глеб видел, каким напряженным, несмотря на все кажущееся спокойствие, было лицо охотника. Как лицо кардиолога перед сложной операцией на сердце.

Подумав об этом, Глеб снова почувствовал боль от того удара кинжалом. Громол вспорол ему бедро с легкостью и изяществом опытного хирурга, словно в руке у него был не громоздкий скрамасакс, а меленький, остро отточенный скальпель.

Вспоров Глебу бедро, охотник быстро вставил в окровавленный разрез серый шарик.

Шарик был маленький, меньше горошины. Трудно было поверить, что в такой ерунде может быть заключена столь страшная сила. Хотя… В Гиблом месте любая мелочь может привести к большим последствиям.

Впрочем, в устах охотника все звучало серьезно с самого начала.

– Это чудна́я вещь, – объяснял Громол, аккуратно зашивая разрез суровой нитью. – За сотни лет у нее было много названий. Я называю ее Собирателем. Воздух Гиблого места пронизан Силой. Этот кристалл вбирает в себя Силу. Долгие годы. А отдать ее может за один миг.

– Что-то вроде аккумулятора или конденсатора? – хрипло проговорил Глеб, глядя на то, как ловко Громол орудует своей иглой. – И что же дальше? Что я должен буду делать с этой горошиной? Достану ее и швырну Бычеголову в пасть? План, конечно, хороший, но вряд ли Бычеголов будет разгуливать по лесу с открытой пастью. У нелюдей это как-то не принято.

Громол вежливо улыбнулся, дав понять, что оценил неловкую шутку Глеба.

– Собиратель очень хрупок, – сказал он, аккуратно цепляя иглой край кожи. – Если ты сожмешь его пальцами, он погибнет и при этом отдаст всю накопленную Силу. Но людей эта Сила может только ошеломить. А вся стоящая рядом нечисть погибнет в одночасье.

На лбу Глеба выступил пот, щеки его побелели.

– Ты уверен, что она сработает? – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Я никогда прежде такой не видел.

Охотник затянул петлю и ответил:

– Ты многого не знаешь и много где не был…

На лбу Глеба выступил пот, щеки его побелели.

– Ты уверен, что она сработает? – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Я никогда прежде такой не видел.

Охотник затянул петлю и ответил:

– Ты многого не знаешь и многого не видел.

– А, черт! – вскрикнул Глеб. – Нельзя ли полегче!

– Прости, но нет.

Новый стежок стянул края разреза.

– Допустим… – прохрипел Глеб. – Допустим, эта штука действительно работает… Но откуда ты знаешь, что в этом Собирателе большой заряд?

– Собиратели разбросаны по всему Гиблому месту, – ответил охотник. – Но их очень трудно найти. Они лежат, дожидаясь своего часа, сотни лет. Поверь мне, сила, заключенная в этой горошине, способна сокрушить тысячу нелюдей. Нужно только войти в самую их гущу и сжать Собиратель пальцами.

Громол затянул последнюю петлю и срезал нить кинжалом. Глеб посмотрел на окровавленный шов, вытер рукою потное лицо и спросил:

– А ты уверен, что людям он не повредит?

Громол нахмурил лоб.

– Видишь ли, – медленно заговорил он, – у меня никогда не было возможности проверить. Но в древних скрижалях…

– Значит, не уверен, – констатировал Глеб. – И ты собираешься сделать из меня подопытного кролика. Отлично. И на сколько саженей действует этот Собиратель?

– Думаю, саженей на сто.

Громол достал из кармана чистую длинную тряпицу и принялся перевязывать Глебу бедро.

– Отлично… – Глеб поморщился. – Но что, если ты ошибаешься? Что, если этот твой Собиратель гораздо мощнее, чем ты думаешь? Что, если он сровняет Гиблое место с землей? Нет, я-то, конечно, не расстроюсь, но могут пострадать люди.

Охотник завязал края тряпицы, поднял взгляд на Глеба и сказал:

– Ты должен это сделать, Глеб. Иначе твой мир исчезнет. Ты рассказывал, что русские земли объединятся и превратятся в великую страну под названием Россия. Если мы не остановим нечисть, ничего этого не будет.

– Ты преувеличиваешь. Нелюдей не так уж и много.

– Не числом воинов покоряются города и страны, Глеб. А силою духа. Если дух русов будет сломлен, а на смену дружбе придут лютая рознь и грызня, которой не будет конца и краю, нам не устоять.

Глеб вздохнул.

– Хорошо. Я сделаю, как ты говоришь. Но при одном условии.

– Я слушаю, – спокойно сказал Громол.

– Ты придумаешь запасной план.

Охотник нахмурился.

– У нас уже есть один план. Этого достаточно.

– Нет, – качнул головой Глеб. – Егра может не принять меня. Он горд и злопамятен.

Громол несколько мгновений размышлял, затем вздохнул и сказал:

– У тебя есть всего два способа оказаться на поле брани в нужный момент. Если Егра не поверит тебе, то…

– То поверит Бычеголов, – договорил за него Глеб. – И этот план будет надежнее. Хорошо, я готов рискнуть. – Он покосился на окровавленную тряпицу, стягивающую разрезанное бедро, и, хмуро усмехнувшись, добавил: – Если эта штуковина раньше не вышибет мне мозги.

Стоя на холме, Глеб выхватил из ножен кинжал, вспорол ткань штанины и быстро провел лезвием по багровому рубцу на бедре. Кожа разошлась, острая боль заставила Глеба поморщиться.

Сунув кинжал в ножны, Глеб запустил в разрез пальцы и нащупал шарик.

– Что это ты делаешь, ходок? – услышал он резкий, каркающий голос Ворона.

Глеб вынул окровавленный шарик из бедра.

– Вам конец, – сказал он.