Руслан Михайлов - Кровь и Пламя

Последние два воина посланные в разведку стоят рядом, не пытаясь отнять нож — гоблин прижал его лезвием к своему горлу. Одно нажатие и он располосует себе глотку и яремную вену.

— Убил и выпил друга, а, шурд? — усмехнулся я, снимая шлем — Все хотят жить, верно?

— Все хотят жить. Верно, Нагоняющий Ужас — кивнул шурд, бледно улыбаясь мне и переводя взор на труп сотоварища — Он был мне не друг. И он все равно умирал — проломлена голова, и мозговая жижа уже вытекала из трещины и ушей.

— Хм… ясно. Но тогда зачем приставил себе нож к горлу раз хочешь жить? — поинтересовался я.

— Все хотят жить — повторил шурд — Но не такой ценой. Я не предам Отца. Лучше с-смерть.

— Тогда почему не убил себя раньше? — удивился я — Чего ждешь?

— Ждал — поправил меня страдалец и болезненно поморщился, из рваной культи левого бедра прыснула кровавая струйка — Хотел увидеть тебя…

— И попытаться убить?

— Нет. Просто увидеть. Нагоняющий Ужас. Человек и не человек. Живой и не живой. Мертвый и не мертвый. Ты вернул нам Отца. Ты сделал то, что не удавалось нам многие годы. Ты пугаешь костяных пауков и мертвяков одними только оставленными своими следами. Сам Тарис Великий ненавидит тебя и желает убить собственными руками. Ты вошел в наши легенды, чужак. Навечно!

— Записали мое имя в летописях? — хмыкнул я, снимая с пояса фляжку с водой и делая глоток — Держи.

Шурд протянутую флягу принял — свободной рукой — и сделал несколько жадных глотков. Нож при этом прижал к коже еще сильнее, продавив и надрезав кожу. Остальные воины к этому времени уже добрались до нас, но ближе подходить не стали — явно не хотели провоцировать шурда на преждевременное самоубийство.

— Записывать ни к чему, чужак — скривил губы шурд в некотором превосходстве — Ни к чему! Мы шурды не забываем ничего и никогда. Мы помним все!

— Да — кивнул я — Я знаю. Врожденная способность доставшаяся от пещерных гоблинов из чьих чресл вы и вышли исковерканные некромантией Тариса. Но вам все же стоило записать истории обо мне, раненый и безногий шурд.

— Ни к чему… мы не забываем! Мы передадим истории о тебе своим потомкам, а те своим! И так до бесконечности!

— Не передадите — качнул я головой, глядя в глаза шурда — У вас не будет потомков. Потому что я не остановлюсь до тех пор, пока не вырежу всех шурдов до единого!

— Вырежешь нас… — темный гоблин заскрипел желто-черными кривыми зубами, захрипел в ярости — Наш Отец…

— Плевал он на вас — отмахнулся я — Вы для него не дети. Вы его жертвы. Шурд, расскажи перед смертью хоть что-то. Не о армии вашей, так уж и быть, оставайся никому не нужным героем сохранившим военную тайну — хотя эта самая армия и бросила тебя здесь подыхать на склоне грязного холма. Ты расскажи лучше о том, кто искалечил тебя так сильно. Кто лишил тебя ног? Кто проломил голову твоему собрату? Успеешь еще перерезать себе глотку, не торопись так сильно.

— Ужас Земли нанес мне удар — чуть ли не с гордостью поведал мне шурд и я в недоумении прищурился:

— Ужас Земли? Но я тебя не калечил. А ведь именно меня вы называете Нагоняющим Ужас.

— Не ты — отмахнулся шурд — Ужас этого места. Подземный старый-старый Ужас, ему уже очень много лет. Мы давно знали о нем. Давным-давно нескольких из нас он поглотил и сожрал. С тех пор мы знаем о нем и передаем вести друг к другу. Потому и не охотимся здесь.

— Ужас местных земель… — повторил я — Подземный… Стой! Воронка? Водоворот из земли и песка?

— Да! Это он — Ужас Земли! Мы говорили о нем Отцу, но ему не ведом страх! Тарис смел! И велик!

— Да-да — в нетерпении закивал я — Смел и велик он и черт с ним. Что там про Ужас Земли? Напал он? И что?

— Его земляная пасть открылась прямо рядом со мной — вздохнул шурд — И я провалился. Упало еще несколько воинов. Не успел я и глазом моргнуть, как Ужас Земли откусил мои ноги! Тогда я закричал впервые! А затем Тарис Великий послал ЕГО!

— Кого?

— Его!

— Да кого его, мать твою! — зарычал я в ярости и шурд тут же вонзил острие ножа глубже в свою плоть. Теперь жидкая шурдская кровь потекла и по шее.

— ЕГО! — выдохнул он с торжествующим безумным блеском в глазах — ЕГО! И потребовался лишь один небрежный удар! После чего старая легенда Ужаса Земли умерла! Умерла! Послушай же чужак в железной броне. Ты тоже легенда шурдов! И ты тоже умрешь лишь от одного ЕГО удара! Посмотри там — костлявый кривой палец темного гоблина указал в сторону скопления невысоких холмов в двадцати шагах от нас — Посмотри. Та же участь ждет и тебя! Иди! Посмотри! Посмотри и содрогнись от страха, Нагоняющий Ужас! Такая с-смерть будет ждать и тебя! Ну а я… — шурд схватился за рукоять ножа обеими руками — Ну а мне пора в далекий путь к…

Я не дослушал. И не позволил шурду уйти в мир иной самостоятельно — резко шагнув вперед, я одним ударом закованной в железо ноги вбил рукоять его же ножа ему под подбородок. Вбил так глубоко, что нош ушел в его тело полностью, вместе с рукоятью, а пальцы на обеих руках оказались раздроблены.

Нагнувшись, я схватил умирающего шурда за подбородок и яростно выдохнул:

— Только после вас всех!

УРод испустил еще один всхлип, его выпученные глаза закатились и он обмяк. Мертв. Но он умер от удара ножом, не от моего «особого» касания,… а вот его жизненную силу я не поглотил — вернее сказать, лишь жалкую ее часть сумел я «проглотить». Остальная жизненная сила медленно уходила в землю или витала в воздухе. Вытянув руку, я попытался схватить железной ладонью «комочек» силы, но он буквально отскочил от железа как ошпаренный.

— Хм… — задумчиво изрек я, после чего развернулся к Рикару и спросил — Куда показывал шурд?

— Уже отправил воинов — отозвался тот, указывая взглядом на бегущих к холмам пеших воинов — Смачно вы нож этому склирсу в шее вопнули, господин! Аж сердце мое возрадовалось!

— Оченно смачно! — подтвердил Тикса, присаживаясь на колено рядом со скрюченным телом безного шурда и открывая висящую на его поясе небольшую сумку — О! О! О-о-о-о! О-о-о-у! Оу!

— Чего орешь? — буркнул я.

— Друг Корис! Оно! Оно!

— Ого — поднял я удивленно брови, а затем подался вперед и ртом заглотнул проплывающий по воздух сгусток жизненной силы видимый только мне.

Удивлялся я лениво. Чего-чего, а бренный золотистый металл давно уже не вызывает у меня никакого возбуждения чувств. Золота у меня навалом. А на гномьей ладони лежало именно золото — довольно большой самородок. Размером с кулак, может чуть меньше.

— Это не монета! — пояснил Тикса, явно не понимая моего равнодушия — Это… это… как на людском языке? Это кусок! Металла кусок! Так и лежать в земле!